Александр Маркьянов - Бремя империи Страница 71

Глава британской разведки, сэр Колин похлопал по плечу водителя бронированного Даймлера, как только тот свернул на Пэл-Мэлл. Движение было просто адское, припарковаться, конечно же было негде — и поэтому пришлось выходить со второго ряда, на несколько секунд остановив машину. Накрывшись только что-прочитанной газетой — в Лондоне как и большую часть года моросил дождь, сэр Колин проскочил между капотами припаркованных у тротуара машин, перебежал тротуар и, досадуя за промоченные за время столь короткого путешествия ботинки, нырнул в гостеприимно открытую дверь клуба.

Дородный швейцар — не следовало обманываться его внешностью, это был бывший боец САС двинулся навстречу гостю, готовый принять промокший плащ. Никаких членских карточек показывать было не нужно — швейцар знал членов клуба в лицо.

— Спасибо, Джеймс… — сэр Колин вместе с намокшим тяжелым плащом сунул швейцару полгинеи, здесь это не поощрялось, но сэр Колин находил способ передать деньги незаметно, на то он и разведчик — сэр Энтони здесь?

— Прибыл полчаса назад, сэр… Третий этаж.

Вот и хорошо…

— Если меня кто будет спрашивать, Джеймс — ты меня не видел.

— Всенепременно, сэр…

Сэр Энтони Браун прибыл первым и занял одну из небольших комнат на третьем этаже, чьим бесспорным достоинством в этот сырой и промозглый день был дровяной камин и бар с коньяком и виски. Прибыв первым, сэр Энтони уже обустроился — камин весело горел, испуская живительное тепло и потрескивая не совсем просохшими дровами, а сэр Энтони колдовал на приставном столике у бара, смешивая напитки. Сэр Колин подошел почти вплотную к камину, так близко что рисковал прожечь брюки — и закрыл глаза, наслаждаясь теплом.

— Промокли? — насмешливо спросил сэр Энтони

— Есть немного. Погода просто отвратительная…

— Камин и добрый глоток виски — все, что нужно человеку в такой мерзкий день… — насмешливо продекларировал сэр Энтони — Гленфиддич, ваши вкусы не изменились?

— Было бы просто замечательно.

Сэр Колин осторожно отпил из бокала коричневую, отдающую дымком жидкость, подождал, пока огненный комок провалится в пищевод — и поставил бокал на прохладный, пока не нагревшийся от огня мрамор камина. Дело было серьезное, напиваться не следовало. По крайней мере, пока…

Сэр Энтони же замахнул свой бокал целиком, мелкими глотками и блаженно щурясь при этом, и снова потянулся к бутылке.

— Что у нас по "Шторму"? — слегка осипшим голосом спросил он

— По «Шторму» основная цепь событий в норме. Есть небольшие отклонения — но это именно отклонения, не мешающие развитию событий в нужном для нас ключе. Русские начали тайную переброску войск спецназа МВД через Казань, как мы и предполагали — по стратегической железной дороге. Прямое похищение Воронцова сорвалось, группа А отработала точно в соответствии со сценарием и выведена из игры полностью. Сноу действует в точном соответствии с планом. Единственное…

— Да? — обернулся сэр Колин

— Я беспокоюсь за «Циклопа». Мы косвенно — но подставляем его, впервые за все время сотрудничества. После того, что произойдет, русские начнут разбираться, кто в этом виноват. А Цакая далеко не дурак.

— Бросьте… — сэр Энтони отхлебнул из второго бокала, язык его уже малость заплетался — я не узнаю вас, Колин. Мы стоим в одном шаге от того, чтобы вернуть себе все земли, принадлежащие нам по праву — а вы беспокоитесь о судьбе какого-то русского, пусть и работающего на нас. "Лес рубят- щепки летят" — такая кажется у русских есть поговорка.

Ах ты, гнида педерастическая… — с холодной яростью подумал сэр Колин, хотя на его лице ничего не отразилось — ты ведь сука даже не понимаешь, что это такое — посылать людей на смерть. Совсем недавно ты отдал приказ ликвидировать четверых британских солдат из САС только для того, чтобы сделать еще один шаг в этой гребаной интриге. А теперь ты стоишь здесь, в комнате с камином, жрешь виски и даже думать забыл об этом. Для тебя люди — всего лишь буквы в списке. Мразь поганая.

Кстати — интересно, а как он вообще попал в этот клуб? Ни в армии ни во флоте он не служил ни дня. В разведке он не состоит, он ее куратор от Министерства иностранных дел. Он не должен быть членом клуба.

Сэр Энтони приблизился и дружески хлопнул сэра Колина по плечу, что-то весело говоря. Сэр Колин брезгливо отшатнулся.

— Эй, Колин. Вы здесь?

— Да, сэр, простите… — сэр Колин снова взял стакан с виски с камина — я немного задумался…

— Минуту назад я спросил — а что будет, если Сноу пойдет вразнос. Он в этой операции планировался как слабое звено, подстава для русских — но не будет ли он слабым звеном и для нас тоже?

— Все продумано, сэр… — слабо улыбнулся сэр Колин — если Сноу будет действовать не так, как мы рассчитывали, мы просто сдадим его русским. И они выбьют из него всю ту информацию, которую по плану должен выбить из него Воронцов. Получится немного наиграннее — но все получится как надо.

— Хорошо… — задумчиво сказал сэр Энтони — это хорошо, что у вас есть запасной план. Основные, как правило, не выдерживают столкновения с жестокой реальностью. Кстати — я могу вас обрадовать — транспорты с десантом и корабли прикрытия начали движение в сторону русской территории. Американская подлодка прошла «Цепь» и вышла в заданный квадрат необнаруженной. Сейчас она лежит на дне в полной готовности.

— Это хорошо… Если американцы хотят заправить свою машину на нашей бензоколонке — пусть сначала расплатятся.

— Вот именно… — сэр Энтони допил второй коктейль и начал смешивать третий — а насчет «Циклопа» — сделайте что-нибудь. Вытащите его из России, в конце концов после того, как вся эта каша заварится. Я что ли должен вас учить, это же ваша епархия, черт побери.

Сэр Энтони говорил еще что-то — но сэр Колин уже его не слушал. Он размышлял, как хорошо будет, когда после операции он задаст здесь кое-кому вопрос — а на каком основании этого ублюдка приняли в клуб. Интересно будет.

Средиземное море. 29 июня 1992 года

Уже несколько часов, на этой субмарине была объявлена минута тишины. «Минута» — это такое название, на самом деле шел уже шестой час этой гребаной тишины. Кок не готовил ужин для членов команды, потому что кухонные приборы на камбузе могут дать небольшой шум. Совсем небольшой — для скрытности на этой лодке даже лопасти кухонного миксера обтянуты резиной — но если иметь дело с русскими, то и такого шума может оказаться достаточно. Была полностью отключена связь между отсеками, за исключением связи между реакторным отсеком и командным постом лодки. Были строжайше запрещены всяческие ненужные перемещения из отсека в отсек, и даже разговаривать в полный голос было запрещено. Они входили в одно из самых опасных для боевых субмарин мест — Средиземное море, полностью перекрытое Черноморским флотом русских. Хотя войны и не было — но русские готовились ко всему, готовились долго и упорно, готовились десятилетиями. Сейчас примерно в морской миле от них находилась цепь датчиков русских, которые как раз и были предназначены для того, чтобы обнаруживать вражеские подлодки. Русские так и называли эту систему — «Цепь». Автономные, способные обмениваться информацией между собой и с командным центром датчики, они висели у самого дна подобно адским мячам. Каждый датчик в случае войны дополнялся несколькими минами — самонаводящимися, самотранспортирующимися на глубину постановки, смертельно опасными. Скорее всего, в особый период тут предполагалась постановка и «Шквалов-М» — минных самонаводящихся контейнеров со знаменитыми русскими ракето-торпедами «Шквал», развивающими под водой скорость в триста километров в час. Если такая штучка, пусть и в неядерном исполнении наведется на тебя — даже крикнуть не успеешь. Сейчас этих "кошмаров подводника" конечно же не было — здесь было место интенсивного судоходства и ни один дурак не стал бы устанавливать здесь управляемое минное поле. Но датчики были — и без мин они безопаснее не становились. Если они засекут чужую субмарину — уже через десяток минут над районом повиснет "Морской змей", еще через пару часов в район обнаружения лодки начнут подходить русские боевые корабли. Потопить, конечно, не потопят — но забросают бомбами с отражающей краской. А это пятно не на резиновой обшивке лодки — это пятно на репутации капитана и команды. Если лодка возвращалась в порт приписки с таким вот позорным пятном — командир подлежал увольнению, а экипаж — расформированию.

Именно поэтому, сейчас тяжелый атомный ракетоносец «Джорджия» типа «Огайо» — самый большой подводный корабль на флоте САСШ, шел не своим ходом, его реактор был почти заглушен. Самый большой шум на ядерной подлодке издавали главные циркуляционные насосы реактора, подававшие воду для охлаждения активной зоны — и поэтому сейчас, при прохождении «Цепи» они были отключены полностью. Если бы любой физик-ядерщик увидел работающий пусть и на самой минимальной мощности ядерный реактор с выключенными главными циркуляционными насосами — он бы поседел. Сразу. Работа реактора в таком режиме рано или поздно привела бы к расплавлению активной зоны и ядерной катастрофе. Без вариантов. Для беды достаточно было малого — остановит сухогруз, например патрульный корабль русских — и привет. Но иначе обмануть проклятых русских было нельзя.