Даниил Корецкий - Спасти посольство Страница 7

В зависшем над полигоном большом вертолёте переместившиеся туда из-под тента генералы и старшие офицеры наблюдали за происходящим в иллюминаторы. «Приличных» мест, конечно, всем не хватило, — вертолёт завис к месту десантирования правым, «генеральским» бортом, и остальным офицерам пришлось наблюдать из-за «высоких» спин за формированием транспортной колонны. Генерал-лейтенант коротко взглянул на секундомер, и все заметили, несмотря на его громадные солнцезащитные очки с шорами, как он прищурился, улыбаясь. Потом одобрительно покивал и победно поднял вверх большой палец.

Головная БМД, мощно и шумно выдохнув пневматикой горячий воздух, словно вздохнув от усталости, тяжело остановилась у вбитого в растрескавшуюся землю столба с фанерной табличкой, на которой зелёной краской ровно выведено: «Перекрёсток 1». Напротив БМД занимает позицию «УАЗ» с готовым к бою пулемётом. Боевая машина десанта ещё не закончила остановочную раскачку на рессорах, а десантники уже начали рассыпаться в цепь и занимать оборону.

Капитан Иванцов, осмотревшись по сторонам и убедившись, что всё идёт по плану, негромко, но чётко докладывает в прорезиненный конус микрофона рации:

— Первый на месте.

Проделав аналогичный маневр, следующее подразделение располагается у столба с табличкой: «Пустырь с развалинами». Офицер, сличив своё местонахождение с картой, докладывает по рации:

— Второй на месте.

По мере продвижения колонны доклады следуют один за другим.

— Третий на месте!

— Четвёртый на месте!

— Пятый на месте!

На борту вертолёта военные чиновники, получая доклады, внимательно смотрят на секундомеры сквозь затемнённые стёкла фирменных солнцезащитных очков. Одобрение волной передаётся от генерал-лейтенанта, с улыбкой коротко кивнувшего, будто говоря про себя: «Вот так вот!», к другим офицерам. Причём, чем ниже звание, тем яростнее трёхточечное качание головой вверх-вниз, словно в хоровом пении: соседям справа, соседям слева и прямо перед собой — генералу. Только командир полка Щербинин, стоящий рядом с генерал-лейтенантом, не радуется: учения такого масштаба, да еще с десантированием техники всегда чреваты непредсказуемыми последствиями. Хоть бы люди не погибли, хотя в принципе такое допускается и даже существует норматив «допустимых потерь»! А от того, как завершится это театрализованное действо, зависят оценка боеготовности полка и его личная карьера. Вышестоящие командиры смотрят из ВИП-ложи на сцену, но это не очередная интерпретация «Чайки» — здесь режиссёрская креативность не приветствуется. Всё должно соответствовать уставу, инструкциям и нормативам.

Рядом с табличкой «Объект» стоял, совершенно не вписываясь в масштабное военное действо, обычный гражданский автобус. Бока его были задуты белой краской наскоро, о чём свидетельствовали свежие пятна на колёсах, — работал пульверизатором явно не снайпер. А вот крыша своей потрескавшейся выгоревшей поверхностью больше соответствовала пейзажу, что хорошо просматривалось с вертолёта и не очень-то понравилось начальству. Лица над погонами неодобрительно поморщились. Недаром к приезду высокого командования в частях красят траву и пожелтевшие листочки на деревьях.

Несколько оставшихся БМД и «ЗИЛов» достигают таблички «Объект». Они с ходу замкнули большой круг, в центре которого сиротливо стоял автобус с открытыми дверями и работающим двигателем, теперь совсем уж неуместно смотрящийся здесь среди военной техники и вооружённых людей.

Десантники занимают круговую оборону у автобуса. Рядовые Зейналов и Иванов заглядывают через открытые двери — салон пуст, только за рулём, судорожно сжав его кулаками с побелевшими от напряжения костяшками пальцев, сидит неряшливый, небритый азиатский человечек в свежей белой рубашке с короткими рукавами и старых трениках. На босых чёрных ногах — китайские голубые сланцы с серебряным оттиском Adibas. Белая рубашка на водителе смотрелась так же несуразно, как и задутые белой краской бока автобуса при потрескавшейся крыше, так что вместе эта пара выглядела вполне гармонично. Человечек с ужасом в глазах-щелочках уставился на десантников, потом перевёл глаза на командира в башенке БМД за их спинами. Бойцы молниеносными взглядами просканировали пустой автобус, в котором даже сидений для пассажиров не было, и тяжело уставились на водителя.

— Ну и к чему такие учения? Что все это значит? — спрашивает Зейналов у Иванова, не взглянув в его сторону.

— Не знаю, — отвечает тот и кивает на капитана у рации: — Командирам виднее.

— Чего солярку палишь, дорогой, движок прогреваешь? — совершенно серьёзно поинтересовался Зейналов.

— У него наверняка печка работает — сегодня ведь холодно, — пошутил Иванов.

Водитель молчал, не отрывая глаз от офицера.

Капитан Мазин, вперив тяжёлый взгляд в автобус, доложил по рации:

— Объект взят под охрану. Начинаем движение!

Зейналов и Иванов недоуменно переглянулись: хорош объект!

Мазин даёт отмашку. Водитель автобуса быстро закрыл двери и включил скорость. Автобус двинулся вперёд.

Сверху, в иллюминаторы вертолёта, командование рассматривало такую картину: в пустынной степи выстроен хорошо укреплённый и надёжно защищённый коридор из военной техники и готовых к бою десантников. По нему неспешно, будто нащупывая дорогу, едет, переваливаясь на неровностях пустынной трассы, белый автобус с потрескавшейся краской неопределённого цвета на крыше. По мере продвижения БМД и машины снимались с места и двигались следом, железный коридор складывался, превращаясь в железную колонну, сопровождавшую совершенно непонятно как оказавшееся здесь гражданское транспортное средство.

Генерал-лейтенант, отвернувшись от иллюминатора, спрятал секундомер, удовлетворённо кивнул и, хлопая по плечу командира полка полковника Щербинина, с энтузиазмом сказал:

— Молодец, сработал четко. Норматив соблюден. Подготовь предложения на поощрение! Но главное не это. Главное: если понадобится — раздадим настоящие карты и стопроцентно решим задачу!

Щербинин перевел дух, улыбнулся в ответ и кивнул:

— Так точно!

К нему потянулись руки генеральской свиты. На улыбающихся лицах поздравляющих светились улыбки, но вот чего не было видно за тёмными стёклами очков, так это глаз, остававшихся холодными. Для них это обычная командировка, в которой все прошло штатно. Но так ведь и должно быть!

А Щербинин, принимая грубоватые формальные поздравления, думал:

«На учениях всегда лучше получается. Красивше…»

1992 год. Афганская хроника

1992 год — время резкого изменения вектора развития Афганистана. «Ограниченный контингент» советских вооруженных сил в 1989 году выведен из страны, однако на протяжении трех лет СССР поставлял в Кабул оружие, боеприпасы, технику, горючее и продовольствие. После прекращения с начала 1992 года военных поставок прокоммунистический режим, существовавший с тысяча девятьсот семьдесят девятого года и возглавляемый президентом Наджибуллой, агонизировал. В Кабул вошли военные формирования различных исламских военно-политических группировок, известных в Афганистане, мусульманских странах и в странах Запада как моджахеды. В СССР их именовали душманами, что в переводе с персидского означает «враг», и бандитами. В России же, после начала проведения в Афганистане политики национального примирения, изменился и подход к ним — прежних бандитов стали нейтрально-дипломатически величать «боевыми отрядами вооружённой афганской оппозиции».

Считавшиеся самой надёжной опорой президента Наджибуллы отряды, состоявшие из подразделений пятьдесят третьей дивизий национальной гвардии Афганистана, находившиеся под командованием Героя Республики Афганистан генерал-лейтенанта Абдур-Рашида Дустума, объединились с вооружёнными формированиями «льва Панджшнра» Ахмад-Шах Масуда. Даже самому неискушённому в афганских делах человеку стало ясно, что падение режима Наджибуллы лишь вопрос времени.

Между тем в Кабуле продолжало работать российское посольство, и жизни более двухсот его сотрудников оказались под угрозой.

Афганистан, Кабул. Российское посольство

Совещание у посла началось вовремя. В кабинете, кроме хозяина, находились человек десять — двенадцать наиболее ответственных работников. Только резидент разведки Шаров точно знал, о чем пойдет речь. Хотя, наверное, догадывались многие.

— Вчера на сторону противника перешел генерал Дустум, командир пятьдесят пятой бригады, последней, которая стабилизировала обстановку в стране, — негромко объявил Погосов. Вид у него был усталый и подавленный.

— Президент Наджибулла укрылся в миссии ООН и фактически устранился от управления ситуацией. Хотя, если уж быть откровенным до конца, не могу не сказать, что фактически это самоустранение произошло гораздо раньше…