Михаил Рогожин - Билет в никуда Страница 64

– Всем встать!

Мирча громовым голосом переводил его команды.

– Встать и к стенке лицом! – продолжал орать Кишлак.

Скрипач подскочил к Мирче, вырвал из его руки кейс и достал лежащий в нем разобранный пулемет. Нескольких отработанных движений ему хватило, чтобы собрать этот пулемет китайского производства и нацелить на входную дверь, за которой уже слышались голоса. Не раздумывая, Скрипач дал короткую очередь. Пули продырявили толстые дубовые доски. Голоса смолкли.

Кишлак тем временем собрал всех заложников у стены. В основном среди них преобладали пожилые женщины, но было и несколько мужчин среднего возраста, не пытавшихся оказывать сопротивление.

– Курган! Займись служащими! – крикнул он.

Александр перепрыгнул через мраморный бордюр, отделявший операторов от клиентов. Всего их было восемь человек. Из них пять девушек, молодой парень и два пожилых господина. Один из них что-то кричал по-французски, но Александр не понимал ни слова. В ответ он выстрелил из ТТ, и старик заткнулся. Молодой парень продолжал курить трубку и смотреть на Курганова с веселым вызовом. Ему, должно быть, нравилось присутствовать при подобной передряге.

– Объясняй им по делу! – крикнул Кишлак и, подбежав к Мирче, приказал: – Звони в полицию, будем выдвигать требования.

Александр заставил служащих банка присоединиться к посетителям и, заметив у одной огромной пальмы молодую женщину, посадившую девочку на край мраморной кадки, крикнул Кишлаку:

– Тут мать с маленьким ребенком! Что делать?

– Ничего! С них-то и начнем! Для усиления аргументации.

– Нет, – заупрямился Александр, – их нужно выпустить до начала переговоров. Нельзя, чтобы общественное мнение сразу возвело нас в ранг людоедов. Эта акция подтвердит, что мы нормальные люди, а не маньяки.

– Некогда диспуты устраивать! Черт с ними! Пиши требования, укажи число заложников… – Кишлак прервал разговор, так как Мирча начал разговор с полицейским по телефону. Хотя никто из сообщников не понимал, о чем он говорит, но было ясно по путаности и рваности фраз, что полицейский вряд ли уразумеет их требования. Курганов взял трубку и стал говорить по-немецки.

Полицейский вежливо ответил и попросил не класть трубку до прихода комиссара.

Тем временем Кишлак при помощи Мирчи приказал всем заложникам пройти в комнату отдыха операторов. Но комната оказалась слишком тесной для такого количества народа. Многие стали возмущаться. Кишлак вытащил из толпы наиболее активную старуху и приставил ей ко лбу дуло пистолета. В мгновенно наступившей тишине к каждому пришло осознание, что смерть витает совсем рядом. Старуха грохнулась в обморок. Остальные, прижимаясь друг к другу, втискивались в комнату. Оставив заложников на попечение Мирчи, Кишлак подскочил к разговаривавшему по телефону Курганову.

– Ну?

– Пока в шоке, просит отпустить заложников и сдаться властям.

– Скажи этому козлу, мы не те ребята. Или они начинают выполнять наши требования, или будем расстреливать заложников. Полчаса на подготовку – и ни минутой больше. Пусть звонит президенту, правительству, папе римскому, но сто миллионов долларов должны передать не позже наступления темноты!

Александр продолжил разговор с комиссаром. Тот ужасно нервничал, плохо понимал по-немецки, переходил на французский и в конце концов передал трубку подоспевшему мэру города.

Городской голова принялся говорить о каких-то многовековых традициях Метца. О позоре и обещании принять все меры к корректной передаче в руки властей тех членов банды, в ком заговорит совесть или хотя бы рассудок. Александр оборвал его монолог грубо и жестко.

– Заткни фонтан, идиот! Звони в Париж и умоляй выполнить наши требования. Через полчаса начнем расстреливать заложников!

– Ради Бога, не делайте этого. Мы свяжемся с министром, с кабинетом министров. Только никого не убивайте, слышите, вы же – люди! – кричал мэр.

Пришлось бросить трубку, чтобы он наконец от воплей перешел к делу.

Кишлак, перестав суетиться, подошел к Скрипачу, закурил.

– Сейчас возьмешь Мирчу и пройдешь по служебным помещениям. Нужно полностью осмотреть здание и прикинуть, откуда может быть предпринята попытка штурма.

– Судя по плану, остальные этажи с первым, занимаемым банком, не соприкасаются. Но на самом деле, а вдруг и существуют какие-нибудь лестницы.

– Вряд ли. Это же банк. Но проверить не мешает. Учти, там, в кабинетах, у кого-нибудь из клерков может быть оружие.

Скрипач пренебрежительно скривил губы и, похлопав по плечу дежурившего у дверей в комнату отдыха Мирчу, повел его с собой.

Курганов в одном из отсеков для операторов обнаружил маленький телевизор. Включил его, и на экране возникло здание банка, окруженное полицейскими.

Диктор быстро говорил по-французски. Камера скользила по закрытым белыми жалюзи окнам банка. Потом стали показывать собравшуюся толпу за установленными заграждениями. Пожарные машины, реанимационные и «скорые». Отдельно стояла группа официозно одетых мужчин, должно быть, представителей мэрии. Полицейских было достаточно много. Но все они предпочитали успокаивать толпу.

Кишлак одним глазом взглянул на экран.

– Ну?

– Пока нормально. Ждут приказаний из Парижа.

– Они врубились в ситуацию?

Александру трудно было сказать что-либо определенное. «Судя по тому, что телевидение передает на всю страну, власти понимают серьезность положения», – подумал про себя, а Кишлака успокоил:

– Не дергайся. Время еще есть. Может, девчонку отпустим?

– Исключено! Только после того, как примут наши требования.

В дверь, за которой томились заложники, стали стучать сразу несколько рук. Александр открыл ее. Оттуда шибануло тяжелым духом скопления человеческих тел. Кто-то в самой гуще потерял сознание. Остальные, судя по измученным лицам, задыхались.

– Кишлак, их надо выпустить оттуда, иначе сдохнут без нашей помощи!

– Не сдохнут, – ответил тот, копаясь возле пулемета.

Не обратив внимания на его возражения, Курганов разрешил женщинам выйти. К нему подошел молодой парень с трубкой и на хорошем английском сказал:

– Я могу быть вам полезен.

– Чем? – перешел на английский и Александр.

– Коды сейфов, отключение сигнализации…

– Что взамен?

– Кое-что вы мне позволите унести с собой.

– Что?

– Ерунда. Некоторые бумажки.

Александр плохо разбирался в банковском деле, но понял, что этот жучила под шумок хочет завладеть конфиденциальной информацией.

– Хорошо. Только возьми на себя функции старшего над заложниками. Объясни, что никому не причиним вреда, если все наши приказания будут исполняться беспрекословно. Женщины могут сесть у стены, а мужчины останутся в комнате отдыха.

– Курить можно? – удовлетворенный договоренностью, улыбнулся парень.

– Спроси у женщин, мне все равно.

В зале появилась группа мужчин очень солидного вида. Судя по замкнуто-высокомерным выражениям лиц, господа принадлежали к руководству филиалом. Мирча, тыча пистолетом в спину одному из них, крикнул Курганову:

– Это главный. Требовал от полиции, чтобы они начали штурмовать здание.

Седовласый импозантный француз не повел и глазом в сторону Александра. Гордо прошествовал по залу и сказал сидящим у стены женщинам несколько ободряющих слов, смысл которых поняли все, даже Кишлак.

– Что? Надеется, что нас скоро выкурят отсюда? – заорал он.

Курганов обратился к управляющему по-английски.

– На вашем бы месте я…

– На моем месте вы никогда не будете. Но двадцать лет тюрьмы вам гарантировано.

– Подумайте, – продолжил Курганов. – Заложники ждут от вас решения. Убедите власти выдать нам сто миллионов долларов и откройте сейфы вашего банка.

– В моем банке нет никаких ценностей. И тем более денег. Мы – всего лишь провинциальный филиал. Нужно сперва думать, а потом уже грабить, – резонно ответил управляющий и отвернулся от Александра.

Кишлак молча подошел к французу и схватил его за волосы. Тот дернулся, пытаясь оттолкнуть обнаглевшего бандита. И прозвучал выстрел.

Управляющий несколько секунд стоял не шелохнувшись, словно не понимая, что с ним произошло. А потом рухнул лицом на мраморный пол.

– Скрипач, посади его в кресло на колесиках, и пусть баба с ребенком везут к комиссару, – распорядился Кишлак. Немного подумал и изменил решение: – Нет! Ребенка оставим здесь!

– Тогда забирай от матери сам, – заупрямился Скрипач. Кишлак зыркнул на него презрительным взглядом, но заводиться не стал. И, повернувшись к Александру, спросил:

– Кого выпускать?

– Вон того парня с трубкой. Он объяснит им доходчиво и вернется с ответом.

– Держи карман шире – вернется!

– Вернется. У него здесь своей интерес, – настаивал Александр и, обратившись к парню, спросил его об этом.