Сергей Самаров - Департамент Х. Прощальная молитва Страница 7

– Простите, профессор, – сказал капитан Старогоров, – но разве среди нас есть летчики?

– Нам от вас не это нужно. Летчики высшей категории у нас еще найдутся. Вы будете наводить лазерную пушку на цель с земли, – вмешался в разговор генерал Апраксин. – Но это конечная задача. А до этого вам предстоит испытать еще одно оружие, и тоже в сложных боевых условиях. Правда, уважаемый Иван Иванович над этим проектом не работал, однако он может вам в двух словах объяснить, что такое проекционное оружие.

– Могу, – согласился профессор. – Но только в двух словах. Проекционное оружие, грубо говоря, – это бракованные боевые лазеры. В свое время их испытывали, а они оказались непригодны для использования по назначению. Что-то в конструкции не устраивало, или мощностей для нужной концентрации луча не хватало. Но тогда же обратили внимание на то, что любой лазерный луч в состоянии рисовать где-нибудь на облаках картину. Любую, по вашему заказу – хоть эпизод из фильма «Звездные войны», хоть батальные сцены времен Крестовых походов, хоть автографы. Только большие картины создаются не одним, а несколькими лазерами. И здесь не нужны слишком энергоемкие установки, потому что нет потребности в мощной нагревательной способности луча. Ваша задача будет состоять, как я понимаю, только в том, чтобы найти подходящие облака в подходящем месте и навести на них установку. Ночной эффект будет вообще потрясающим. Однако все это вам объяснят позже и более подробно, вероятно, даже проведут практическое занятие. Пока же я поведу вас этажом ниже, чтобы обучить работе на маленьком лазере, которым вы и будете наводить на цель лазерную пушку с самолета. В принципе это даже не лазер, а винтовка с мощным оптическим прицелом, стреляющая лазерным лучом, кстати, безвредным для того, в кого стреляют. Грубо говоря, лазерная указка. Товарищ генерал, их личные коды в систему доступа на этаж введены?

– Я распорядился. Уже должны быть введены, – сказал Апраксин. – Можете идти.

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Имам Гаджи-Магомед Меджидов, несмотря на то, что успешно совмещал свои религиозные обязанности с обязанностями амира боевого джамаата и главы шуры амиров[8], всегда с уважением относился к пяти священным столпам ислама и старался неуклонно блюсти их. Пять столпов – это основа всей земной жизни и верный признак благочестия для каждого мусульманина, будь он шиитом или суннитом. Разница, конечно, есть, но небольшая. Шииты вместо пяти ежедневных молитв возносят только три, но это грех только шиитов, и Аллах за это с них и спросит. Гаджи-Магомед Меджидов предпочитал отвечать за свои дела и потому уважал пять столпов так, как уважают их все сунниты, независимо от того, относят они себя к последователям тариката или салафитизма[9].

Первый столп каждый мусульманин знает с детства. Это признание Аллаха единственным и всемогущим Богом. Только после прилюдного произнесения изречения: «Я свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха, а Мухаммед – пророк его», человек считается мусульманином. Через ритуал, называемый шахада, проходят все, кто имеет исламские корни и стремится познать и признать веру своих сильных и великих некогда предков. Прошел когда-то через шахада и Гаджи-Магомед, хотя тогда еще не думал о том, что станет имамом. Более того, будучи спортсменом, известным в стране и за рубежом борцом вольного стиля, он и мысли в голове не держал, что это Аллах для чего-то даровал ему такие силы и таланты, но считал, что всего в жизни добился сам. И только с возрастом, с приобретением мудрости, Гаджи-Магомед начал осознавать, насколько в действительности сам человек мал и ничтожен перед волей небес. Гордишься своей силой и ловкостью, питаешься своей славой, а какой-то совершенно не знакомый тебе тщедушный человечишко, проезжающий по улице на машине и гордящийся не собой, а именно своим автомобилем, сбивает тебя. И ты уже не в состоянии пользоваться своей силой, как пользовался раньше, не в состоянии почувствовать славу настоящего дня. Так с Гаджи-Магомедом Меджидовым и произошло. И только прикованный травмой позвоночника к постели в течение двух лет Меджидов начал познавать истину. Ему помогал в этом родной дед, прививая основы Веры, как когда-то в детстве прививал основы спортивной борьбы и любовь к ней. Дед открыл глаза внуку на недоступное ранее, потому что посчитал время Истины наступившим. И Гаджи-Магомед увидел, что недостаточно просто произнести слова первого столпа, их следует еще и осознать, и принять всем сердцем...

Второй столп Веры называется салям и заключается в обязательной ежедневной пятикратной молитве. Время каждой молитвы строго определено. Первая молитва всегда совершается до рассвета, вторая – когда солнце находится в зените, третья молитва – послеобеденная, четвертая, вечерняя, начинается, когда солнце скрывается за горизонтом, и последняя, пятая, совершается через полтора часа после вечерней. И все это, если есть возможность, следует строго соблюдать.

Именно молитвы и вера во всемогущество Аллаха когда-то подняли на ноги бывшего известного борца и вернули ему пусть не всю, но значительную часть прежней силы. А главное, восстановили его неукротимый дух, который помогал ему когда-то на борцовском ковре. Этот же дух, соединенный с Верой, помог и на ноги подняться. Мог ли после этого Гаджи-Магомед испытывать недоверие к Вере? И он ушел в нее целиком, посвятив ей всю свою жизнь.

Другие столпы считаются не менее важными. Третий, называемый закят, требует от мусульманина жертвовать неимущим и бедным на жизнь и пропитание. Этот принцип всегда был близок Меджидову. Еще будучи популярным борцом, он получал государственную стипендию, намного превышающую заработки простых людей. Но ничего накопить не сумел, потому что любил делать подарки и помогать людям. Не потому помогать, что надеялся сам потом подобную получить помощь, вовсе нет, а просто потому, что он был сильным и помогал тем, у кого сил меньше. Ему это самому нравилось. Он чувствовал себя еще сильнее.

Эту способность, как говорил дед, Гаджи-Магомеду тоже даровал Аллах. И он такой дар не оставил в презрении. А в ответ получал благодарность и уважение людей, и ценил это намного больше денег. Став имамом, Гаджи-Магомед не растерял широты своей натуры и готов был помочь всякому правоверному, кто обратится к нему. «Совершайте молитву, давайте очистительную милостыню: что доброго предварительно сделаете вы для душ ваших, найдете то у Бога, потому что Бог видит, что делаете вы»[10].

Четвертый столп называется саум и обязует верующего правоверного соблюдать пост во время месяца Рамадан. Сильное тело имама, конечно, требовало усиленного питания, но пост всегда давался ему легко.

И, наконец, пятый столп призывает мусульманина хотя бы раз в жизни совершить паломничество в Мекку. Он называется хадж, и совершивший паломничество имеет право присоединять к своему имени приставку хаджи.

Имаму Меджидову пока были доступны четыре первых столпа. Но про пятый он тоже не забывал и намеревался отправиться в хадж, как только позволят обстоятельства. Однако пока слишком много дел было в родных горах, чтобы оставить их надолго.

Каждое утро сразу после молитвы Гаджи-Магомед обязательно делал интенсивную зарядку, и делал ее не один, а собирал из своего большого села всех мальчишек разных возрастов, каждый из которых мечтал со временем стать знаменитым борцом – таким же, каким был еще два десятка лет назад сам имам. Он вообще намеревался открыть в селе школу борьбы и лично тренировать мальчишек.

Мальчишки к имаму тянулись. Они знали со слов взрослых о былой славе своего имама, и каждому было лестно, если Гаджи-Магомед похвалит кого-то за старание. При этом имам не делил их на своих и чужих. Свои – это дети тех родителей, что называли себя салафитами, и таких в селе было пока еще меньшинство. Больше же было тех, кто ходил в соседнюю мечеть, где службу вел имам, проповедующий тарикат, то есть более умеренный ислам.

Но имам Меджидов был твердо уверен в одном – через несколько лет, когда эти мальчишки подрастут, естественно, не все из них смогут стать борцами, но все они пойдут за ним, за Гаджи-Магомедом. Пойдут за движением салафитов. Однако ждать несколько лет имам не мог. Уже сейчас многое решалось. Уже сейчас ему нужны люди, готовые взять на себя бремя воинов священного джихада. И необходимо было убедить большинство жителей села в том, что неверные суть враги ислама и с ними необходимо бороться. Бороться с христианами и иудеями, осевшими на территории Дагестана[11]. Не просто потому, что они неверные, но потому, что с их приходом в горы постепенно проникает и все остальное влияние большого мира, не приносящее никому пользы. Это влияние растлевающее. Гаджи-Магомед не хотел, чтобы его Дагестан упал в пропасть, и готов был бороться с этим. Бороться и словом, и молитвой, и оружием. Но чтобы бороться с оружием в руках, следовало начинать джихад. А джихад, как известно, это война священная, война за веру. Трудно объяснить простым людям связь между христианами и иудеями, вроде бы мирно живущими в Дагестане, и тем, что несется ими. Поэтому приходится слегка лукавить. Имам Меджидов придумал, как ему уговорить жителей своего большого села и приглашенных из других многочисленных районов. Точнее сказать, он это не сам придумал, только развил чужую подсказку. Но подсказка была хорошая, и грех было упустить такое дело, способное в одночасье поднять среди всех дагестанцев, как бы они себя ни называют[12], его авторитет.