Андрей Таманцев - Рискнуть и победить (Убить демократа) Страница 64

— Ты разобрался в ситуации? — спросил Голубков.

— Да. Остались только местные неясности.

— Прояснишь?

— Нет. Но объясню почему. С другим человеком я бы даже разговаривать не стал. А с вами стану. Я знаю, как вы работали в Чечне. Я знаю, как вы вели себя в других ситуациях. Я верю вам. Вы не способны на подлость, чем бы она ни оправдывалась.

Поэтому я хочу, чтобы вы остались живы. Во время нашей первой и последней беседы в подмосковном военном госпитале Профессор сказал, что в новом обществе зарождается новая мораль. И она определит все законы, по которым будет жить страна. В том числе и воинские. Мне дико повезет, если я сумею живым выбраться из этой передряги. Но если даже не повезет, то я хоть буду знать, что есть еще в России люди, которые борются за свои убеждения, не боясь ставить на карту карьеру и, может быть, даже жизнь. И одного из таких людей я знаю: этот человек — вы. Я не скажу вам больше ничего еще и потому, что вы не в силах что-либо предпринять. Игра слишком серьезная и зашла очень далеко. Я рад был вас увидеть, Константин Дмитриевич. Ваше задание было встретиться со мной и задать ряд вопросов. Доложите Нифонтову, что я не ответил ни на один вопрос.

— Спасибо за откровенность, — помолчав, заговорил Голубков. — Отдельное спасибо за комплименты. Я не очень уверен, что их заслуживаю, но слышать все равно приятно. А теперь вот что я тебе, парень, скажу. Ты расскажешь мне все от "а" до "я". По одной простой причине. Если бы речь шла только о твоей жизни, я бы, возможно, согласился с твоим решением. И то не очень в этом уверен. Но в операции задействованы практически все твои ребята. Ты о них подумал? Есть еще и другой момент. Ольга и Настена. А жена и дочь Боцмана? Друг мой любезный, как только начинаешь разбираться в том, что связывает тебя с жизнью, выясняется, что этих связей в десятки и сотни раз больше, чем кажется на поверхностный взгляд.

Поэтому ты мне сейчас расскажешь все. Человек никогда не знает своих возможностей. И даже не догадывается, как они могут проявиться совершенно неожиданно в самых экстремальных ситуациях. Сейчас у нас именно такая ситуация.

Не исключаю, что помочь тебе я ничем не смогу. Но уже одним тем, что ты мне все расскажешь, ты сам себе поможешь. Лучше разберешься в ситуации. Давай сначала.

Откуда у тебя информация о Профессоре?

— Из всех ваших вопросов это самый простой, — ответил Пастухов. — Я заметил номер машины, на которой Профессор уезжал из санатория. Остальное было делом техники. В Москве, как вам известно, работает десятка два, если не больше, специализированных фирм, которые занимаются глобальной прослушкой. Линии связи Профессора надежно защищены ФАПСИ, но его окружает огромное количество людей: родственники, водители, помощники, секретари, деловые знакомые и просто друзья.

У всех у них есть телефоны, и они любят по ним разговаривать. Всю необходимую информацию о Профессоре я получил всего за шесть дней. И если вас интересуют подробности — всего за полторы тысячи баксов. При желании самую полную информацию я получу о президенте, премьер-министре, министре обороны. О ком угодно, начиная с неверной жены и ненадежного делового партнера. Это для вас новость?

— Я слышал об этом, но не подозревал, что это так серьезно.

— Одиночка потому и может выиграть у государства, что в его распоряжении техника, которая ему нужна, а не та, что дают со склада. Это не моя мысль, но я полностью с ней согласен.

— Проблема не в том, то ты получил информацию о Профессоре, а в том, что передал ее третьим лицам, которых в итоге пришлось ликвидировать.

Пастухов лишь рукой махнул:

— Я не знаю, что вам сообщили, но можете мне поверить: Кэпа ликвидировали не люди Профессора. Более того, он приказал отпустить Кэпа на свободу и не чинить ему никаких препятствий.

— Кто же его тогда убрал?

— Этого я вам, Константин Дмитриевич, не скажу. Во-первых, потому, что не слишком в этом уверен. А во-вторых, этот человек помог мне, и с моей стороны было бы просто хамством отвечать ему за эту помощь предательством.

— В чем суть операции?

— А вот это я вам, пожалуй, скажу, — подумав, проговорил Пастухов, — в общих чертах. Детали вам не нужны. Речь, как часто бывает в таких случаях, идет вовсе не о политике. Она идет о финансах. О сотнях миллионов долларов. Если победит депутат КПРФ Антонюк, западные инвесторы не дадут нам ни копейки на развитие и реконструкцию порта. Если победит представитель «Нашего дома — России» в блоке с другими демократами, на инвестиции можно рассчитывать. И на очень крупные. Дело в том, что после выборов губернатора с торгов пойдет почти пятьдесят процентов акций порта. Процентов двадцать в общей сложности находится у немцев, почти четверть — у банка «Народный кредит», который контролирует Антонюк. Остальные рассыпаны по мелким владельцам — у кого десять, у кого двадцать, у кого четыре или шесть акций. Теперь вам понятна цель операции: привести к власти демократов.

— Я недолго в городе, но знаю, что губернатор проигрывает Антонюку почти двадцать процентов. Как в этой ситуации Хомутов может победить? Даже недавняя история, когда были закрыты все лавочки, принесет губернатору ну два-три процента, не больше.

— Вы слушали меня не очень внимательно, — заметил Пастухов. — Я не сказал, что победит Хомутов. Я сказал, что победит представитель НДР, кандидат партии власти. И я почти не ошибусь, если назову его фамилию. Это председатель предвыборного штаба НДР некто Павлов. Ничего вам о нем сказать не могу, так как напрямую не имел удовольствия сталкиваться.

— А как же Хомутов? — спросил Голубков.

— Константин Дмитриевич, вы один из лучших аналитиков-разработчиков, а задаете такие вопросы!

— Я их задаю, потому что мне нужны факты. Голые факты, а не догадки. Даже остроумные.

— Хорошо, факты, — легко согласился Пастухов. — 12 октября сего года на крыльце своего дома выстрелом из пистолета с глушителем был убит историк Николай Иванович Комаров, депутат в кандидаты от «Социально-экологического союза». Он хотел блокироваться с местным отделением «Яблока», но в последний момент они не сошлись в программах. Недели через полторы на местном телевидении состоялся так называемый «круглый стол». Ну, обычные предвыборные посиделки. У «яблочника», по предварительным оценкам, было 9 процентов. А после его выступления стало семнадцать. Почему? Потому что у него хватило ума и такта вспомнить на этом «круглом столе» Комарова и сказать о нем несколько добрых слов. А теперь представьте на секунду, что за эти несколько дней, которые остались до выборов, будет убит Антонюк. Выборы, естественно, будут отменены и назначены новые — все с нуля, с выдвижения кандидатов, со сбора подписей и так далее. Кто победит на этих выборах? Кандидат КПРФ. Волна народного возмущения политическим террором экстремистски настроенных демократов плюс неизбежные огрехи Хомутова за четыре года его губернаторского правления предопределят исход выборов. И к бабке можно не ходить. А теперь представьте, что будет убит не Антонюк, а Хомутов. Кто победит на следующих выборах? Конечно, НДР. Что нужно правительству? Иностранные инвестиции в порт города К. Значит, победит НДР. И значит, будет убит Хомутов.

Если в моих логических построениях вы увидели какую-то ошибку, скажите. Я буду счастлив ее признать. Потому что картина, которую я нарисовал для вас в общих чертах, почему-то меня совсем не радует.

— Кто убьет Хомутова? — спросил, помолчав, Голубков.

— Я, — сказал Пастухов. — Это и есть моя роль.

— Ты это сделаешь?

— Нет. Это сделают за меня. Потом на меня повесят. Начальник охраны коммунистического кандидата убил любимого народом демократа, а перед этим еще прихлопнул демократа Комарова. Красный террор, возвращение к методам КГБ. А народ у нас эмоциональный, импульсивный. Сами знаете, что выйдет. К тому же задолженность по зарплате и пенсиям погасили. Все просчитано, Константин Дмитриевич. И просчитано не любителями, а профессионалами суперкласса.

— Как же на тебя смогут повесить убийство губернатора, если ты не будешь его убивать?

— Вы ребят Егорова видели? Ну, такого, в кожаной куртке, со шрамом на брови и губе? — поинтересовался Пастухов.

— Видел.

— Обратили вы на них внимание?

— Ну, посмотрел.

— А я видел их в деле. И в довольно горячем. Я им игру, конечно, немного попортил, но боюсь, что до конца проблему мне не решить.

— Убийство этого историка Комарова — на тебе? — прямо спросил Голубков.

— 12 октября, в вечер убийства, я был где-то между Владивостоком и Хабаровском — возвращался из поездки в Японию за машиной. Но они уже обо всем позаботились, создали мне как бы алиби наоборот: подготовили фальшивые документы, из которых явствует, что 12 октября я был здесь, в К.

— Кто-нибудь сможет подтвердить, что ты был не здесь, а там?