Александр Тамоников - Диверсионная война Страница 8

– Точно ничего не осталось? – нахмурился щетинистый Антипыч. – Маловато что-то у этих купчишек товара.

– Ну, не знаю, – развел руками детина, – склад пуст, в торговом зале шаром покати. Разве что припрятали ходовой товарец…

Антипыч тяжелым раздевающим взглядом уставился на директора супермаркета. Тот беспомощно поводил руками и хватал воздух, словно рыба, выброшенная на берег.

– Ладно, черт с ним, – проворчал Антипыч. – Времени нет возиться с этим дерьмом.

– Загоняем назад и пускаем газ, – пошутил молодой парень с изрытым рубцами лицом.

– Давай, – махнул рукой Антипыч. – Закрывайте машину, все на борт.

– Подождите, – жалобно промямлил директор магазина, выходя из оцепенения. – Товарищи, но ведь так нельзя, должен быть порядок, я обязан отчитываться за товар… – И с жалобным лицом засеменил к микроавтобусу. Парни с автоматами засмеялись.

– Антипыч, дай ему по харе, – посоветовал рослый боец. – Ей-богу, достал. А может, пристрелим его? Как пособника антинародного киевского режима?

– Не стоит, наживем проблемы на свои задницы… – Антипыч схватил за грудки директора и отвесил ему тумака. – Считай, что уже отчитался за товар, негоциант хренов! – Он снова отшвырнул упорствующего мужичонку. Тот отбил бок от удара об асфальт, вскричал от боли.

– Федор Савельевич, да что же это творится, куда вы смотрите?! – На крыльцо выбежала растрепанная дама средних лет в рабочем халате. – Это форменный грабеж, они изымают наш товар безо всяких сопроводительных документов! Остановите их! – Она спрыгнула с крыльца и застыла, испуганно уставившись на скорчившегося босса.

– Как же надоели эти спорящие хозяйствующие объекты, – разозлился упитанный детина и решительно направился к женщине. Она закричала от страха, попятилась, споткнулась и больно ударилась затылком о бетонную ступень.

– Вот так-то лучше, – проворчал Антипыч. – Ну, чего уставились? – злобно процедил он. – Все в машину, едем к другому дому.

Машина решила поупрямиться, не заводилась, только плевалась клубами ядовитого дыма. Чертыхался водитель, грязно ругался старший команды. Женщина с мужчиной, получившие травмы, пытались подняться, стонали от боли.

– Проклятая колымага! – ругался водитель. – Антипыч, надо подтолкнуть, я на нейтраль поставлю. По ходу должна завестись.

– Выходи, братва! – орал Антипыч, вылезая из кабины. – Толкнем драбадан! И учти, Коляша, если завтра не добудешь новую телегу, я тебя на ремни пущу, уяснил?

Антипыч испытывал нетерпение, расточал в пространство «изящную словесность», не поощряемую в печатной продукции. Автоматчики синели от натуги, толкая автомобиль. «Академическая гребля, мля, – кряхтел кряжистый мужик с опухшим лицом. – Один рулевой и куча гребцов…» – «Восемь должно быть, Сундук… – отозвался относительно образованный волосатик. – Восемь гребцов, будь они неладны… Я занимался когда-то греблей, ходил по юности в секцию на Донце…» – «Я тоже этим словом занимался… – отозвался под гогот товарищей кряжистый автоматчик с погонялом Сундук. – Только без первых букв… И сейчас занимаюсь, люблю я это дело…»

Во двор влетела подержанная «Нива», опомниться не успели, как из нее выпрыгнули четверо – такие же здоровяки, в аналогичном камуфляже, с теми же автоматами. Трое наставили оружие на сгрудившуюся у машины банду. Четвертый – чубатый паренек со смышленой физиономией – побежал в обход машины, вскинул автомат, дабы у водителя не возникло сиюминутных порывов. Качнул стволом – дескать, вылазь и в кучу.

– Всем отойти от машины, – ровным голосом распорядился скуластый молодой парень с карими глазами. Камуфляж на нем сидел как на статуе, рукав украшал трехцветный шеврон – символ непризнанной мятежной республики. – Оружие на землю, и без глупостей. – Он исподлобья следил, как побледневший шофер присоединяется к своим сообщникам, дождался, пока вся компания сложит оружие на землю.

– Мужики, вы охренели? – буркнул Антипыч. – Откуда такие выпорхнули? Чего автоматы наставили? Мы же свои.

Новоявленные автоматчики медленно приближались. Вторая компания выглядела опрятнее первой, бойцы имели ухоженный вид, носили однотипные форменные кепи, в отличие от «махновцев», нагрянувших в супермаркет (те выглядели так, будто одевались с распродажи в армейском морге).

– Как дела, парни? – поинтересовался скуластый.

– Еще не делали, – набыченно огрызнулся Антипыч. – Эй, братва, вас ворона накаркала? Уберите стволы, мы из группы снабжения сотни казачьего батальона, выполняем приказ майора Астраханцева – собрать провиант для действующих подразделений. Старшина Мошковец. А вы кто такие?

– Капитан Холодов, – представился скуластый. – Патруль. Отдельный штурмовой батальон специального назначения. – Он подошел поближе, не спуская взгляда с группы мародеров – а те застыли в напряженных позах, стреляли глазами, и не сказать, что сильно перепугались. Во всяком случае, пока они имели небольшое численное преимущество. И уже жалели, что бросили оружие.

– Ну, и какого рожна, капитан? – подал голос рослый громила. – Мы же все свои. Мы в твои дела не лезем, и ты не лезь в наши. А то получит твое начальство от нашего начальства, и мигом станешь лейтенантом. Уберите стволы, мужики. Общее дело делаем.

Патрульные окружили группу мародеров, разглядывали их с легкой брезгливостью и ждали распоряжения старшего по званию. Работники супермаркета уже пришли в себя, волоклись к крыльцу.

– Ребята, никакие они не ополченцы, – слабым голосом сказал директор. – Приехали без накладных, без письменного приказа, избили грузчика и вытащили все, что у нас осталось на складе. Они же грабители, обычные грабители…

– А ты заткнись, пособник антинародного режима! – взревел Антипыч. – Шакалье позорное! Мы еще придем к тебе, мы еще поговорим! Мы ополченцы, мать твою!

– Да ладно, пацаны, не ссорьтесь, – миролюбиво улыбнулся командир взвода специальной разведки Глеб Холодов (согласно разнарядке, его подразделение сегодня патрулировало город). – Доброе утро, господин Мошковец и все сопровождающие его лица. Ни к какой сотне вы не приписаны, казаки таких сразу в расход пускают, но речь не о том, речь идет о подвигах вашей банды, Павел Антипович. Наслышаны. Ваша последняя ходка по «мокрому» делу оборвалась четыре месяца назад, когда пьяные украинские артиллеристы обстреляли криминально-исправительное учреждение под Артемовкой и вы с парой подельников ушли в бега. Кто-то помог вам обзавестись нужными документами, что позволяет представляться ополченцами. А сами мародерствуете. Сколько торговых точек вы успели обнести сегодня утром? По нашей информации, три. В магазине «Кристалл» на улице Гладышева вы убили сторожа, в кафе на Осенней избили до полусмерти работницу кухни, собравшуюся позвонить в милицию. По нашим сведениям, вы промышляете уже неделю, грабя торговые точки. Товар сдаете барыгам, после чего он появляется на черном рынке. И не надо, Павел Антипыч, делать глаза, как у сенегальского примата. Живо уперлись носами в землю, руки за спину!

Бандиты зароптали.

– Ты чего пургу гонишь, капитан? – заартачился Сундук. – Ты шо, мент? Мы на одной стороне, кончай свою бодягу. Это не ваше…

– Ошибаешься, ублюдок, это наше собачье дело, – отрезал рослый и мрачноватый ополченец Мансуров. – А ну, кончай дискуссию, всем лечь!

Но знали граждане бандиты, что за решетку им никак нельзя. Время военное, законы суровые, за убийства с отягчающими обстоятельствами могут кокнуть и без суда. Компания распалась почти синхронно! Волосатик бросился за борт «Газели», но не учел смешливого чубатого паренька с неплохими физическими данными – рядового Гриши Косаря. Получил прикладом в переносицу, рухнул на колени. Жалостью к павшим Григорий не страдал, снова испытал приклад на прочность, и волосатик растянулся на асфальте. Рябой молодчик сделал попытку достать автомат, но с ним сблизился Стас Баранович – гибкий, сотканный из жил, – выбил подсечкой почву из-под ног, смачно двинул кулаком в живот. Рябой катался по земле, и матюги, которые он выкрикивал, могли составить достойную конкуренцию живописному сленгу портовых грузчиков. Остальные, как тараканы, бросились врассыпную. Глеб ударил раскатистой очередью над головами. Споткнулся угловатый, приземистый Сундук, покатился, как сучкастая коряга, а к нему уже прыжками несся разозлившийся Мансуров. Гриша Косарь бежал наперерез рослому громиле – парню явно из другой весовой категории. Плевать! У Гриши часто случалось, что разум отставал от сиюминутных порывов и потребностей. Мошковец петлял по двору, как заяц, выл от страха, ожидая пули в затылок. Глеб вскинул автомат, прицелился. Сегодня не было желания заниматься физическими упражнениями. Ногу потянул днем ранее, прыгая через канаву, теперь побаливали мышцы. В принципе, собаке – собачья смерть. Бежать до разбитого забора Мошковцу оставалось несколько метров. Он ускорился, вышел на финишную прямую, перемахнул через поваленную секцию бетонной изгороди. Но не судьба погулять на воле – Глеб плавно нажал спусковой крючок, простучала короткая очередь, и одна из пуль пробила беглецу пятку! Взмахнув руками, он проделал впечатляющий перелет и грохнулся в захламленный пруд, поднимая тучу брызг!