Тропа изменника - Валерий Георгиевич Шарапов Страница 7

прыснула? Подавилась, стала кашлять. За дорожкой, устланной гравием, была небольшая зеленая зона. Возникло кирпичное здание — уже не столь нарядное, как на Эвенсон-роуд. Местечко так себе. Чернела подворотня — глубокая, вроде той, в которых Джек-потрошитель подкарауливал своих жертв. За прошедшие сто лет ничего не изменилось. Глухо отдавались шаги по щербатой брусчатке. Элеонора вырвала руку, набрала интервал — конечно, женщина независимая, самостоятельная и самодостаточная… Двинулись по подворотне, сюда почему-то выходили окна, закрытые ставнями. Споткнулась спутница, глухо ругнулась, он придержал ее за локоть. Благодарности, конечно, не дождался. Этот город был чужим, непривычным, хотелось его переделать. Оборвалась подворотня, но лучше не стало. Навстречу прошмыгнул щуплый паренек, и миссис Кларк на всякий случай подалась к майору. Возвышались кирпичные стены без окон — словно две тюрьмы выросли по соседству. Двое здесь с трудом проходили. Затем стены еще больше сомкнулись, казалось, давили на голову. Шли по одному, в итоге оказались в относительно широком проулке. Проржавевшие жалюзи закрывали нутро здания, валялись картонные коробки. В открытых дверях возились смуглые личности в комбинезонах, затаскивали мешки в подсобное помещение. Снова подворотня, теперь короткая многотонная арочная глыба висела над головой. Вышли на свет — и уши наполнились уличным шумом: гудели машины, гомонили люди. Фонари со сферическими абажурами выстроились вдоль проезжей части. Сомнительные территории в этом городе затейливо переплетались с цивилизованными кварталами. Поймать кеб оказалось несложно — следовало всего лишь поднять руку. Свободная машина сменила полосу и подрулила к тротуару. Улица, названная Кравцовым, находилась в районе Ламбет — он примыкал с запада к району Льюшем.

Ехали минут десять — дольше торчали у светофоров. Город шумел, продолжался час пик. Не все учреждения прекратили работу. Таксист попался нелюбопытный — вертел баранку у себя за стеклом, украдкой позевывал. Элеонора окаменела, скорбно смотрела в пространство, руки подрагивали на сумочке. Андрей молчал, наблюдая в окно за жизнью мегаполиса. Вторая половина дня выдалась без осадков, темнело в августе поздно. Работали магазины, увеселительные заведения, проститутки на углу соблазняли клиентов. Это было все то, что когда-то в СССР называли пороками буржуазного общества. Теперь так не говорили, выяснилось, что в Советском Союзе такие же пороки. Зачем затеяли перестройку с гласностью? Хотели как лучше, а вытянули со дна болота «отдельные недостатки»…

Глава вторая

Они сидели в сквере, куда не проникали дорожные звуки. В нескольких кварталах к северу протекала Темза, за ней — знаменитое Вестминстерское аббатство, облюбованное британским парламентом. Там центр гигантского города, музеи, театры, правительственные учреждения, Даунинг-стрит с резиденцией премьер-министра. В сквере было малолюдно. Пожилая пара — оба в очках с гигантскими оправами — выгуливала степенного дога. Интеллигент средних лет в клетчатом кепи с помпоном играл в шахматы сам с собой. Источал аромат цветущий под боком куст — кто бы подсказал его название. Элеонора сидела на краю лавочки — безжизненная, потерянная. Пришло понимание, что прежней жизни не будет, а новая может оказаться плохой и недолгой. Андрей курил, сидя на другом конце скамьи, украдкой поглядывал на спутницу. Молодая женщина пребывала в прострации, разговаривать не хотела. Да и он бы с удовольствием помолчал.

— Есть хотите?

Англичанка вздрогнула.

— Что? О, Иисусе, какая еда… Но я бы охотно выпила…

— Я бы тоже, — признался Кравцов. — Но это именно то, чего делать нельзя.

— Вы русский? — Она частично выбралась из ступора, уделила спасителю кроху внимания.

— Русский, — кивнул Андрей. — Хотел вечерком балалайку снять со стены, но пришлось вас спасать. Так, стоп, миссис Кларк, не надо снова говорить «О боже» или как еще там.

— Конечно, — усмехнулась британка. — Вы же коммунисты, в Бога не верите.

— Верим, — возразил Кравцов. — Не столь рьяно и не в того бога, о котором говорят в церкви. Но лично я в существование неких высших сил верю — а также в то, что им плевать, верю я в них или нет. Не припомню, чтобы молитва кому-то помогала. Женщина… та, что командовала агентами, — вы ее знаете?

— Знаю… Не близко, но встречались. Эмма Дженкинс, руководит оперативным отделом в Директорате внутренней безопасности МИ-5. Въедливая особа, ее не любят мужчины. В жизни знает только работу. Несколько лет назад наши ведомства пересеклись в одном деле, и у нас с Эммой разгорелся конфликт… Она сама его, кстати, закончила. Не скажу, что она какая-то злыдня, в принципе, нормальный человек, если не имеет на тебя зуб…

— На лицо ужасная, добрая внутри?

— Я сказала что-то смешное? — растерялась собеседница.

— Нет, Элли, все в порядке. Как бы мы жили, если бы иногда не улыбались? Не возражаете, если я буду звать вас Элли?

— Да зовите как хотите, — поморщилась шпионка. — Мама тоже меня называет Элли. Еще смеется: надо было тебя Элизабет назвать. Ведь Элли — это Элизабет. А Элеонора — это Нора… Вернее, называла.

— Сочувствую вашей утрате.

— Жива она, — отмахнулась Элли. — Третий год проживает в хосписе на Маунтин-стрит. Это в графстве Кент, сорок минут от Лондона. Она давно не улыбается, не смеется, да и узнает меня не всегда. Оставить ее в лондонской квартире не было возможности — моя работа…

— Не объясняйте, Элли, все понимаю. Итак, давайте заново и кратко. Отзыв на пароль?

— Что-то про Нортумберленд…

— Принято. Варан, как уже сказано, не придет. Нам всем очень жаль, но это жизнь. Для кого-то — смерть. Меня зовут Андрей, можно Эндрю, фамилия Кравцов. Имя настоящее, место работы… не маленькая, понимаете. Есть дипломатическое прикрытие, документы на мое собственное имя. Есть фиктивные документы на имя Дерека Дарси, уроженца Канады, но их пока придержим. Надеюсь, вы тоже озаботились о черном дне, который наступил. Истина азбучная, не так ли?

Элли молчала, тоскливо смотрела под ноги — то есть согласилась с утверждением. Кто бы сомневался. Агент такого уровня просто обязан иметь запасной аэродром.

— Новости неутешительные, Элли. Вас раскрыли. Как и когда — дело десятое. Какое-то время вас не брали, наблюдали — да вы и сами это почувствовали, верно? Мои работодатели вам крайне признательны — важность переданных вами сведений невозможно переоценить. Ваша мотивация мне неинтересна, не будем все усложнять. Но надеюсь, это не только деньги. Мне поручено вывести вас из-под удара и доставить в безопасное место, коим, без сомнения, является советское посольство. Что с вами будет дальше, история покажет. Отказываться от ваших услуг мы не собираемся и бросать вас не намерены.

— Вы такие благородные? — горько усмехнулась Элли.

— Да уж благороднее некоторых, — отрезал Кравцов. — Своих, по крайней мере, не подставляем и не сдаем. Плюс секретные материалы,