Максим Гарин - Атаман. Кровь за кровь Страница 67

— Поздно, — вдруг прошептал Бузуев. — Смотри…

Терпухин оглянулся. На откосе оврага, на фоне угасающего вечернего неба, показалось несколько темных фигур.

— Нас только что засекли. Постарайся выбраться отсюда. Встретимся в станице возле моста…

Неожиданно в воздухе что-то мелькнуло, и совсем рядом что-то тяжелое упало в траву. В то же мгновение воздух расколол грохот взрыва. Ручная граната! Взрывная волна свалила Терпухина с ног. В следующее мгновение он, словно сквозь вату, услышал крик товарища:

— Юра, убегай!

Терпухин подхватился, попытался бежать, но ноги не слушались его. Тогда он завалился в свежую, развороченную взрывом воронку.

— Уходи! — в свою очередь крикнул он Бузуеву. — Уходи, тебе говорят, я прикрою!

Воронка была небольшая. Взрыв вспорол только дерн, насытив воздух острым земляным запахом. Но и в этой ямке можно было надежно укрыться. Вытащив пистолет, Терпухин наугад выстрелил три раза чуть пониже того места, где только что были видны темные фигуры. В ответ послышалось звучное и грозное буханье пистолетных выстрелов. Терпухин так резко пригнулся, что даже уткнулся подбородком в дерн. Взглянув через минуту, он увидел, что Бузуев успел добежать до камышей и скрылся в них.

— Брось пистолет! — раздался крик.

— Кто вы такие? — бросил в темноту Терпухин.

— Брось пистолет! А то мы пристрелим тебя, прежде чем у тебя кончатся патроны.

— Кто вы такие? — повторил вопрос Терпухин, но теперь он говорил в сторону, чтобы нельзя было точно определить его местонахождение. — Чего вам нужно?

— Ты убил нашего хозяина, — послышалось из кустов.

— Я не делал этого! — ответил Терпухин, подумав, как было бы хорошо садануть очередью из «Калашникова» по кустам. Из пистолета палить бессмысленно.

— Мы знаем, что ты не убивал, это Калгаев, он учился в КГБ.

— Так чего же вы хотите? — крикнул Терпухин и прикинул; если он бросится к камышам, сколько выстрелов успеют сделать те, кто охотиться за ним?

— Мы хотим знать, для чего ты и нынешняя ФСБ, на которую работал Калгаев, убили Хорхоева?

— Я видел камеру в кабинете, у вас должна быть видеокассета с записью, что там произошло. Посмотрите ее. Вы знаете, что я не убивал. Я раньше работал на ФСБ, но сейчас о ее делах ничего не знаю.

— Послушай, нам не нужны проблемы с ФСБ, нам просто нужна информация. Где Полина, женщина, которая приходила к нам?

Терпухин увидел, как недалеко от него зашевелились кусты.

«Зубы заговаривают, вот сволочи!» — подумал Юрий. Теперь надежда на спасение стала еще более призрачной. Терпухин вскочил и, петляя, как заяц, бросился к камышам. Вслед раздались гулкие выстрелы. И тогда Терпухин сделал кувырок через голову, распластался на земле и выпустил остаток обоймы по высунувшимся из кустов людям. В одного, кажется, попал.

Получив отпор, противник залег в кустах и открыл бешеный огонь. Было там человек пять, не меньше. Если бы Терпухин выскочил, на что и рассчитывали стрелявшие, то какая-нибудь шальная пуля обязательно угодила бы в него. Но Терпухин выждал, когда стрельба прекратится, и, низко пригнувшись к земле, скрылся в камышах.

Терпухин выбежал к другой стороне балка, забрался по откосу вверх и побежал по степи. Уже достаточно стемнело, чтобы его могли заметить.

Через полчаса он был возле моста. Бузуева там не было.

Тогда Юрий пробрался к дому Полины. В окнах ярко горел свет, но самой женщины не было видно. Вдруг Терпухин заметил, что за деревом возле дома кто-то прячется. Юрий подошел поближе и прошептал:

— Ни с места!

Незнакомец испуганно оглянулся.

— Бузуев?

— Ты меня напугал, — замахал руками Бузуев. — Сердце чуть не выскочило!

— Я не знал, что найду тебя здесь, — сказал Терпухин, — думал, это за Полиной следят.

— Слава Богу, что с тобой все в порядке. А за Полиной действительно следят. Внутри, в доме, полно народу.

— Менты?

— Да нет, эти, — Бузуев кивнул в сторону Сычиного балка. — Но что самое странное, дома ее нет. Они тоже переполошились, но не знают, где ее искать…

— Я знаю, — сказал Терпухин. — Оставайся здесь. Надоест — иди к Карпухиным, это третий дом с краю. Они пустят… А я пойду.

— Куда?

— Думаю, что Полина пошла в одно место. Мы там иногда встречались. Ты проследи, чтобы хвост не увязался, ладно.

— Ладно, — прошептал Бузуев.

Терпухин вышел за станицу и остановился. Если бы он знал наверняка, куда пошла Полина, то, не раздумывая, бросился бы туда немедленно. Но в том то и дело, что она могла пойти и в тот же Сычиный балок, и к его хутору, а то и к элеватору…

Некоторое время Терпухин постоял в нерешительности, раздумывая. И пока он стоял, совсем рядом, метрах в ста пятидесяти, в степи, мигнуло пятнышко света. Этот случайный проблеск насторожил Терпухина. Возможно, там находились хорхоевцы, разыскивавшие его.

Терпухин догадался, что Полина тоже заметила бы их и обошла бы стороной. Тогда она прошла бы к вишеннику. Другого пути для нее просто нет.

Быстро, стараясь не шуметь, Терпухин пошел в западном направлении. Вот и вишенник с многочисленными обломанными ветками. Старая, заброшенная усадьба. Уже без дома, с покосившимся и сгнившим забором вокруг. Но вишни ежегодно цветут и плодоносят.

Терпухин перешагнул через поваленный забор, наткнулся на густой подрост одичавших без хозяйской руки вишневых деревьев, свернул немного в сторону и под прикрытием густых веток прошел к темнеющему ночном полумраке пятну единственного уцелевшего строения. Никаких звуков оттуда не доносилось. И все же Терпухин по каким-то ему самому непонятным приметам угадал присутствие здесь живого человека. Чувствуя, что сейчас для него что-то откроется, Юрий подошел к строению.

Это была небольшая, срубленная из елового тонкомера банька. Терпухин нащупал дверь и распахнул ее. Он чувствовал, что в пахнущей старым печным смрадом и сухим березовым ароматом темноте притаился человек.

— Полина? — сипло прошептал он. Его собственный шепот прозвучал в тишине, как гром.

Терпухин не ошибся. В темноте послышалась возня и какое-то всхлипывание.

— Юра… Юра, я думала, что тебя уже убили…

— Полина, что происходит?

— Это я должна у тебя спросить, что происходит? — шептала женщина. — Неужели это ты застрелил Хорхоева?

— Да нет же! — раздраженно прошептал Терпухин. — Это сделал тот, кого я привез из Чечни…

— Тогда кого же ты привез из Чечни, Юра? Убийцу?

— Я не имел представления, что Хорхоева убьют…

— Даже не знаю, кому верить. Из милиции пришли и говорят, что Терпухина наняли чеченцы, что ты — наемный убийца, сами хорхоевцы утверждают, что ты провокатор из ФСБ.

— Что менты конкретно требовали?

— Милиция приехала, — бормотала Полина, — сообщите, говорят, где может находиться Юрий Терпухин, мол, по нашим агентурным данным вам это должно быть известно. Он, мол, находился с вами в связи…

— А что, не находился? Или ты, Полина, думаешь, что никто не видел, как ты ходила ко мне весной?

Полина помолчала с минуту.

— Ладно, ты не стой на пороге. Проходи сюда. Здесь все еще та солома, что мы натаскали…

Опустив голову и нащупывая рукой стену, Терпухин вошел внутрь. Его рука наткнулась на старый хрустящий березовый веник.

— Садись сюда, — прошептала Полина, шелестя соломой. — Дверь почему не закрыл?

Она быстро поднялась, шагнула к дверному проему и закрыла дверь. В баньке сразу же стало уютнее и, как показалось Терпухину, теплее.

— Не знаю, что и думать, — прошептал он. — Такая каша в голове! Иногда мне кажется, что это я убил Хорхоева. Но не могу же я самому себе не верить! Зачем он мне?

— Можешь поверить этому, — Полина нащупала в темноте руку Терпухина и положила в нее плоский прямоугольный предмет.

— Это что, видеокассета? — спросил Терпухин, чувствуя, что женщина, отдав кассету, продолжает держать его за большой палец руки.

— Да, на ней видеозапись того, что произошло в кабинете у Хорхоева, царство ему небесное.

— Откуда она у тебя?

— Я вынула ее из видеомагнитофона в комнате, которую занимают охранники… Это твое алиби.

— Это хорошо, — обрадовался Терпухин, — тогда мы еще попляшем, правда, Полина.

— Черт тебя побери, Юрий, — сказала женщина. — Но я все еще люблю тебя…

— Я знаю, Полина, — пробормотал Терпухин, тяжело опустился рядом с женщиной, положил голову на солому и закрыл глаза. Усталость и переживания этого дня давали о себе знать. Через минуту он уже не мог понять, заснул ли он или, может, потерял сознание: перед глазами, как в калейдоскопе, замелькали неясные картины. Его даже подташнивало. Юрий попробовал перевернуться на бок, но уже не смог преодолеть сопротивления налитого свинцом тела. Терпухин почувствовал, как проваливается в черную пропасть.