Евгений Сухов - Власть Варяга Страница 65

Обстановка в пивбаре была самая обыкновенная и где-то даже располагающая. У дверей за столиком устроилось трое мужчин интеллигентной наружности, они о чем-то негромко беседовали. Рыбку разделывали бережно и очень экономно, на маленькие кусочки, обсасывая выдранные плавники. Наверняка они любили захаживать сюда, считая это место едва ли не самой спокойной точкой в районе. Скорее всего троица даже не подозревала о том, что рядом сидит смотрящий Северо-Западного округа, а следовательно, неприятности рикошетом могли коснуться каждого из них. Кроме обыкновенных недоброжелателей, что прибавлялись у Кузи год от года, за смотрящим весьма пристально наблюдали ребята из РУБОПа. И приятная выпивка в кругу добрых приятелей могла запросто завершиться для интеллигентов где-нибудь в обезьяннике на окраине города.

Чертанов невольно улыбнулся, подумав о том, что если бы сейчас ворвалась опергруппа, то подобная участь могла бы ожидать и его. Попробуй растолкуй людям в масках, что ты свой, — тут же получишь прикладом в зубы за излишнюю разговорчивость.

Отпив несколько глотков, Чертанов отодвинул стакан в сторону.

— И как же твой бизнес? Процветает?

Кузя неприязненно поморщился:

— Начальник, ты меня за коммерсанта, что ли, держишь. А может, обидеть хочешь?

— Что-то нервишки стали у тебя пошаливать, Кузя, — искренне посочувствовал Чертанов, — я-то всегда считал, что карманники народ уравновешенный, с железной нервной системой, а ты вон как завелся. Даже пузыри на губах появились.

Кузя отрицательно покачал головой:

— Начальник, может, хватит тебе колеса катить? Не будем друг друга выправлять. Каждый живет так, как умеет. А только я тебе свое сказать хочу, там, где менты, там и мотня порватая. Вот, скажем, раньше с одной точки я собирал до пяти штук баксов в месяц, а сейчас и одной не наскребешь. И знаешь почему?

— Колись, — улыбнувшись, подыграл Чертанов.

— А потому, что менты все под себя забрали. Всех «крышуют»! Ты оглянись вокруг, посмотри, как менты живут. Это только ты один на проржавленном «Фольксвагене» колесишь, а твои коллеги на «Лендроверах» да на «Гранд Чероки» раскатывают. Брезгуют машинами поскромнее, понимаешь ли, — все больше распалялся смотрящий. — Сами крутят дела, а от нас чего-то требуют. Ладно, не о том базар пошел, чего хотел от меня, начальник?

«Пиковый» затаенно помалкивал, поглядывая по сторонам. Лишь иной раз он как-то неприязненно кривился, отчего его верхняя губа слегка поднималась, обнажая кромку золотых зубов.

— Какие у тебя были дела с Сафроновым?

— Ах вот оно что, — разочарованно протянул Кузя, — а я-то думаю, что мне за головняк такой, из-за чего ты ко мне прицепился. Впрочем, следовало сразу догадаться, работать ты умеешь. Отвечу как на духу, начальник, можешь считать это за любезность, но если однажды мне твоя помощь потребуется, то, будь добр, не откажи! Лады?

— Базара нет, — произнес Чертанов, скупо улыбнувшись.

— Покойнику-то теперь уже все равно, царствие ему небесное, — картинно перекрестился Кузя, — а потому я хочу сказать, что дела у меня с ним были конкретные.

— Что ты имеешь в виду?

— Ваньку-то я знаю с детства. Не одно море пива вместе выдули, вот он иногда и просил пробить по моим каналам нужного ему человека. Криминала здесь нет, одна чистая услуга. Я ему давал расклад, а уж ему решать, вести с ним дела или нет.

— Он тебе за это платил?

Кузя широко улыбнулся.

— Не буду лукавить, начальник, у меня свой интерес к тому был. Мы ведь не благотворительная организация. Не пенсионный фонд! Мы как-то помогаем людям, а если они хотят отблагодарить нас, так это их личное дело. — Усмехнувшись, Кузя спросил: — Или заявление поступало?

— Не напрягайся, не поступало, — успокоил его Чертанов. — Значит, у тебя с ним были доверительные отношения?

Кузя взял с тарелки несколько сухариков, аппетитно захрустел ими, после чего отвечал:

— Вполне.

— Он не делился с тобой своими проблемами в последнее время?

— Ах вот ты о чем, — Кузя понимающе кивнул. — В последний месяц его доставал своими звонками один фраер откуда-то с Урала. Была обговорена доля за контракт, но, когда она была выплачена, этому захарчеванному фраеру показалось мало, и он стал звонить Ивану и требовать увеличения доли. Когда тот ответил ему отказом, то последовали угрозы. В общем, дело зашло слишком далеко, и он обратился ко мне за помощью. А что такого? Для этого я и поставлен! Пришлось отрядить людей в Екатеринбург, растолковать фраеру, что к чему, чтобы не совался не в свое дело. На этом конфликт был исчерпан.

— Этот человек не мог подстроить убийство?

Кузя взял еще несколько сухариков, подбросил их на ладони, после чего один за другим положил в рот.

— Исключено. Я за это отвечаю. Если говорить откровенно, гражданин начальник, то я был в курсе всех его дел, и моя роль заключалась в том, чтобы гасить подобные ситуации. Поверь, у меня это неплохо получалось. Так что мы его очень берегли. Любой конфликт старались задавить в корне. Люди знали, что он находится под нашим покровительством, и зря к нему не лезли. Остерегались. Ты меня извини, начальник, но мы все-таки что-то значим в этом мире.

— Ладно, хорошо. А у него была женщина?

От Чертанова не укрылось, как Кузя с кавказцем переглянулись. С чего бы это? «Пиковый», пряча растерянность, сделал несколько глотков пива.

— А у кого их нет, разве только у педиков. Насколько мне известно, в этом плане у него все было в ажуре. А потом, если бы я что заметил, то за одним столом с ним бы не сидел, — честно объявил Кузя.

— Что это была за женщина?

Кузя усиленно налег на сухарики. Лопал их горстями, запивая холодным пивком.

— В последнее время у него была красивая такая баба, высокая, с длинными светло-русыми волосами. В общем, есть на что посмотреть. У меня создалось такое впечатление, что у него к ней было чувство. На девочку на ночь она никак не походила.

— Не знаешь, где ее можно найти?

Широко улыбнувшись, Кузя развел руками:

— Чего не знаю, того не знаю. Как бы это выглядело, если я у его бабы начал бы адресок спрашивать? Вот сам бы ты стал бабу кореша клеить?.. Вот то-то и оно, — победно заключил Кузя, — тогда чего ты от меня хочешь?

— Я знаю, что вы вместе в Кунцеве были, на даче.

— Уже кто-то напел, — разочарованно произнес смотрящий. — Было такое дело. Но там все было пристойно.

— Я вот к чему, может, разговор какой заходил или ты что-то случайно услышал?

Кузя отрицательно покачал головой:

— Ванька осторожный всегда был, не прозванивался, а мне ни к чему на душу напирать. Посидели они с нами, погоготали, а потом он поднялся и пошел к себе эту бабенку пошворить. Ну так что, начальник, еще вопросы будут? А то уж больно ты меня утомлять стал. Да и братва как-то подозрительно посматривает.

— Пойду я, — поднялся Чертанов.

— Значит, гражданин начальник, наш договор в силе? — спросил Кузя в спину удаляющемуся оперу.

— Ты о чем? — обернулся Михаил.

— Если нужда припрет, не обессудь, буду твои провода обрывать.

— Договорились, — подтвердил Михаил и направился к двери. — Кстати, еще один вопрос, твои люди не забирали у покойного Сафронова портфель? Милая такая влюбленная молодая пара.

— Послушай, начальник, какой еще портфель? Чего дело напрасно шьешь? — Кузя напоминал обиженного ребенка. — Я думал, что мы с тобой поняли друг друга.

— Ладно, забудь!

Покидая пивную, Чертанов посмотрел на трех мужчин, сидящих у двери. Интеллигентам было хорошо. А один из них, видно, от прилива чувств расстегнул ворот, сдвинул галстук в сторону, обнажив крепкую шею. Присмотревшись повнимательнее к пирующей компании, Чертанов обратил внимание, что карман у одного из них заметно припух и провисает. Так мог выпирать только «ствол». У другого, застегнутого на все пуговицы, сбоку отчетливо пропечатался пистолет. Да и третий был не промах: несмотря на прилипшую улыбку, глаза у него были беспокойные и трезвые. Выйдя на улицу, Михаил Чертанов невольно хмыкнул. Теперь понятно, откуда у Кузи такая уверенность.

Часть III ОН НИКОМУ НЕ ПЛАТИТ

Глава 18 РАСПЛАТА

Домой Чертанов возвращался в скверном настроении. Итак, он получил очередной разнос. Нет, Крылов не кричал, не стучал кулаком по столу, как это проделывали другие, он просто язвительно шутил и недовольно хмыкал. Хотя кто знает, что было бы лучше. Поорал бы, выпустил накопившийся пар, а потом, обессилев, благословил бы на поиски преступников. А тут он выдерживал такие паузы, что заполнять их приходилось ребячьими оправданиями. Полковник по своей старинной привычке только хмурился, качал головой и постукивал костяшками пальцев по краю стола. Получалось нечто похожее на барабанную дробь, и создавалось полное ощущение того, что тебя прогоняют сквозь строй. Конечно, Чертанов не молчал, он поделился своими соображениями. Все-таки в этом деле не все так безнадежно, имелись кое-какие зацепки. Например, двое свидетелей видели мужчину, стоящего в подъезде. Внешность, правда, описать его не сумели, но весьма определенно сказали, что был он молод и производил впечатление благополучного человека, даже где-то приятное. Но не исключено, что это всего лишь совпадение. Однако интуиция подсказывала Чертанову, что разгадка находится где-то рядом, достаточно только копнуть поглубже. Но сложность заключалась в том, что он не знал, где именно следовало порыться. А может быть, дело в женщине? Страсть, ревность! Так тоже бывает. Это только кажется, что шекспировские времена канули в Лету. Тем не менее из-за баб гибнет такое количество самцов, что даже и представить трудно. Тем более у Чертанова была еще одна зацепка, на которую его натолкнул Кривой, сказав, что баб Сафронову поставлял Резван Мугаметов. Михаил вспомнил, что в деле маньяка, резавшего проституток, которое так и висело на нем, словно жернов на шее, фамилии Шуркова и Сафронова тоже фигурировали. Правда, в отличии от приближенных Кузи они трахали не всех убитых баб, поэтому проверять их он тогда не стал. В самом деле, невозможно же было проверить всех клиентов проституток, у каждой из которых их насчитывалось больше сотни. Но теперь Чертанов вспомнил об этом, и у него мелькнула мысль, что, может быть, так и не пойманный маньяк переключился с девушек на их клиентов. Почему бы и нет? В конце концов, еще когда он только начинал поиски маньяка, ему приходило в голову, что если он убивает из своеобразной ревности, то логичнее мочить не женщин, а мужиков, которые их трахают. Когда он изложил эти свои соображения полковнику, тот встретил их без особого энтузиазма. Вяло хмыкнул, сказал, что версию стоит проработать, и не более того.