Дэвид Моррелл - Рэмбо 2 Страница 7

— Впечатляет? — спросил подошедший Мэрдок. — Но это еще не все. Системы управления ты уже видел. Кроме этого, твою безопасность будет обеспечивать ультрасовременное оборудование. Многое здесь для тебя внове. С тех пор, как ты служил в армии, боевая техника сильно изменилась. Она сегодня столь совершенна, что твое оружие времен Вьетнама в сравнении с этой техникой — все равно, что стрела и копье.

— Согласен, — ответил Рэмбо. Ему не понравился намек на то, что он отстал от жизни. — Видите, с техникой вот какая штука: она все время становится сложнее, но иной раз что-то отказывает, а что-то приходится заменять. И как быть тогда? Вот он, — и Рэмбо указал на Траутмэна, — учил меня в Форт Брэге, что нет более совершенного оружия, чем мозг солдата.

Времена меняются, — стоял на своем Мэрдок.

— Не для всех.

Может быть, и так. Но не буду перебивать вас, полковник. И Мэрдок замолчал, скрестив руки.

После приземления, — сказал Траутмэн, — свяжешься с базой с помощью вот этой штуки.

Траутмэн подошел к ящику защитного цвета, напомнившему Рэмбо полевую радиостанцию, которой он пользовался во время войны, с той лишь разницей, что в верхней части ящика размещалась панель с неизвестными ему приборами.

— Это система спутниковой связи, — продолжал объяснение Траутмэн, — сокращенно ТРАНСАТ. А вот это нужно для того, чтобы система начала работать.

Он открыл переносную спутниковую антенну — тарелку, закрепил ее на подставке и подключил к установке ТРАНСАТ.

— Твое сообщение дойдет до нас за долю секунды. Его перехватит наш спутник-шпион и передаст наземной станции на Окинаве, а оттуда — нам.

— В этом есть смысл, — сказал Рэмбо, — враг не сможет запеленговать эту систему, как обычный радиопередатчик.

— Итак, отправляешь нам сообщение о том, что приземление прошло благополучно, и начинаешь двигаться через лес в направлении пункта Танго Новембер. Вот здесь отмечено. — И он разложил полевую карту. — Здесь у тебя встреча со связным. Местный агент Коу Фуонг Бао.

Рэмбо посмотрел на карту, ощущая смутное беспокойство, источник которого он не мог определить, или, как сказал бы Мэрдок, не мог бы вычислить.

— Он вас, кажется, не слушает, — вмешался Мэрдок.

Местный агент Коу Фуонг Бао, — без запинки повторил Рэмбо. — Продолжайте.

— Агент переправит тебя по реке до цели — пункта Бан Кла На.

— Тот самый лагерь!

Рэмбо почувствовал, как засосало под ложечкой. Мэрдок снова вмешался в разговор:

— Там ты сделаешь снимки. Повторяю, только снимки. Твоя часть операции ограничивается исключительно разведкой. Никаких боевых действий. Если пленные действительно находятся там, мы освободим их, но это уже не твоя задача. Сделав снимки, возвращаешься по реке к месту встречи в точке Эко Дельта, отмеченной на твоей карте. Там тебя ждет Эриксон, который и переправит тебя сюда на самолете.

— Ну да, и после этого мы все заживем счастливо, — съязвил Рэмбо.

— Да, конечно. Очень счастливо. Ты меня хорошо понял? Тебе все ясно?

— А что тут не понять?

— И еще о твоем оружии, — с гордостью произнес Мэрдок.

Он достал из самолета необычного вида штурмовую винтовку, над и под стволом которой были прикреплены большие цилиндры. Оптический прицел довершал сходство с…

— …Оружие из «Звездных войн», — сказал Рэмбо. — Я не могу тащить с собой такое. Это же целый «Крайслер».

— Зато в ней одной полдюжины других видов оружия. Это модифицированная винтовка М-16 А2 плюс гранатомет М-79. Она снабжена глушителем, специальным прицелом «Трактор» и лазерной системой наведения. А вот это — крепление для твоей высокочувствительной фотокамеры.

— А батареи есть? Послушайте, Мэрдок, выглядит ваша винтовка потрясающе. Думаю, она хорошо работает. В лаборатории. Но мне больше по душе автомат Калашникова АК-47.

Черт вас подери! Автомат Калашникова есть у каждого подростка во Вьетнаме.

В этом-то все и дело. В бою они не смогут определить по звуку, где мое оружие, а где их собственное. В такой ситуации они не поймут, стреляют они в меня или в своих. Может, еще и перестреляют друг друга. К тому же у меня не будет проблем с патронами.

Мэрдок смотрел на отложенную в сторону винтовку, словно ребенок, обиженный тем, что Рэмбо не понравилась его игрушка.

— Ну ладно, если ты настаиваешь… Тогда я приготовил для тебя другое. Уверен, это тебе понравится. Эта штука в твоем духе. Я уже говорил тебе, что оружие, к которому ты привык во Вьетнаме, те же копье и стрела. Так что возьми вот это.

Мэрдок извлек из кабины самолета и перебросил Рэмбо алюминиевую трубку в два фута длиной и шесть дюймов шириной.

Рэмбо поймал ее на лету, прикинул на вес — легкая.

— А что это?

— А это, черт тебя подери, лук и стрелы.

— Давно бы так.

8

Рэмбо вышел из тени ангара, солнечные лучи падали на его мускулистое тело. Он взял трубку, намереваясь немедленно испытать оружие в действии. Мэрдок повернулся к Траутмэну и с сомнением покачал головой.

— А вы уверены, полковник, что война не отразилась на нем. — И он покрутил пальцем у виска. — Странный он какой-то. Эти шутки насчет парашюта. И потом, хотя в это трудно поверить, его гораздо больше интересуют лук и стрелы, чем самый современный гранатомет. Мы не можем себе позволить прибегнуть к помощи человека, который сломается в критических обстоятельствах на вражеской территории.

— Как сломается? — Траутмэн не скрывал своего изумления. — Мне показалось, вы говорили, что хорошо изучили его личное дело. Значит, вы должны знать о нем все. Лучшего солдата я не встречал. Еще во время подготовки в Форт Брэг было ясно, что это прирожденный боец. Талант! Война у него в крови. И сейчас у него лишь одно желание — одержать победу в войне, которую его заставили проиграть.

— Прекратите, полковник, вы разочаровываете меня. Не хватало еще нам возвращаться к старым разговорам о том, что правительство связывало руки военным и тем самым помешало им выиграть войну.

— В той войне было слишком много лжи. Из-за этого погибло так много хороших парней. А сколько их еще томится в плену. Что ж, Рэмбо согласен умереть, если такова цена победы. Он умрет, не задумываясь, без страха, без сожалений. Это в нем есть самое необыкновенное. А вы говорите, сломается в критических обстоятельствах! Ни в коем случае. Ибо, Мэрдок, то, что вы называете вражеской территорией…

— Да? И что же?

— Так вот, для него это — дом.

ЧАСТЬ III

1

Легкий шум двигателя усиливался, переходя в ровное гудение, от которого начали подрагивать стены тесного кабинета, напоминавшего ему тюремную камеру. «Перегрин» готовился к полету.

Раздевшись догола, Рэмбо отбирал необходимое из разложенной на столе экипировки. Мысль предстоящей опасности возбуждала его. Он натянул полосатый маскировочный костюм, зашнуровал ботинки, натер лицо и руки зеленоватым гримом двух тонов.

Достал из чехла свой боевой нож, который сопровождал его повсюду. Для верности еще раз провел ножом по маленькому алмазному точилу, спрятанному в чехле. Для него не было более подходящего оружия, чем этот длинный охотничий нож, которым он гордился не меньше, чем Мэрдок своей чудо-винтовкой, спаренной с гранатометом. Весил он почти два фунта. Лезвие в десять дюймов длиной и шириной в два дюйма было изготовлено из сверхпрочной нержавеющей стали. Толщина лезвия не достигала и четверти дюйма. Крупные зубцы на обратной стороне лезвия прорезали корпус самолета. Против них не устояли бы металлические стены этого ангара. Рукоятка ножа, тоже из нержавеющей стали, была обмотана особо прочной леской, выдерживавшей вес до ста двадцати фунтов. Рукоятка прибавляла еще пять дюймов к длине ножа, который свободно укладывался на внутренней стороне руки у человека среднего роста между локтевым сгибом и кончиками пальцев. При помощи защелки на рукоятке выдвигались специальные отвертки по обеим сторонам лезвия — одна, обычная, прямая, вторая — крестообразная. С помощью отверстий в лезвии можно было прикрепить нож к любому шесту при помощи кожаных ремешков, закрепленных на чехле, и нож в случае нужды превращался в колье. В отвинчивающемся наконечнике рукоятки размещался миниатюрный компас, а в полости рукоятки были плотно пригнаны друг к другу крошечный складной нож острее бритвы, спички в водонепроницаемом пакете, рыболовные крючки, игла. Имея леску и эту иглу, он мог накладывать себе швы, что ему приходилось делать уже не раз. Это спасло его, когда головорезы Тисла подстрелили его в горах близ того города. Рваный шрам на мускулистом левом предплечье всегда будет напоминать ему об этом.

Обычно, подточив свой нож, он проводил зажженной спичкой вдоль сверкающего лезвия, чтобы металл, потемневший от копоти, не выдал его своим блеском в ночном бою. Но на этот раз такой необходимости не было. Они обо всем позаботились: на лезвие было нанесено темно-матовое гальваническое покрытие.