Стивен Хантер - Крутые парни Страница 7

— Понял вас, сэр, — сказал Бад.

Втайне он почувствовал облегчение. На своем веку он видел на дорогах бесчисленное множество разрушений, которые могут причинить скорость и металл в сочетании с невежеством или глупостью. Он живет этой жизнью уже двадцать пять лет, она забрала часть его существа: эта часть могла равнодушно взирать на то, как металл корежит и отнимает жизни у молодых и здоровых людей.

Расселу (Баду) Пьюти было сорок восемь лет. Рослый, сильный человек с коротко подстриженными седеющими волосами и резкими манерами. Он был не слишком эмоционален, а профессия приучила его прятать те чувства, которые он испытывал, глубоко за четкими чертами квадратного лица. По внешности Бада трудно было понять, что именно он чувствовал в данный момент. Он был сержантом, заместителем командира отряда «Джи» пятой зоны Дорожного Патруля штата Оклахома. В пятую зону входили графства Команчи, Кэддо, Грейди, Коттон, Стивенс и Джефферсон, а также длинный отрезок северо— и юго-восточной частей дороги номер 1-44, ведущей в Уичито-Фоллс, что уже в Техасе.

— Понял вас, капитан, — сказал Бад. — Выезжаю.

— Бад, в таких случаях мы не высылаем одиночных патрулей. Это приказ Оклахома-Сити. Эти парни настроены решительно, и держу пари, что первым делом они остановятся у какого-нибудь оружейного магазина или охотничьего домика. Мы высылаем групповые патрули, вооруженные по всем правилам.

— С кем еду я?

— Вы поедете с этим парнем, как его, с Тедом Пеппером. Кажется, он живет недалеко от вас, так?

На какое-то мгновение Бад задумался. Он пытался привести в порядок мысли и разобраться, но, кажется, другого выхода не было. Его напарником мог быть только Тед. Как ему ни хотелось этого избежать, но выбирать было не из кого.

— Да, Тед живет в десяти минутах езды от меня, на другой стороне Лотона.

— Отлично, значит, вы едете в паре с Тедом. Это только временная мера, мы собираемся расставить посты на всех больших дорогах между нами и Мак-Алестером. Вам следует прибыть в Чикашей, к ремонтной мастерской прямо на шоссе. Вы сможете быть там к семи ноль-ноль, чтобы занять пост? Я хочу, чтобы именно вы и Тед представляли наш отряд. Как только смогу, пришлю вам замену.

— Слушаюсь, сэр, сейчас я позвоню Теду, — произнес Бад.

— Бад, я знаю, что вы опытный полицейский. Но будьте предельно осторожны. Эти парни — отъявленные мерзавцы.

Бад выкатился из кровати, сел на краю и посидел так несколько секунд, стараясь собраться с мыслями. Он замерз, как будто по дому гулял ледяной ветер. На самом деле это был просто предутренний холодок.

— Бад?

Это проснулась Джен, ее голос сонно прозвучал из темноты.

— Да?

— Что случилось?

— Позвонил Тим. Вызов, будь он проклят. Из тюрьмы сбежали какие-то арестанты. Придется сидеть на этом чертовом посту или гоняться за ними по дорогам, вот и все.

— Будь осторожен, Бад.

— Я и так всегда осторожен, — заверил он. Бад вышел на кухню и после малодушной паузы набрал номер Теда Пеппера. Он знал этот номер наизусть.

Ему пришлось ждать три звонка.

— Алло?

Трубку взяла жена Теда, Холли. Бад очень хорошо знал ее голос. Он судорожно сглотнул. По телефону ее голос звучал немного вязко; он заглушался каким-то шумом и дребезжанием, но это еще больше заставляло кружиться его голову. Ей было двадцать шесть лет. Как все-таки сложно устроен этот мир!

— Холли?

— Бад! Ты не должен звонить мне сюда. Он...

— Холли, Тед рядом?

— Здесь его нет. Ты же хорошо это знаешь. Он в своей спальне. Сейчас я его позову.

Через тридцать секунд к телефону подошел Тед.

— Бад?

— Так точно, это я, — сердечно ответил Бад и порадовал Теда своей новостью. — Я выезжаю и через пятнадцать минут буду у тебя, надеюсь к этому времени увидеть тебя в отутюженной форме и с начищенной и заряженной АР-15 на плече. Ты все понял, сынок?

— О Господи, — простонал Тед, — а я только что лег спать.

— Ну вот считай, что ты уже поспал.

— Господи, Бад, у тебя на все найдется ответ. Ты просто счастливый человек, что еще могу я тебе сказать. Буду готов через двадцать минут.

— Через пятнадцать, боец Пеппер! — отчеканил Бад.

С Тедом он чувствовал себя очень вольготно. Пьюти старый, заслуженный боевой сержант — у него на все есть ответы, он всегда смеется и поддразнивает молодых и настаивает на беспрекословном подчинении легким движением бровей. До того, как он получил свои лычки, он попотел под началом дюжины тертых старых сержантов, а вот теперь он и сам старый тертый сержант.

Бад включил воду в душе, облился, через секунду вышел из ванны и стремительно проделал все остальное: он вошел в чулан, где на плечиках висела его отстиранная и отутюженная форма. Он приколол на форму золотой значок — индейский щит, увенчанный двумя крыльями. Эмблема обрамлена надписью: «Защищать и служить». Для молодых полицейских эта эмблема ничего не значила. Но для него этот знак символизировал причастность к элитному братству: мы поддерживаем закон, говорил этот знак миру. Мы защищаем этот мир.

Он надел носки и ножную кобуру. Надел полосатые брюки, все еще тридцать шестого размера. Потом настала очередь коричневой рубашки с серыми эполетами и надписью на плече: «Дорожный патруль штата Оклахома». Выше надписи ярко, как цветок, сверкали сержантские шевроны. Девятнадцать лет потребовалось ему, чтобы достичь этого звания, хотя экзамен на сержантское звание он сдал на отлично еще на десятом году службы. Он застегнулся и затянул галстук.

— Бад, надень бронежилет! — крикнула из спальни Джен, хотя ей следовало бы спать.

Это напоминание вызвало в нем раздражение. Но в последнее время его раздражало все, что бы ни делала Джен.

— Эта проклятая штука тяжелая, как стиральная машина.

— Но все же надень жилет.

— Конечно, надену, — соврал он. Он ненавидел бронежилет. В нем он чувствовал себя, как в ошейнике.

В последнюю очередь Бад надел черные высокие оксфордские ботинки и туго их зашнуровал. Экипировавшись, он вышел из чулана.

— Бад, ты так и не надел бронежилет, я же слышу. Тебя убьют, и что я буду делать со всей этой кучей неоплаченных счетов? — спросила Джен.

— Никто меня не убьет, — ответил он, — спи.

— Последнее время ты стал просто невыносим, — угрюмо пробурчала она и отвернулась к стенке.

Он вышел в маленькую прихожую. Да, их дом нельзя назвать шикарными хоромами, но жаловаться грех. Стоял непроницаемый мрак, но Бад наизусть и на ощупь помнил каждый квадратный дюйм своей прихожей. Он прошелся по коридору и взглянул на Расса, который почему-то трудно дышал. Во сне Расс был таким же своенравным, как и наяву. Кудрявые, непослушные волосы обрамляли его лицо; на стене над его кроватью висела фотография какого-то рок-исполнителя, в этом изображении было что-то дурманящее, дьявольское и сумасшедшее. Артист был похож на зомби в состоянии наркотического опьянения. Бад однажды видел, как водитель, наколовшийся ЛСД, устроил аварию на дороге номер сорок четыре, по ту сторону Оклахома-Сити. Они были похожи, как родные братья. Однако о Рассе Бад нисколько не беспокоился. Рассу было семнадцать лет. С виду совершеннейший оболтус: волосатый, лохматый, затянутый в черную кожу, в ухе — блестящая серьга — короче, черт знает что, Бад даже знать не хотел, как это все называется. Но каким-то чутьем Бад понимал, что мальчишка слишком много взял от матери и поэтому не наделает в жизни глупостей. В школе он получал только отличные оценки, и если ему повезет, то его возьмут учиться в престижный Восточный университет.

У противоположной стены спал его младший сын, Джефф. На два года младше Расса, физически он превосходил его. У него был вздернутый нос и атлетическая жилистая и мускулистая фигура. В его углу слегка пахло потом от носков, пропотевших маек и футболок и десяти пар теннисных туфель. По-солдатски упрямый и желающий многого добиться, он не был гением, не очень любил читать, но во всем, что бы он ни делал, проявлял себя как трудолюбивый и честный пахарь. Он все хотел делать хорошо, правда, у него почти никогда это не получалось. В дерзаниях Джеффа было что-то трагичное, его окружали сплошные разочарования в себе от плохо, по его мнению, выполненных заданий, которые он сам себе задавал. Баду стало грустно от любви к этому мальчику, это чувство было так остро, что Бад не удержался и, наклонившись, поцеловал в щеку младшего сына. Ему казалось, что он очень нужен Джеффу.

«И сейчас я покину этого мальчика?» — спросил он себя, почувствовав вдруг на своих плечах неимоверную тяжесть. Это надо было обдумать. Возможность покинуть этот мир была реальной. К черту панику. «Я что, действительно собрался умирать?»

Что ж, все возможно. Может, именно так и произойдет.

— Папа? — Джефф заворочался, увидев отца.

— Да, Джефф. Что случилось?

— Почему ты не спишь?

— Меня вызвали. Ничего особенного.