Александр Маркьянов - Бремя империи Страница 83

Длинный шланг с двумя утолщениями на нем, внизу побольше, вверху поменьше полетел в лаз. Оттуда, из темной, словно ведущей в преисподнюю дыры снова визгливо застучал автомат. Те, кто там был, понимали, что проживают последние секунды своей жизни — но предпочитали бессмысленное сопротивление и смерть. Впрочем — живыми их взять никто и не надеялся.

— Бойся!

Гулко хлопнул первый заряд — и почти сразу дрогнула под ногами земля, с потолка старой лавки посыпалась пыль. На какой то момент показалось, что сейчас обрушится лаз, а потом — и лавка, похоронив под своими руинами спецназовцев. Внизу взорвался второй, основной заряд.

— Чисто! Заряды сработали штатно!

— Спуск!

Воздух внизу был обжигающим, пыльным, мерзким. Пахло сгоревшей взрывчаткой, поджаренным мясом, порохом. В любой момент лаз мог рухнуть — но десантники шли до конца. Надо было зачистить внизу и убедиться, что там никого не осталось в живых. Никого и не могло остаться — после подрыва пещер никто не выживал — но надо было в том убедиться.

Почувствовав под ногами пол — командир группы у русских всегда шел первым, это было шиком, демонстративным пренебрежением к смерти — Али отпустил толстый канат, перехватил автомат, включил фонарик. Луч света тонул в какой-то мутной мгле, видно было метра на три, не больше. Халеми сместился вперед, держась по центру тоннеля — если прижиматься к стенам, больше шансов что заденет рикошетом. Сзади почти бесшумно на пол соскользнул второй боец, продвинулся вперед, освобождая место следующему, хлопнул Али, по плечу подтверждая, что рядом. За спиной уже спускался третий боец, затем четвертый…

Пол был завален — хотя потолок и стены лаза были укреплены, не выдержали даже они. Осыпавшиеся угловатые камни соседствовали с чем-то мягким — ударная волна буквально раздавила оборонявшихся, не оставляя им никаких шансов. Пыль в воздухе мешалась с пеплом и какой-то мерзкой мутью.

Коридор. Бронированная плита, за которой прятался пулеметный расчет была вмята в землю и едва держалась — такой силы был взрыв. Слева зияет дыра — выбитая дверь?

Рисковать или не рисковать?

Черная дыра — явно это вход в помещение, дверь частично самортизировала ударную волну и там, внутри могут быть живые. Можно, перед тем как войти бросить гранату — но никто не сможет поручиться, что еще один взрыв просто не обрушит земную твердь тебе на голову. А можно заходить без гранаты — но тогда есть шанс словить случайную пулю.

И решение надо принимать быстро.

Али сорвал с пояса гранату, дававшую при взрыве мгновенную вспышку в миллионы свечей. Тот, кто не успел отвернуться при взрыве, рисковал сжечь сетчатку глаза.

— Бойся!

Черный цилиндр летит в проем — и через секунду взрывается нереальным, голубоватым, режущим глаза светом. Адский свет, словно рентген на мгновение высвечивает все подземелье — и снесенную дверь, и разрушенную, опаленную пламенем мебель, и черные кучи на полу…

— За мной! Контроль!

Лучи фонариков мечутся по стенам, по полу, освещая картину хаоса и разрушения. Иногда они останавливаются на лежащих на полу кучах — когда то это были люди, сейчас они мало похожи на людей, взрыв изломал и опалил их. И тогда гремят одиночные выстрелы — никто не идет дальше без контроля, в этой адской норе у каждого может быть пояс шахида или граната, каждый представься ему такая возможность, умрет, утащив с собой на тот свет хотя бы одного русского. Здесь нет людей — здесь есть взбесившиеся звери, которых нужно уничтожить и не пострадать при этом самому.

— Господин лейтенант, здесь ход!

Подземный ход обнаруживается во второй, отделенной от первой комнаты. Это не дверь — это ослабленный кусок стены, который надо выбить при эвакуации — и тогда перед тобой открывается новая, узкая, извилистая и ничем не освещенная крысиная нора. Куча кирпичей — и темный зев дыры за ним.

— Трое, за мной! Остальным искать Бен Ладена!

Из всех только командир группы, старший лейтенант Али Халеми знает истинную цель налета. И не потому что ему сказали об этом — просто он знал, что где то здесь находится Воронцов и знал, чем он занимается. Потому что сам занимался тем же самым.

— Идем тихо, все команды подаю рукой!

Разумная предосторожность — очень часто террористы на пути отхода оставляют заслон — одного или двух шахидов с автоматами, чьей единственной задачей является полоснуть из автомата длинной очередью по преследователям — а потом умереть от ответного огня.

Этот лаз намного хуже первого — щербатые стены, полтора метра высотой, узкий — едва протискиваешься. Пол тоже неровные — того и гляди упадешь. А идти надо осторожно — под любой камень могли подложить гранату, стронешь камень — и в таком ограниченном пространстве взрыв убьет всех.

— Дверь! Всем стоп!

Прикрытая, стальная дверь — четкие, прямые линии в мире неровностей. Что за дверью — непонятно. Видимо выход — в какое-то здание или подвал или куда то еще. Старший лейтенант Халеми прислушался — с той стороны доносился какой-то неясный шум но что это за шум — понять было невозможно. Осторожно, стволом автомата начал открывать дверь, готовый в любой момент отпрянуть, нырнуть назад во тьму и понимая, что это не поможет.

Автостоянка. Длинные ряды машин, дежурное тусклое освещение. Ни души!

— Вперед!

Вчетвером по стоянке можно было пройти — четыре человека как раз на четыре сектора огня по девяносто градусов каждый. Зачистить вчетвером огромное помещение, где за каждой оставленной на ночь машиной может скрываться стрелок — невозможно. Али огляделся — увидел выезд — идущую вверх бетонную спираль. Те, кто ушел, ушли именно этим путем, здесь они задерживаться не стали бы.

Минус второй этаж. Минус первый этаж…

— Не двигаться! — шедший первым Али вскинул автомат — и тут же понял, что сделал глупость. Стоявшие у расстрелянной машины люди моментально вскинули свое оружие.

— Не стрелять! Мы из флота, не стрелять!

— Представьтесь! — крикнули от машины, не опуская оружие.

— Старший лейтенант Халеми, военно-морской флот! Я опускаю оружие, со мной еще трое!

— Выходите, и без резких движений!

— Не стреляйте! Перестреляться не хватало, придурки синепогонные, вашу в якорь мать!

— Кажись и вправду с флота… — громко сказал кто-то из жандармов — только там так выражаются.

Уже не обращая внимания на столпившихся жандармов Али подошел к машине, заглянул внутрь. Изорванные пулями тела, забрызганный кровью салон — но ему нужно было увидеть.

— Он там… — за спиной раздался знакомый, до боли знакомый голос. Старший лейтенант Халеми обернулся.

— Он действительно там. Мы сделали это — ты, я — мы все. Больше ничего не будет.

Возможно те, кто стоял у расстрелянной машины — и князь Воронцов и старший лейтенант Халеми и жандармы — они все думали, что война кончилась, кончилась со смертью человека, которого называли «Пророк». Но все они ошибались — война только начиналась…

Средиземное море, литораль. Десять морских миль от берега. Поздний вечер 30 июня 1992 года

Кто рискует — побеждает. Этот девиз изначально принадлежал знаменитому, британскому двадцать второму полку десантному полку. У двадцать третьего и двадцать четвертого полков девизы были другие — но по умолчанию этот удачный девиз считался девизом всей Специальной авиадесантной службы. И нельзя сказать, что этот девиз не подошел бы всем силами специального назначения в целом — как, например морским котиками. Спецназу МВС (море-воздух-суша), усиленная рота которого сейчас находилась меньше чем в десяти морских от берега и в пятнадцати — от объекта, который им предстояло атаковать. Кто рискует — побеждает…

Атомный реактор удалось усмирить буквально у самой последней, красной черты, нормально прошла и расстыковка с кораблем — носителем. После чего предстоял небольшой — сорок морских миль — переход к месту базирования лодки. Над Средиземным морем барражировали русские поисковые самолеты-охотники, так называемые "морские змеи", но их маршруты патрулирования были хорошо известны, и курс лодки был проложен так, чтобы последний переход не был засечен с воздуха. Была еще и сеть подводных микрофонов, улавливающих и передающих для анализа подводные шумы — но эту систему обмануть было легче. При модернизации лодки Джорджия" на нее установили огромный восьмилопастной вид малой скорости хода вместо обычных, устанавливаемых на подлодках. Звуковая сигнатура этого винта была подобрана таким образом, что она ничем не отличалась от звуковой сигнатуры судов торгового флота, которыми Средиземное море просто кишело. Поэтому, последний переход к месту стоянки прошел удачно — без сучка без задоринки…