Михаил Серегин - Пастырь из спецназа Страница 65

Все вокруг как-то стихли, перестали орать и щелкать затворами, а к мужику в майке подскочили запыхавшиеся преследователи.

– Он на территорию проник, Игорь Васильич! – задыхаясь от бега, хором выдавили они.

– А рации я вам на какой хрен дал? – рассвирепел мужик и заорал: – Почему пост покинули?! Кру-угом! Бегом марш!

Преследователи послушно развернулись и изо всех сил кинулись на свое «рабочее место». «Так, – понял священник. – Значит, Игорь Васильевич у нас – начальник охраны. И явно бывший военный!»

– В караулку нарушителя! – распорядился Игорь Васильевич и, даже не глянув, как выполняется его распоряжение, развернулся и исчез за одной из дверей.

Первый этап поставленной перед собой задачи отец Василий выполнил с блеском. Зная, что дача находится приблизительно в середине бора, он оценил расстояние от нее до забора и понял, что всего постов – пять: по периметру четыре плюс тот, что стоит на въезде.

Кроме того, пока он бегал вокруг здания, ловить его выскочило девятнадцать человек; от трех до пяти, вероятно, занимались другими делами, а все это вместе означало, что посты круглосуточные, трехсменные и, если не считать поста в парадном, наружные. Он прекрасно запомнил все три двери, откуда хоть кто-нибудь выскакивал: отдельно стоящее здание, куда его прямо сейчас и тащили, – явно «караулка», парадный вход и низенькая дверка на заднем дворе. Оттуда столь явственно тянуло запахом жареной рыбы, что ошибиться было невозможно – кухня.

Судя по тому, как суетился народ, профессионалов здесь было немного: кроме начальника охраны, отец Василий особо отметил только троих. Все остальные где-то, конечно, отслужили, но к своей новой работе еще не привыкли. Это обнадеживало.

Священника затащили в дверь, проволокли по длинному коридору и завели в просторную комнату с большим дощатым столом и парой десятков стульев. Он быстро их пересчитал – двадцать четыре. Все правильно: на две смены из трех. «Блин! – ругнулся он. – Ну и охраняют же Хозяина! Как оружейный склад!»

Его силком усадили на стул. Пахло оружейным маслом и ваксой. Отец Василий внезапно успокоился. Он знал, когда надо будет начинать операцию: во время смены караула, когда здесь останется всего двенадцать человек. Вместе с начальником караула тринадцать. И только три вещи беспокоили его: здесь ли сейчас Хозяин, где держат Борьку, числится ли его собственная персона в какой-нибудь доступной начальнику караула картотеке. Впрочем, даже если и числится, он ничего не терял – те ребята на дороге так или иначе созвонились бы со своим начальством и задержали бы его – против автоматов не слишком повыступаешь…

– Ну что, где он? – громыхнул в коридоре голос начальника караула.

– Здесь, Игорь Васильевич, в столовой…

Начальник караула вошел, посмотрел на священника ясными, внимательными глазами и сел напротив.

– Рассказывай, – кивнул он и вытащил из принесенной с собой папки какую-то форму.

Допрос длился долго и велся обстоятельно. Игорь Васильевич, судя по всему, вообще был мужик обстоятельный. И за это время священник стал обладателем еще одной весьма ценной информации – времени смены караула. Не услышать, как лязгают во дворе проверяемые разводящим автоматы караульных, было невозможно.

Версия священника о нападении на него злобных караульных вызвала у Игоря Васильевича нервный смешок, но, кажется, была понята правильно. Ну, вышло небольшое недоразумение, ну, побежал обезумевший от страха священник не туда. С кем не бывает… И тем не менее отпускать его никто не собирался, возможно, потому, что уже к концу допроса в комнату заглянул штатский. Как только он появился, начальник караула вышел за дверь, а старательно вслушивавшийся в разговор священник отчетливо услышал два слова «Хозяин» и «приедет». Этого было достаточно.

«Слава богу!» – вздохнул облегченно отец Василий и нисколько не расстроился, когда его отвели в другую, куда меньшую по размерам комнату и заперли снаружи на ключ. Нет, он, конечно, повозмущался, и довольно громко и яростно, но внутри отец Василий прекрасно понимал: его не выпустят, пока не приедет Хозяин. А если быть совсем точным, о нем забудут на все то время, пока тот не приедет.

Священник ждал долго. Первое время он бузил, колошматил в дверь, требовал немедленно его выпустить, обещал пожаловаться в патриархию и дойти до самого президента, но потом как бы сломался и затих. Спустя час его проверили – жив ли – и оставили в покое.

А едва наступила ночь и очередная смена ушла на посты, отец Василий подпрыгнул, ухватился за прутья решетки высоко расположенного маленького окна и, упершись ногами в стены, вывернул решетку вместе с двумя нижними кирпичами. На такой вес, как у него, решетка никогда и не была рассчитана.

Затем священник с оглушительным хрустом выдавил стекло и начал вытаскивать свое грузное тело наружу.

Но плечи не проходили.

Он вздохнул, уцепился руками за края рамы и решил попробовать выбраться ногами вперед. Стараясь проделать это как можно быстрее, он невероятным образом развернулся и вытолкнул ноги в оконный проем.

Теперь застряла другая часть тела.

«Господи, помоги!» – взмолился он и услышал во дворе оглушительный гогот.

– Бугор! Вали сюда! Ты посмотри, что эта жирная свинья надумала!

Отец Василий проглотил комок в горле. Было очень обидно. Но поделать он ничего не мог: филейная область застряла прочно и надежно.

Гогот во дворе все усиливался, а он так и висел ногами наружу и головой внутрь, глотая слезы обиды.

– Давай его так и оставим, – давясь от смеха, предложил кто-то. – Пока Хозяин не приедет!

Но предложение возымело обратный эффект. Как только было упомянуто имя Хозяина, смех как-то быстро сошел на нет, и священника начали вытаскивать.

Когда раскрасневшегося от прилива крови к голове священника все-таки выдернули обратно внутрь каморки и притащили в столовую, глянуть на него пришло человек восемь. Парни в камуфляже ржали, снова и снова описывая тем, кто не видел, что и как происходило. А отец Василий, наклонив лицо, стремительно прикидывал новую расстановку сил. Все складывалось в его пользу быстро и неотвратимо.

И, когда старший подошел совсем близко, отец Василий резким движением руки выхватил у него связку ключей и рванул к дверям. Выскочил, захлопнул дверь, быстро нащупал самый большой ключ, вставил и стремительно повернул!

В дверь ударили плечом, еще раз, еще… но священник не придавал этому ни малейшего значения – уж пару минут тяжелая, окованная листовым металлом дверь продержится. Он пригнулся и почти на четвереньках пробежал под окнами караулки, так чтобы не попасть под пули, если парни начнут стрелять из зарешеченных окон. Теперь его маршрут лежал в Екимовский особняк.

Уже когда отец Василий, истошно вопя, носился вокруг старинного здания, он понял, где следует искать бывшего сектанта. Потому что в караулке его не было, а во всем Екимовском особняке было только одно зарешеченное окно. К нему он и направлялся.

Священник подбежал к решетке и заглянул внутрь. Точно! На железной больничной койке лежала знакомая долговязая фигура. Он прикинул, как туда пробраться, и побежал к кухне.

Во всем особоняке теперь вряд ли осталось больше пяти человек: если в смене тринадцать, а в столовой караулки заперто восемь, то остается пять. Священник влетел в плохо освещенный коридор, сшибая какие-то стеллажи, пронесся по скользкому от влаги полу, толкнул дверь плечом и… оказался в другом мире.

Мягкие ковровые дорожки устилали светло-желтые паркетные полы просторного коридора, на стенах висели картины, а светильники в потолке навевали мысли о далеких, лет по сто уже ни с кем не воевавших, глубоко благополучных странах.

Отец Василий тряхнул головой и побежал вперед, пока справа не обнаружил крепкую, опять-таки дубовую дверь. «Если это здесь, то ключ быть должен!» – подумал священник и принялся перебирать ключи: один, второй, третий… есть! Дверь легко, без скрипа отворилась, пахнуло больницей, медикаментами и тяжелым запахом глубоко больного человека. Отец Василий метнулся к койке, откинул одеяло и вгляделся.

Даже в почти полной темноте было видно: это костолицый. Он тяжело, прерывисто дышал, глаза были закрыты, нос заострился, как у умирающего, но это был он!

– Боря! – позвал его отец Василий. – Это я, Мишка! Боря! Ты меня слышишь?!

Костолицый молчал.

Священник подхватил Бориса, перекинул его через плечо и побежал назад, к выходу. Теперь все зависело от его скорости.

Он благополучно проскочил коридор кухни, лишь во дворе встретившись с парнишкой в майке и камуфляжных штанах. Тот выносил помои. Отец Василий притормозил, но, услышав раздающиеся со стороны караулки громкие крики, понял, что запертые им охранники уже на свободе и времени просто нет. И тогда он повернулся и, тяжело дыша, побежал вперед, как можно дальше отсюда.