Иван Сербин - Сделка Страница 76

Иверин придвинул Максиму сахарницу:

— Прошу вас, Максим Леонидович. Пейте. Это хороший кофе. Настоящий бразильский. А я вот предпочитаю чай. — Он с наслаждением втянул носом пар, почмокал и сделал глоток. — М-м-м… — простонал с восхищением, — Знаете ли, все говорят, что самый лучший чай — цейлонский. Однако могу возразить. Ничто не сравнится с чаем китайским. Во-первых, аромат божественный, а во-вторых, еще и лечебный эффект потрясающий. Королевский напиток.

Максим положил себе пару ложечек сахара, помешал в чашечке и сделал глоток. Кофе действительно оказался отменным: душистым и вкусным. Вика знала свое дело.

— Да, так о чем мы с вами говорили? — нахмурился Иверин. — Простите, иногда выскальзывает из памяти. Старик уже, ничего не поделаешь. Тут, как ни держись, а возраст все равно дает о себе знать.

— О форме, Георгий Витальевич, и вашем товарище, — напомнил Максим.

— Ах, ну да. Но, собственно, я вам уже все о нем рассказал. Толковый парень, умный, много читает. Физически развит. Знаете, этакий «ариец». Блондин.

— Скажите, а он в кооператив вступил раньше вас?

— Раньше.

— А на сколько?

— Ну, Максим Леонидович, этого я не знаю. Если вам необходимы сведения подобного рода, обратитесь в правление.

— А кто в правление входит?

— Несколько человек.

Иверин назвал фамилии. Две из них Максиму слышать не приходилось, поэтому он старательно записал: Сулимо Борис Львович, Прибылов Владимир Андреевич. Третьей шла фамилия, ему известная.

— Саликова Антонина Сергеевна… Это не жена Алексея Михайловича Саликова? — торопливо записывая, с любопытством поинтересовался Максим.

— Честно говоря, я точно не знаю, как зовут мужа Антонины Сергеевны, но, безусловно, он человек достойный. По-моему, военный.

— Военный, значит. — Максим сделал пометку в блокнотике насчет Саликова. — Это все? — спросил он.

— Да, это наше правление, — подтвердил Иверин. — Вы пейте кофе, Максим Леонидович, пейте, пока не остыл. Кофе, как и чай, надо пить горячим.

— Спасибо, Георгий Витальевич. — Максим сделал глоток. — Ну а насчет вашего приятеля, Валерия Валериевича? Продал он форму, не знаете?

— Нет, не в курсе, — покачал головой Иверин. — Честно говоря, не интересовался. Валерий Валериевич, что называется, из оборотистых. Как говорили раньше, своего не упустит. Однако если найденный труп, как вы утверждаете, был одет в один из комплектов, значит, не успел продать. Или продал, но не все. Во всяком случае, до Кореи форма не дошла. — Иверин развел руками и улыбнулся. Интеллигентно, мягко. — Больше, к сожалению, ничем не могу помочь в данном вопросе. Вам лучше поговорить с Валерием Валериевичем. Может быть, он сумеет полностью удовлетворить ваше любопытство.

— Ну что же, спасибо, Георгий Витальевич. — Максим поднялся. — Вы мне очень помогли.

— Как у любого интеллигентного человека, Максим Леонидович, у вас склонность к преувеличениям. — Иверин поднялся следом и пошаркал в коридор провожать гостя.

Уже одевшись, Максим остановился на пороге и, повернувшись к хозяину, задал последний вопрос:

— Георгий Витальевич, вы мне не подскажете еще вот что: а как вы вообще узнали об этом товариществе?

Иверин задумался, лоб его прорезали морщины.

— Сейчас уж точно не припомню, но, по-моему, позвонил кто-то из знакомых. Ах, ну да, — он хлопнул себя по лбу. — Видите, все проклятая забывчивость. Ну, конечно же, позвонил хороший знакомый. Мне как-то пришлось… — Иверин замялся, — защищать его сына. Понимаете ли, юноша попал в дурную компанию, ну и, как следствие, мелкое хулиганство. Его отец, видимо, движимый чувством благодарности, позвонил мне и предложил вступить в это самое товарищество. Я уже давно думал о том, чтобы приобрести себе домик где-нибудь на природе, да все как-то некогда было вплотную заняться. А тут вроде бы солидные люди, не шантрапа какая-то, собрались строить коттеджный городок, осталось несколько непроданных участков. Александр Борисович вспомнил обо мне, позвонил, и я, конечно же, с благодарностью согласился. Люди действительно серьезные, с материалами вопросов не возникает, с местными властями договорились легко, о подводе электричества, газа, коммуникаций разных, телефона опять же. — Иверин улыбнулся. — Что-то вроде второй квартиры получается.

— Да, — Максим кивнул. — Так сына-то вам удалось отмазать от кичи?

Иверин непонимающе посмотрел на него, а затем засмеялся:

— Сережу-то? Удалось, удалось. У него была замечательная характеристика с места учебы, опять же отзывы хорошие, интеллигентный мальчик, интересовался театром. Суд принял это во внимание. Опять-таки первый привод в милицию. Дали ему год условно.

— А фамилия мальчика как?

— Сивцов, — кивнул Иверин. — Сережа Сивцов.

— А папа его, значит, Сивцов Александр Борисович, — утвердительно произнес Максим.

— Да. Вы знакомы? — Седые кустистые брови над тонкими дужками взлетели вверх.

— Лично нет, но наслышан. Наслышан. Ну что же, еще раз спасибо, Георгий Витальевич. Всего доброго.

Они пожали друг другу руки, и Максим вышел на лестничную площадку. Записав фамилию Сивцова в блокнотик, он зашагал вниз.

«Любопытная подбирается компания для коттеджного городка! — подумал он. — Сивцов из штаба округа, чета Садиковых. — Он-то знал, что мужа Антонины Сергеевны зовут именно Алексей Михайлович, а Иверин — нет. — Или врал? Спрашивается, зачем таким «шишкам» какие-то дешевые коттеджи? У них у каждого наверняка по две дачи. Больше вроде бы и не надо. Интересно. Если же учесть еще и то, что Фурцеву по поводу формы звонили из штаба округа, то дело и вовсе принимает любопытный оборот. Значит, кто-то в штабе округа в курсе дел Панкратова Валерия Валериевича. Совсем интересно».

Максим вышел на улицу, постоял, размышляя. Честно говоря, в лице Иверина Георгия Витальевича он обнаружил ценнейший источник информации. Теперь бы понять, как все это увязывается воедино. Максим не верил в историю о коттеджном городке. Не нужен Саликову плановый коттеджик. Да и Сивцову тоже наверняка не нужен, но Сивцов — человек Саликова и будет делать то, что Саликов ему прикажет.

Получается, что Саликов с Сивцовым проворачивают какое-то дело, используя для своих целей по большей части посторонних людей. Они управляют марионетками, дергают за ниточки. Панкратов Валерий Валериевич — наверняка человек Саликова или Сивцова — купил у Иверина форму, в частности, и ту, в которую был одет убитый солдат. Случайно ли участки Иверина и Панкратова оказались по соседству? Наверняка нет. Скорее всего знали: и кого распределяли, и зачем. Такие люди, как Саликов, никогда ничего просто так не делают. Он мужик умный, в этом ему не откажешь.

Опять же кто может перебрасывать солдат с места на место, не возбуждая подозрений? Кто может отдавать приказы, которым командиры частей будут повиноваться беспрекословно? Кандидатура начальника штаба округа подходит как нельзя лучше. Но тогда вопрос: если городок строить не собираются, на кой ляд возиться с дорогой? Или не возятся? Да нет, должны. Может быть, пайщикам, тому же Иверину, например, вздумается съездить посмотреть… Так что должны строить. Слишком сложно все. Коттеджный городок… Могли ведь Панкратова с Ивериным и без городка этого треклятого столкнуть. Зачем усложнять?.. Непонятно. Ладно, разберемся.

Максим сел в «Волгу».

— Куда теперь? — Водитель Паша закрыл потрепанную книжицу и сунул ее в бардачок.

— В прокуратуру. — Максим взглянул на часы. Только начало первого. Вроде бы и выпил кофейку у Георгия Витальевича, но наперсточную чашечку — баловство одно. Надо было пол-литровую бадейку попросить. Не пришлось бы сейчас идти в постылый прокуратурский буфет и хлебать жидкое, разбавленное пойло. Кофе-то в буфете был весьма поганеньким. Но лучше все-таки такой, чем вообще никакого. — В прокуратуру, — повторил он.

— Понял, товарищ полковник. — Водитель нажал на газ, и машина покатила по проспекту Ленина, набирая скорость.

Без двадцати час Максим уже входил в свой кабинет. Он на ходу расстегнул шинель, повесил ее на вешалку у двери и плюхнулся в кресло. В эту секунду его в первый раз и укололо. Что-то было не так. Он внимательно осмотрел стол, вроде бы все в порядке. Но тревога не отпускала, держала цепко, словно натасканный пес.

— Что-то не так, что-то не так, — повторял он.

То ли бумажки сдвинуты, то ли чуть-чуть стронут с места перекидной календарь. Одним словом, нарушен привычный порядок вещей.

Максим нахмурился. Он не мог сказать, что точно лежало не на своих местах. Какие-то мелочи, которые глаз заметил сразу, а разум еще не успел оценить. Кто-то побывал в его кабинете, который он лично запер на ключ.

Максим торопливо спустился на первый этаж к коменданту, у которого хранились дубликаты ключей, и поинтересовался: