Олег Алякринский - Охота вслепую Страница 70

Сегодня он опять забрел в скверик у кинотеатра «Ленинград», оказавшись на расстоянии пистолетного выстрела от окон квартиры доктора Щербатова. Он чувствовал себя в полной безопасности, он не боялся разоблачения, потому что был уверен в качестве своей маскировки. Хотя после кровавого столкновения с тем лоховатым юнцом из ресторана ему следовало бы вести себя более внимательно и осторожно.

В кроне ясеня посвистывал дрозд, за плотной стеной кустарников и деревьев почти не видно было домов, что создавало иллюзию загородного сада. Вид скучающих молодых мамаш и девушек был ему как нельзя более приятен, и даже голуби, которых он обычно терпеть не мог, на этот раз не вызывали у него раздражения.

Вдруг подъехали две машины, одна — очень знакомая: оранжевый «опель». И только когда из него вышел Ангел, он признал эту машину, которую видел здесь же пару дней назад. За Ангелом вылезли трое здоровенных ребят — телохранители. В первые секунды Сержант подумал, что пришли по его душу. Странно, что они собирались взять его такими малыми силами. Даже если они рассчитывают его сразу убить, все равно с их стороны это непростительная оплошность. Ведь «беретта», которая была всегда при Сержанте — этого Ангел не мог не знать! — не оставляла четырем мужикам никакой надежды уцелеть.

Сурово и настороженно оглядывая всех подряд, трое парней прошли и заняли соседнюю скамейку. Ангел примостился между ними. Сержант по-стариковски вжал подбородок в пальцы, вцепившиеся в гнутую ручку зонта. Они сели прямо напротив него. Никто не смотрел на него. Старики никому не интересны, с усмешкой подумал Сержант, кому они нужны…

Вскоре подъехала еще одна иномарка — на этот раз черный «фольксваген». Оттуда вышел незнакомый Сержанту мужчина, по-военному четкой, уверенной походкой направился к Ангелу, сел радом и завел оживленную беседу. Степан уткнул взгляд под ноги: нельзя проявлять повышенной заинтересованности — быки Ангела вполне могут заподозрить неладное, встанут да и отметелят старика за излишнюю любознательность… Сегодня он пришел сюда в последний раз. Это был контрольный визит на огневой рубеж. Он уже знал, как действовать. Каждый вечер, часов в одиннадцать — в половине двенадцатого, Варяг подходил к окну спальни… видимо, это все-таки спальня… широкое окно изнутри закрывает тонкая, вроде тюлевая, занавеска и плотные темные шторы. Варяг выкуривал сигарету перед открытой форточкой, а потом задергивал шторы — и за окном гас свет… Просто ритуал. Ну и отлично. Все успешные ликвидации Сержант проводил, полагаясь на житейские привычки объектов. И своих курсантов тому же учил.

Перед самым отлетом из Москвы в Рим Сержант на всякий случай… не знал же заранее, что такой шанс представится, а просто по привычке… словом, заначил одну из своих любимых «тулячек» — винтовку с оптическим прицелом, собранную втихаря на тульском оружейном… Он оставил «дипломат» с винтовкой в съемной квартире в Крылатском, под листом линолеума в прихожей. И вчера, ничем не рискуя, забрал чемоданчик из тайника.

Старик, тяжело опершись на трость-зонт, поднялся со скамейки и прихрамывая поплелся прочь из сквера. Ангел и мужик все еще были поглощены беседой. Проходя мимо черного «фольксвагена», в котором приехал собеседник Ангела, Сержант с немалым удивлением заметил, что у тачки синие милицейские номера…

Итак, он назначил акцию на сегодняшний вечер. С образом пенсионера Сержант решил расстаться: неуклюжая походка старого человека не позволяла ему быстро двигаться в людном месте, да и сегодня вечером можно было «помолодеть»… Все равно он тут же скроется из Москвы. Он надел темный парик, приклеил под нос густые черные усы и нацепил очки-«хамелеоны». Потом сел в свой «жигуленок» и бросил увесистый кожаный «дипломат» на сиденье справа от себя. Кульминацией его недельных наблюдений за домом Варяга должна стать огненная точка, которую сегодня поставит в биографии знаменитого вора в законе его пуля…

Сыпал мелкий снежок. Все-таки двухдневный крепкий морозец спал, и небо разродилось, как и положено, снегопадом. На автобусной остановке метрах в пятидесяти от кирпичной шестнадцатиэтажки толпились люди, а рядом под стеклом сияли пунцовые губы рекламной красотки, чья помада обещала райское блаженство, причем в стремлении передать это высокое блаженство художник тюбики губной помады превратил в нечто сильно смахивающее на пенисы. «Американская эротика в действии!» — насмешливо подумал Сержант и отвернулся. Он привычно проехался взглядом по окнам квартиры Варяга на шестом этаже, где смутно мелькали силуэты, вернее, один силуэт, в котором за эти дни Сержант уже научился определять фигуру доктора Щербатова. Сквозь дымку тюлевой занавески он узнал прямую спину, широкие плечи, так хорошо знакомые ему еще со времени их частых встреч в тренировочном лагере.

«Жигули» свернули за угол, оставив шестнадцатиэтажку позади. Он успел заметить, что возле подъезда, под козырьком, как всегда, топчутся два охламона. Еще два толклись под снегопадом на улице. Четыре пары внимательных глаз изучали каждого входящего в подъезд. Если входил кто-то топтунам незнакомый, один из двух охранников у подъезда входил вместе с ним и сопровождал наверх. Смотрящему по России обеспечивалась надежная и плотная безопасность — как президенту страны. Единственной «дырой» во всей этой хорошо продуманной системе личной безопасности были окна квартиры.

По характерному отблеску Сержант определил, что стекла в окнах стояли самые обычные. Странно, что Варяг не позаботился вставить армированные — не подумал или просто был слишком самоуверен, считал, что никто не посмеет покуситься на него… Напрасно. Сколько уже было важных людей, кому в квартиру залетела снайперская пуля или граната, а то и ПТУРС! Ну что ж, тем лучше, значит, можно воспользоваться не бронебойной, а стандартной пулей.

За эти дни, что Сержант наблюдал за окнами Варяга, он по часам изучил распорядок его вечера. Начать с того, что он знал примерное время возвращения законника домой. Восемь, девять, самое позднее, десять. Потом, через два с половиной — три часа, в квартире укладывались спать. Если Варяг приезжал слишком поздно, то свет гас в час. Смотрящий был «жаворонком» — рано ложился, рано вставал..

Вчера, проезжая под окнами шестнадцатиэтажки, Сержант увидел за тюлевой занавеской на шестом этаже темную фигуру мужчины, курившего у форточки, и сразу же посмотрел на часы. Было половина девятого. Варяг выкуривал одну сигарету примерно через каждый час, подходя к этому окну словно по расписанию. Если и сбивался с графика, то ненамного. Еще один его серьезный просчет! Но это на руку убийце… Варяг появится в полдевятого. Потом он подойдет к окну в полдесятого, в пол-одиннадцатого. И в этот момент его и надо будет валить…

Сержант уже заранее выбрал место. Не идеальное, но вполне удобное. В одной из квартир на седьмом этаже дома напротив окна не зажигались всю эту неделю. Он склонен был считать, что они не зажгутся и сегодня. Во втором подъезде, куда выходила дверь этой квартиры, он уже побывал на неделе раза три, поднимался и изучал замки. У него был набор отмычек, изготовленный по его заказу в Германии лет пять назад, — этими стальными палочками и крючочками он мог в принципе открыть любой механический замок. Даже беглого осмотра входной двери оказалось достаточно, чтобы убедиться: квартира пуста. Хозяева уехали, вероятно, в отпуск. Тонкий слой пыли покрыл стальные накладки обоих замков и замочные скважины. Ключом тут не пользовались, как минимум, дней десять. Следов охранной сигнализации он не обнаружил, да и обшарпанная дерматиновая обивка двери указывала на весьма скромный достаток хозяев: такие вряд ли решили бы разориться на сигнализацию.

Удача ему сегодня благоволила: свет в окнах той квартиры не горел. Сержант надел кожаные перчатки, зашел в подъезд, миновал лифт и неторопливо стал подниматься по лестнице. Дойдя до седьмого этажа, он приблизился к нужной двери и позвонил. Тишина. Сделал второй, контрольный, прозвон. Никого. Достал связку отмычек, выбрал два тонких крючка и легко отпер оба замка. На цыпочках вошел в прихожую и прислушался. Тихо.

Сержант не мешкая бросился в большую комнату налево по коридору и подошел к окну. В шестнадцатиэтажке напротив горели почти все окна. Сержант проехал взглядом по стене, наткнулся на интересующие его три окна на шестом этаже и сфокусировался на одном — третьем справа от торца. Потом открыл «дипломат». Комната купалась в сумеречном сиянии. Он уверенными движениями собрал винтовку — для этого, собственно, ему и не нужен был свет, он мог собрать свою «тулячку» даже на ощупь в полной темноте. Когда все было готово, Степан распахнул окно настежь, придвинул к подоконнику стул, сел и стал ждать.

С улицы веяло сыростью. Вечер, однако, был для этого времени года теплый: сидеть вот так у окна было даже приятно, не хотелось ни о чем думать. Он закрыл глаза и отдыхал, пользуясь тем, что есть время и никто его не торопит.