Цена слова - Степан Александрович Мазур Страница 66

Я застыл перед обветшалым двухэтажным домиком с обветшалой краской, посмотрел на покосившуюся калитку. Губы бесшумно прошлёпали:

— Ну вот, второй папа Денис Львович, по крайней мере, в одном зарубежном домике я побываю. Пусть нет бумаг, но я его выкуплю. Особнячок Чудиновых будет жить. Пусть и под немного другой фамилией. Но разве это важно? Подчиним, подлатаем, приведём в божий вид.

Я коснулся калитки. На втором этаже в доме зажёгся свет.

— Что? — Опешил я. — А кто здесь может быть? Дом должен пустовать и дожидаться хозяина. Или уже перепродал муниципалитет?

Пришлось будить Оксану.

— Дорогая, проснись. Тебе придётся немного постоять здесь. Я тебе сумку оставлю. Подождёшь? Папка быстро. Посиди пока в беседке или на качелях покачайся. Хорошо?

Ребёнок осмотрелся и недовольно сообщил:

— Они заросли. Тут всё в траве.

— Ничего, милая, мы всё исправим. Но сначала… просо подожди тут. — Я зашагал к входной двери.

Стучать не стал, прислушиваясь. Ни звука.

Заглянул в окно — в доме царил бардак. Дёрнул ручку двери — заперта.

Не спеша обошёл домик. На заднем дворе дверь оказалась открыта. Точнее её просто не было — лежала рядом на траве.

Как грубо. Некультурно. Придётся сломать кому-то палец за порчу имущества.

Вошёл внутрь.

На кушетке в зале в грязных кроссовках и с бутылкой на пузе храпел здоровый волосатый мучачос. На бедре пристёгнут револьвер. На полу стреляные гильзы. На потолке умельцами приклеена мишень для дартса. Даже навеяла воспоминания.

Мишень была расстреляна в лохмотья, как и потолок. Придётся делать навесные потолки.

Второй сломанный палец кому-то обеспечен.

Я подошёл, забрал кольт. Храп продолжался, обладатель храпа попутно жутко испортил воздух.

Пару секунд раздумывал над дальнейшей жизнью мучачоса, плюнул и поднялся по лестнице наверх. Здесь дело обстояло посложнее. Двое мужичков с сеточками на головах спали под одним одеялом. Боятся попортить причёски.

О, Господи, эту комнату придётся дезинфицировать.

Прошёл по коридору дальше, достигнув комнаты с зажженным светом. За трюмо сидела взлохмаченная, потрёпанная жизнью чернявая женщина. Тушь стекала по лицу вместе с потоками слёз. Коврик у трюмо усеяли шприцы. Дрожащие пальцы возились с бумажками, правили на столе белые дорожки.

Дорожки смерти.

Нет, если бы взлом, пьянство и даже гомосеков я бы ещё простил, насмотрелся на невольно «оголубевших» в зоне, а вот наркоманов в доме — увольте, господа.

Я вырос у неё за спиной, взял за тонкую шею. Мутные глаза поймали мой взгляд в отражении. Тупая ухмылка исказила довольно милое лицо. Она была под дозой и ничего не понимала.

Что ж, так даже лучше.

Хруст и белёсое тело свалилось на пол. Её исколотые руки с синюшными пятнами раскинулись, освободившись от плена нервов и ломки.

Я проверил револьвер — шесть пуль. В самый раз.

Больше не сомневался. Пытался уйти от стези убийцы, но, уходя, раз за разом, позволял проблемам плодиться. А их надо решать. На мессию не тяну, но делаю то, что должен. Судья мне Бог. И он завёл меня в этот дом. Он дал мне выбор: отступить или действовать. Я не отступаю.

Подхватил с пуфика подушку и пробрался в осквернённую мужеложцами спальню. Подушка придавило дуло. Хлопок, тут же другой. Лестница вновь принесла на первый этаж. Мучачос тревожно всхрапнул, очередной раз испортив воздух.

Подушка, хлопок.

Периферия зрения зацепилась за дверь в подвал. Спустился, зажёг свет и чуть не взвыл:

— Господи, да когда всё это кончиться?!

В подвале стояло семь ящиков разной длины и вместимости. Два пустых, два с бутылками и три с оружием. На небольшом столике стояли сверхточные электронные весы и лежали пару пакетов с белым порошком. Не стал даже пробовать на вкус, ощущая холод на дёснах.

Поднял голову к потолку, рыча:

— Почему именно мой дом — притон? Это мой дом! Что за шваль расплодилась на моей частной собственности? Боже, ты же знаешь моё отношение к наркотикам и наркоманам.

Я продышался. Взгляд зацепился за лопату.

— Придётся поработать экскаватором, — снова обронил сам себе.

Поднялся из подвала и замер в зале. Оксана стояла перед простреленным мучачосом и молчала.

Услышав меня, девочка, не поворачиваясь, обронила:

— А в этой стране тоже война?

Ну вот, ещё и ребёнка втянул. Увёз от боевых действий, как же.

Я присел на корточки перед Оксанкой, взял за плечи и посмотрел прямо в глаза:

— Война везде, Оксана. Только она незримая, внутренняя. И хитрая, как сама смерть. — Поднялся, обнял за плечи, отстранил от тела, уводя на кухню. — Может, ты есть хочешь? Пошарь пока что-нибудь в холодильнике, а я пока займусь удобрением сада. Говорят, где льётся кровь — хорошо растут розы.

Нам с ней давно чем-то сложно испортить аппетит.

— Не знаю. Не видела роз. Это цветы? Они красивые?

— Красивые. Вот вырастим и проверим пословицу. Говорят на удобрении хорошо цветут.

Оксана открыла холодильник: три пачки пива в алюминиевых банках, две бутылки вина, пара тюбиков вазелина и резиновое изделие невероятных размеров.

Вот уроды! Всё же весь аппетит отбили.

Я поспешно прикрыл дверь. Наши глаза с девчушкой встретились. Она сжала губы, прошептав:

— Я не голодна. Пойду ещё на качелях покачаюсь. — И выбежала на улицу.

Умная девочка. Отдам в МГИМО. Только ради этой цели обещаю себе не сойти с ума. Теперь есть о ком заботиться. Теперь я не только сам для себя живу.

Следующие два часа я провёл в объятьях лопаты, дивясь терпению Оксаны.

Когда едва смог выбраться из ямы, принялся за транспортировку отходов со спален, зала, подвала и холодильника. Тела добротно посыпал наркотой, забросал ящиками, складировал оружием. Всё в землю. Пусть всё упокоится.

На глаза вновь попался опостылевший Дезерт Игл. Ненавидя это оружие всей душой, всё же спрятал за пояс — так просто от меня не отстанут.

Все проблемы осталось под землёй. Хотелось развести костёр, но привлечёт внимание, а я здесь без бумаг. По документам я не владелец этого дома. Будет много вопросов. Что здесь жжёт простой турист с дочкой? Тем более — оружие не сжечь.

В гараже оказался довольно неплохой Фордик. На ходу. То, что нужно, чтобы разыскать ближайший магазинчик.

Стандартный супермаркет размером с небольшое футбольное поле оказался в нескольких кварталах по улице. Скрываясь в потоке народу, чтобы не попасться копам с отсутствием водительских прав на испанском языке, мы с Оксаной прикупились едой на неделю и понабрали чистящих средств столько, что можно было вымыть всю улицу. Ещё взяли краски, обоев, инструментов, семена роз.

Да, меня не смущает пара трупов на заднем дворе, что удобрят