Евгений Сухов - Власть Варяга Страница 67

— Послушай, а кто ты такой?! — небрежно взмахнул рукой сутенер. — Ты мне что, судья, что ли, да? Ну, получил деньги, и что с того?

— Расписку писал, что позабудешь о ней?

— А тебе-то что за дело?

— Так вот, мразь! Я и есть тот человек, который ее выкупил! — зло проговорил Ростовский. — Вот она, твоя расписка! — он взмахнул листком бумаги.

Мугаметов непонимающе захлопал глазами, он переваривал смысл сказанного, и когда наконец он до него дошел, сутенер протянул, растягивая слова:

— Ах вот оно что… Только ведь она тебе больше не принадлежит.

— А вот здесь ты ошибаешься, — жестко проговорил Ростовский, взмахнув рукой.

Пружина инерционного кинжала зловеще щелкнула, и выброшенный клинок безжалостно разорвал пах сутенера. Резван дернулся и невольно сложился пополам, прикрывая рану рукой.

— Кажется, у тебя неприятности? — посочувствовал Ростовский. — Ладно, не буду тебе мешать. Собственно, это не мое дело. — И сунув в карман рукоять ножа, он неторопливым шагом направился к машине. — Ах, извини, чуть не забыл, — рассеянно произнес он. — День вчера был непростой, суматошный какой-то, всего и не упомнишь! — Он сунул руку в карман и вытащил из него лист бумаги. — А вот это твоя расписка. Жри, мразь, — порвав бумагу на клочки, он с силой запихнул ее в открытый рот сутенера. — Плохо переваривается? — искренне посочувствовал Илья. — Ну, ничего, сейчас я тебе помогу. — Он извлек пистолет с глушителем.

Пошел второй месяц, как Чертанов был не один. Впрочем, он и раньше не был одинок, и порог его холостяцкой квартиры перешагивали самые разные девушки, с которыми он умудрялся знакомиться всюду: на остановках, в метро, на улице, в транспорте и даже по объявлениям. Но всякий раз это был проходной вариант, так сказать, на ночь. Ни взаимных обязательств, ни душещипательных бесед, получили удовольствие и разбежались до следующего спаривания.

С Верой же он встречался уже второй месяц. Весьма большой срок в его общении с женщинами. И, что самое удивительное, он не раздражался по утрам, когда обнаруживал ее спящей на соседней подушке. Вера была тиха, смиренна и послушна, и, что очень важно, не теряла своего очарования за ночь, а потому ее хотелось немедленно, стоило только разомкнуть глаза. Девушка никогда не противилась сближению, понимала все его намеки с полуслова и всегда старалась доставить ему удовольствие.

Михаил умел ценить подобное самопожертвование. И, что самое забавное во всей этой истории: его совершенно не тянуло на других баб, он даже не замечал их прелестей, а голые колени, еще совсем недавно вводившие его в половой раж, теперь могли вызвать только вялую улыбку.

Поначалу Чертанов думал, что Вера его опоила. Эдакая тихая колдунья, стремящаяся заполучить в собственность мужика. Но, присмотревшись к ней поближе, понял, что это не так. Для подобного коварства она была слишком наивной. Скорее всего причина заключалась в нем самом: после такого тела, какое было у Веры, надо было оказаться сущим болваном, чтобы променять ее на какую-то другую.

Поведения Веры он не понимал. И вообще, с подобным отношением к себе сталкивался едва ли не впервые. Девушка ничего от него не требовала, не просилась замуж, не строила совместных перспектив на ближайшее десятилетие. Она просто находилась рядом и тихо, бескорыстно любила его. Сначала Чертанов думал, что ее самопожертвование наигранно, а на самом деле она спит и видит, чтобы устроиться в огромном городе, а для реализации такого плана он был идеальной кандидатурой: свободен, относительно молод и, в общем-то, не урод. Но вскоре он уяснил, что это не так. Девочка любила его искренне, не прося в ответ даже малой толики того, что отдавала.

Чертанов открыл глаза и посмотрел на спящую Веру. Откинув легкую простыню, девушка спала обнаженной, и нагота делала ее беззащитной и трогательной. Положив ладонь на ее грудь, он слегка придвинулся. Девушка не проснулась, просто дыхание ее стало немного другим, более глубоким, что ли. И вместе с тем в ней произошла перемена — соски набухли, а у шеи появились два крошечных розовых пятнышка. Осторожно, словно опасаясь потревожить ее сон, Чертанов провел ладонью по ее животу и бережно, легким прикосновением кончиков пальцев подобрался к паху. Брови Веры слегка дрогнули, на губах промелькнула шаловливая улыбка. Собственно, ничего необычного не происходит, просто женщина решила подарить себя любимому мужчине всю, без остатка.

Чертанов не раз замечал, что они были на редкость слаженной парой и научились понимать друг друга с помощью таких вот легких касаний. И надо признать, что подобного у него до сих пор не случалось ни с одной из женщин.

Неожиданно зазвонил телефон. Чертанов посмотрел на будильник — пять часов утра. Не самое удачное время для бесед. Интересно, кто бы это мог быть? Следовало бы поднять трубку, чтобы высказать свое негодование, но по личному опыту Чертанов знал, что подобный порыв может дорого стоить. Достаточно только издать звук, как начальственный голос велит выезжать куда-нибудь на самую окраину Москвы, чтобы расследовать очередное смертоубийство.

С этими звонками с ума можно сойти! И тут от сердца у Чертанова отлегло, ведь он находился в совершенно чужой квартире, был укрыт чужими одеялами и спал на чужих простынях. Правда, о последних позаботилась сама Вера. Квартира ее подруги оказалась незанятой, и Вера предложила заночевать у нее. Чертанов не стал отказываться. Для холостяков подобные варианты привычны, порой и не знаешь, в какой кровати проснешься следующим утром.

— Жаль, — произнесла Вера, — но трубку нужно поднять. Возможно, это звонят мне. У меня болеет мама, и я очень боюсь, чтобы с ней не случилось чего-нибудь страшного.

Перевернувшись на живот, она не без труда дотянулась до аппарата. В таком положении Вера смотрелась очень даже эротично. Если звонит подруга и разговор неожиданно затянется, то не стоит лишать себя удовольствия.

— Да, — обеспокоенно произнесла в трубку Вера и, внимательно выслушав ответ, удивленно произнесла: — Странно, но это тебя. — Она протянула Чертанову трубку.

— И здесь достали, — недовольно буркнул Михаил, взяв трубку. — Слушаю.

— Тебя беспокоит некто полковник Крылов, если ты забыл, напоминаю, это твой непосредственный начальник.

— Слушаю, Геннадий Васильевич. — Чертанов присел на край кровати, с тоской подумав о том, что с удовольствиями придется повременить. А ведь день обещал начаться так волшебно.

— Слышу, что мое вторжение не доставило тебе радости. Наверное, оторвал тебя от чего-то очень важного, — иезуитствовал полковник Крылов. — Но ничего, ты у нас молодой, энергии у тебя предостаточно, так что обязательно наверстаешь. А я к тебе по делу, сам понимаешь, просто так тревожить бы не посмел. В районе Ленинградского проспекта обнаружен труп мужчины. Опять два смертельных ранения: одно в голову, другое в пах. Так как ты уже занимаешься этим делом, то забери и это себе. Может быть, чего нароешь. Материала у тебя тоже уже набралось предостаточно, так что будь готов.

— Хорошо, выезжаю. А как вы меня нашли, Геннадий Васильевич?

— Право, Михаил, ты меня удивляешь. Задаешь такие вопросы, на которые даже первоклассник ответит. Как-никак, мы в милиции работаем. Ничего особенного не произошло, просто подняли весь город по тревоге и выяснили, где ты можешь быть. А потом, у твоей возлюбленной не так уж много близких подруг, — довольно хмыкнул полковник Крылов. — Ладно, выезжай немедленно, времени для разговоров не осталось.

Чертанов положил трубку.

— По работе? — сочувственно спросила Вера.

У этой девушки была еще одна приятная особенность. Вера прекрасно понимала его даже тогда, когда он молчал. Для женщины весьма редкий дар.

— Да.

— Тебе надо срочно уезжать?

— Ты опять угадала, — не сумел скрыть грусти Чертанов.

— Я не угадала, — поправила Вера, — я просто почувствовала.

— Признаюсь откровенно, на сегодняшнее утро у меня были совершенно другие планы.

— У меня тоже, — пододвинулась ближе Вера.

— Видишь, мы даже думаем одинаково.

— Ничего, мы с тобой еще наверстаем.

Чертанов улыбнулся. Пару минут назад о том же самом говорил Крылов.

— Непременно.

Труп был найден в маленьком зеленом скверике, спрятанном в глубине многоэтажных домов. Народу, как это ни странно, было совсем мало. Так, четверо зевак, проходивших мимо по каким-то своим делам, два старлея, стоявших немного в стороне, и трое в штатском. Это свои, из уголовки.

Место убийства было аккуратно огорожено красными ленточками. В центре, среди сочной зеленой травы, будто застыв в прыжке, лежал худощавый мужчина.

Странно, но у Михаила было такое ощущение, что он видел где-то эту джинсовую куртку. И причем сравнительно недавно.