Михаил Рогожин - Билет в никуда Страница 87

– Как тебя зовут?

– Володя… Но больше вопросов не задавай. Лучше садитесь в свои машины и разворачивайтесь. Только учти – нас не обгонять, не отставать и по первому же сигналу останавливаться, предупредил парень и отвернулся от Рваного.

Но тот не обиделся, а направился к «мерседесу», повторяя про себя: «Вот и отличненько, вот и порядочек…»

Только все три машины развернулись и съехали на обочину, обеспечивая беспрепятственный проезд, как ворота бесшумно отворились, и «вольво» вице-премьера Суховея медленно и солидно выехала за территорию. Через тонированные окна невозможно было рассмотреть, кто сидит внутри. Но, как бы специально, одно из стекол поползло вниз, и возникла гордо поднятая голова Аллы Константиновны. За ней – на заднем сиденье сидели Марфа и Мирча. Но их Рваному разглядеть не удалось. Зато лицезрение супруги вице-премьера окончательно успокоило и на вопрос водителя: «Чего вдруг две машины участвуют в сопровождении?», – он уверенно ответил:

– Значит, так надо, нам же лучше. Давай держи дистанцию и смотри в оба, чтобы никто не вклинился.

Правительственная «вольво» набрала скорость и свернула не на Успенское шоссе, а на узкое ответвление к Подушкинскому. «Мерседесы» послушно последовали за ней. Рваный кивнул охраннику: «Налей».

Тот открыл бар, вмонтированный в кресло, достал коньяк, налил его в хрустальный стакан.

– Кажется, проскочили… – выдохнул Рваный и залпом выпил. Закусил лимоном в сахаре. Зажмурил глаза, глубоко вздохнул и почувствовал, что нервоз отпускает. Мысли о Кишлаке перестали душить истеричными спазмами. Их укротило ощущение собственной значимости. Не «отмороженному» мальчишке тягаться с Рваным в хитрости и изворотливости. Обвести ОМОН вокруг пальца – еще не значит взять верх в их единоборстве. Василий Филиппович позволил себе улыбнуться, вспоминая, как по-деревенски готовилось на него покушение. Стало как-то неловко за истерику. Может, и хорошо, что дежурный не вызвал коменданта. Ведь к прибытию «Альфы» у совхоза «Горки-2» никого, кроме крестьян, не нашли бы. Братва Кишлака ударилась бы в бега, только бы и видели. Но сегодняшний урок Василий Филиппович решил запомнить надолго. Сомнений в согласованности покушения и нелепого требования коменданта ни с того ни с сего очистить коттедж уже не возникало. Значит, подлец сумел выйти на довольно мощные государственные структуры. За его спиной явственнее всех проглядывался Цунами. По приезде в Москву первым делом предстояло посвятить во все перипетии Батю, чтобы тот принял кое-какие меры по нейтрализации содействия одного из явных конкурентов.

За окнами мелькали деревенские избы и каменные особняки «новых русских». Тягуче-безмятежная жизнь, расстилающаяся на многие километры, призывала к покою и несуетности. Выпив еще немного, Рваный стал клевать носом. Он полностью доверял телохранителям и незаметно для себя «отключился». Никаких сновидений или галлюцинаций не наваливалось на его перевозбужденный мозг. Тихо покачивало и убаюкивало мягкое движение «мерседеса». Василий Филиппович представлял, как откроет глаза и увидит отделанный розовым мрамором подъезд офиса, юркнет в открытую дубовую дверь, быстро доберется до комнаты отдыха, где забудется долгим, оздоравливающим сном, в полной безопасности.

Тем временем машины беспрепятственно миновали Красновидово и через проселочные дороги вырулили к Новорижскому шоссе. На последнем участке, проложенном через лес, «волги» сопровождения совершили странный маневр. Пропустили вперед «вольво» с женой вице-премьера вперед, а сами стали сбавлять ход.

– Куда они? – прокомментировал водитель. Ответил охранник:

– Наверное, водилу супруги раздражает наше преследование. Он же не в курсе, с какого хрена мы тащимся за ними.

Ответ на вопрос не заставил себя ждать. Отпустив вперед правительственную «вольво», машины сопровождения замигали «габаритами», давая понять, что останавливаются.

– Ох, не нравится мне это, – пробурчал шофер Рваного. Но решил подчиниться требованию. – Пойди узнай, чего им нужно.

Два других «мерседеса», прикрывая автомобиль шефа, застыли впереди. Из них сразу выскочили вооруженные охранники. Навстречу уже спешил тот самый Володя, отвечающий за группу сопровождения. В руках не было оружия. Если бы не озабоченное выражение лица, можно было бы предположить, что он идет попросить закурить.

– Слушайте, братва, – у нас лажа. Нам приказали вас отсечь. Пассажиры в «вольво» ужасно недовольны. Я не могу рисковать своей службой. Придется вам добираться самостоятельно.

Последнюю фразу услышал очнувшийся от дремоты Василий Филиппович. Он выбрался из машины и подбежал к Володе.

– Ни в коем случае! На меня в любую минуту может быть совершено покушение. Я готов заплатить сколько угодно. Гарантирую в Москве продвижение по службе, только не отсекай нас.

Откровенность Рваного смягчила Володю. Он задумался, решительно мотнул головой и принял решение.

– А, была не была! Один «мерседес» пусть следует за нами. Скажу, что человеку плохо с сердцем.

Рваный воспротивился. Он не собирался оставаться без охраны.

– Как же мне в одной машине ехать? Со всех сторон простреливается!

– Примкнешь к «вольво». Наша защита надежнее. Могу поспорить. Остальные «мерседесы» поедут с обычной скоростью. Не понравится – остановишься дожидаться их.

– Но… – хотел возразить Рваный.

– Никаких «но»! Иначе сами выбирайтесь! – пригрозил Володя и, не вступая в спор, отправился к поджидавшей его «волге».

Делать было нечего – приходилось подчиниться. В салон к Рваному подсел еще один телохранитель, и в тесноте они двинулись дальше, стараясь не отставать от рванувших нагонять «вольво» машин сопровождения. Охранники двух оставшихся «мерседесов» вылезли перекурить и немного размяться.

Миновав Ильинское, Рваный вновь увидел мощный зад правительственной «вольво» и успокоился. Но ненадолго. Перед съездом на широкую магистраль Москва – Рига, «волга» Володи опять остановилась. На этот раз из нее выскочили сразу четверо парней в цивильных костюмах и с автоматами в руках. Рваный на всякий случай пригнулся, и один из телохранителей накрыл его своим телом. Позади «мерседеса» притормозил неизвестно откуда взявшийся «икарус», на переднем сиденье которого сидел человек со станковым пулеметом.

Сопротивление было совершенно бесполезно.

– Хозяин… это конец… нас обложили, – прохрипел водитель, страшась первым схлопотать пулю.

Недавний спаситель Володя показывал руками, что всем нужно покинуть «мерседес». Не поднимая головы, Рваный заорал:

– Вперед!

Водитель вздрогнул и нажал на газ. Машина рванулась – и тут же раздалась пулеметная очередь, превратившая скаты в ошметки резины. По инерции проехав с десяток метров, «мерседес» замер. Рваный понял, что приехал. Затевать стрельбу в подобной ситуации было бессмысленно. Приходилось сдаваться на милость победителя.

– Пустите, я выйду, – гордо приказал он и оттолкнул сжимавших его телохранителей.

Видимо, рассчитывая на здравомыслие Рваного, из «волги» и «икаруса» к «мерседесу» не спеша приближались Скрипач и Кишлак. За их спинами, ощетинившись автоматами, следовали бойцы. Василий Филиппович, увидев бесстрашно шагающего противника, хотел было крикнуть – «огонь!», но инстинкт самосохранения взял верх. Раз Кишлак безоружен, значит, есть шанс договориться. Рваный всегда уповал на компромисс. Он вылез навстречу. Телохранители, почуяв неуверенность хозяина, сами не решались предпринимать какие-либо действия, наблюдая за приближением Кишлака.

– Ловко мы тебя? – спросил тот, радуясь, как пацан, удавшейся уловке. – Что ж ты, Рваный, забыл, что сопровождение жене вице-премьера не полагается? Столько времени крутишься среди министров и ни хрена не знаешь?

Василий Филиппович не ответил.

– Прикажи своим охранникам сдать оружие, иначе мы расстреляем всех! – без всякой угрозы посоветовал Скрипач и достал из футляра автомат Калашникова.

Рваный сделал неопределенный жест в сторону своих, и они, как по команде, выбросили пистолеты из окошек машины на асфальт.

Кишлак вплотную подошел к Рваному, схватил его за подбородок и притянул к себе.

– Ну, ты все понял? – спросил он.

– Все… – согласился Василий Филиппович.

– Артистишка сраный… – продолжил Кишлак и смачно плюнул в лицо противнику.

Рваный стоял не шелохнувшись. Кишлак самодовольно выругался, подошел к Скрипачу и без всякой ненависти произнес:

– Исполни-ка ему Глюка…

Скрипач, не раздумывая, вскинул автомат и длинной очередью изрешетил тело Рваного, которое долго не могло упасть из-за бесчисленного количества пуль, ударивших в него. В то же мгновение снова заработал пулемет из «икаруса», разнеся в одну минуту весь салон «мерседеса» с пытавшимися спрятаться охранниками.