На пыльных тропинках далеких планет - Александр Викторович Горохов Страница 8

— Так тебе и позволили, — фыркнул я, уже настроившийся на то, что это последняя ночь с женщиной перед долгим-долгим воздержанием.

— А кто их спрашивать будет? — презрительно скривилась Инга. — Нет, в известность их я, конечно, поставлю. Но докладную записку о том, что твою миссию глупо взваливать на одного человека, я уже настрочила и даже отправила. Пусть чешутся и отправляют ещё кого-нибудь. Не ребят оставляют, которые настроились уже завтра быть на Земле, а кого-то ещё присылают.

— А ты сама не настроилась?

— И что мне там ловить? Семьи нет, контракт с «конторой» ещё год нельзя будет расторгнуть. А значит, всё это время мне торчать на чёртовой военной базе в степи и мониторить попытки шальных идиотов подобрать пароли к какому-нибудь никому не нужному сайту. Я только не пойму, для чего понадобилось всю эту фигню, касающуюся нашего Проекта, засовывать в унылые оренбургские степи.

— Да, в общем-то, очень даже понятно. Маскировка! Там же находятся ракетные шахты. Поэтому никого не насторожит ни жёсткий режим секретности, ни монтаж какого-то нового оборудования, ни привлечение тех или иных специалистов. Ни даже прокладка новых мощных ЛЭП и сооружение каких-то там зданий: всё можно списать на расширение инфраструктуры, обслуживающей пусковые установки межконтинентальных ракет.

Извести Инги о том, что она превратилась в «невозвращенку» мужики восприняли с кривыми ухмылками: мол, страдающая от хронического недотраха баба сделал выбор не головой, а… несколько другим местом. Что именно она написала Центру, я не знаю, но там не возражали. Так что провожали мужиков на «космодром» мы вместе.

Процедура оказалась совершенно не зрелищной. Три человека встали рядом друг с другом, Дуб кратко переговорил по рации, включил миниатюрный радиомаячок, неяркая вспышка голубоватого сияния, и все они исчезли.

— Вот и всё. Вот и остались мы с тобой вдвоём на необитаемом острове, — засмеялась подруга, повиснув на моей шее.

Правда, долго целоваться под палящим тропическим солнцем не удалось: точно такая же мгновенная вспышка, и на белоснежном песке возникло десятка четыре бочек с топливом и… ярко-жёлтый четырёхместный вертолёт Robinson R44 на поплавках. «Робинзон» для парочки робинзонов.

— Твоя работа? — поглядел я на Ингу.

— Нет, Артём запрашивал, сославшись на твой разговор с ним о том, что ты не очень-то силён в мореплавании.

А вот это правильно! Ведь помимо полётов на Як-52 в аэроклубе, я уже в ЧВК освоил и вертолёт. Причём, летал именно на этой марке, только с «лыжами», а не с поплавками. Ну, тут разница небольшая. Насколько я понимаю, лишь бы при посадке волна была не сильная.

Делать нечего, надо снова тащиться за трактором с прицепом, чтобы переправить бочки в ангар. Ох, и упашусь я сегодня, закатывая их на прицеп!

За две недели пребывания «подкрепления» на Базе нам удалось не только под «пробку» заполнить 60-кубовую цистерну соляркой, но и заставить подходы к ней такими же 200-литровыми бочонками в два ряда высотой. Это ещё 20 кубов дизтоплива. Теперь к нему добавится 8 кубов авиабензина. Так что пустых бочек у меня со временем будет, как у дурака фантиков. Благо данный «признак цивилизации», в огромных количествах встречающийся на Северах, в тропическом климате гниёт раз в десять быстрее, чем в заполярной тундре. Если, конечно, я не придумаю, куда применить это, в общем-то, достаточно неплохое конструкционное железо.

Вертолёт перегонял в последнюю очередь, подчистив для него площадку перед Базой. Была, конечно, мысль посадить его на крышу ангара. Вертолётик крошечный, весит без пассажиров меньше тонны, перекрытие наверняка выдержит. Но я пока не придумал, как мне его там заправлять: бочку с бензином на крышу никак не закатить.

Пожалуй, стоит всё-таки рассказать, что собой представляет сама База.

Представьте себе монолитный бетонный квадрат со стороной в 26 метров и высотой над землёй 4 с половиной метра. Из этой высоты вычтите полуметровый парапет и полутораметровый… Блин, не помню, как это называется. Ну, в общем, торчащая над землёй часть, но ещё находящаяся ниже уровня пола. Но не совсем фундамент, поскольку фундамент под землёй. Цоколь, что ли? Входная дверь с крылечком выходит на восток, запасной выход — на противоположной стороне здания, обе примерно в четырёх метрах от южной стены. Туда, на юг, выходят ворота ангара. Немаленького такого, шириной 11 и длиной 20 метров. В нём, у самой дальней от ворот стенки, вмурована в пол немного заглублённая та самая 60-кубовая железнодорожная цистерна с соляркой. То есть, длина ангара «в чистоте» составляет что-то около 16 метров.

Полутораметровый коридор от главного входа до запасного огибает ангар по периметру, и в ангар, опущенный на метр ниже уровня «жилой зоны», можно попасть из внутренних помещений Базы с двух сторон. Вдоль южной стены здания расположены четыре личных комнаты персонала, по две в каждом блоке. Во всех остальных блоках, тоже разделённых боковыми коридорчиками, личные комнаты или, как я их обозвал, спальни, расположены только вдоль наружных стен, чтобы через высоко расположенные узкие окошки в них попадал солнечный свет. Довольно приличные по размерам каморки, три на четыре. А примыкающие к ним комнаты без окон используются для служебных нужд: кладовки, компьютерно-связная аппаратная, медблок. И если ближние к южной стене два блока каждого крыла состоят из двух помещений, то третий — из четырёх.

Все блоки, как я уже говорил, разделены полутораметровыми коридорами, в конце каждого из которых находятся либо туалет, либо душевая кабинка. Итого четыре туалета и два душа на десять человек, которых без тесноты может вместить База. Ежели по два человека на спальню, то на двадцать человек.

Вся северная сторона предназначена для служебных помещений. Это кают-компания размером 5,5 на 6 метров с окнами на восток и на север, за ней дальше на запад шестнадцатиметровая кухня и два холодильника, площадью по двадцать метров. Северо-западный угол Базы занимает машинный зал таких же размеров, как и кают-компания. Там «трудятся» холодильные установки, насос, качающий воду из скважины, и аппаратура системы вентиляции и кондиционирования.

Из машинного зала есть спуск в полуподвальное помещение. Как я понял, не только для обслуживания насоса, но и, если такое понадобится, для доступа к водопроводу и