В Буэнос-Айресе - Александр Афанасьев Страница 9

А в конце дороги той — плаха с топорами…

Это уже из другой песни…

Сели на другой «коллективо», добрались до порта — там очень удобно, в «коллективо», хорошо видно, не следит ли кто. Пешком добрались до нашего с Юриком офиса…

Юрик, кстати, мертв. Его гражданская жена тоже мертва. Их приказал убить дон Хосе.

До этого Юрик предал меня, предложив Пивовару деньги, чтобы я никогда не вернулся из Киева. За это их и убили.

А в конце дороги той — плаха с топорами…

Офис никто не занял, обстановка вся была на месте — только пылью покрыто все. Я помнил, где запасной ключ…

— Заходи, располагайся…

— Это что, твое?

— Да.

Слон с интересом осмотрелся.

— Нормально…

— Нормально. Только уборку надо сделать. И… посмотри, что в холодильнике. Наверное, выкидывать все надо…

Слон заглянул в холодильник, скривился.

— Точно… сгнило все.

Я достал мешок для мусора, вместе мы выгребли все из холодильника.

— Поехали?

— Куда?

— Пожрать купим.

…

Мясные лавки в Буэнос-Айресе называются «парильяс», и они здесь — все равно, что маленькие храмы культу мяса, который объединяет эту страну. Аргентинцы едят мясо, здесь это национальное блюдо, и мы тоже будем есть мясо, пока есть возможность его есть. Мясо тут не мороженое, как у нас, и не одни жилы и кости, как нам нередко подкидывают в магазине и на рынке. Здесь мясные породы скота, и мясо здесь настоящее. Причем аргентинцы едят его как угодно, и шашлык делают, и просто жареное мясо. В парильяс — тебе и свежего отрежут, и поджарят если надо. Конечно, надо знать места… но худшая мясная лавка здесь — примерно как лучшая в Москве.

Лучшую мясную лавку из мне известных держал грек по имени Коста. Его отец бежал из Греции от режима черных полковников, открыл тут греческий ресторанчик и прогорел — а вот Коста открыл мясную лавку и ресторан, и дела у него шли неплохо — будь в рынке, соответствуй рынку — это называется. Лавка находилась в месте, со зловещим названием Палермо, недалеко от посольства США, это у самого побережья. Палермо это место называлось, потому что тут и в самом деле селились выходцы из Сицилии, но грек быстро нашел с ними общий язык. Заведение рассчитано было на туристов, питались тут и посольские.

Ресторан был внешне не очень примечателен — первый этаж, это и ресторан и лавка, ничего пафосного, кроме того, чем тут на самом деле кормят. У Косты была большая семья, и он никого не нанимал, увидев меня, он сильно обрадовался…

— Синьор Алехандро! Давно же вас видно не было!

— Привет, Коста.

Мы обнялись.

— Это синьор Элефанте. Он мой друг.

— Странная фамилия, добро пожаловать…

Буэнос-Айрес это город, где нет «местных» и «приезжих», приезжие тут все и из самых разных мест, потому странным фамилиям никто не удивляется, и ксенофобии тут нет совсем. Ритуал объятий повторился.

— Что-то давно вас не было…

— На родину ездил, Коста. Вот, подзадержался.

— Родина это хорошо, синьор Алехандро.

— Я смотрю, доллары тут больше никому особо и не нужны?

— Да как сказать, синьор Алехандро…

Я положил на стол сто долларов.

— Сделай нам по два своих хотдога, настоящих, с острым соусом… колбасы сухой пару килограммов, хорошей, с перцем и еще колбасок для гриля… килограмм скажем. И еще… та сумка все еще у тебя?

— Разумеется, синьор Алехандро…

— Мы посмотрим…

— Эухения! Эухения, проводи!

* * *

Колбаски для жарки на электрогриле тут из мяса и кишок, никакой химии, никаких консервантов, и делают ее не из мяса третьей категории, а из свежатины. Колбаса тут только копченая или вяленая, про нашу Докторскую из «мяса птицы механической обвалки» тут слыхом не слыхивали. Даже если вы закажете такую прозаическую вещь как хот-дог — в аргентинском хотдоге будет сосиска из настоящего мяса…

Эухения, жена сына Косты, уже настоящего аргентинца — проводила нас в кладовую… там пахло свежей убоиной — получали мясо они каждый день и все уходило. Когда она ушла — я подставил ящик, стащил с большого промышленного холодильника (а морозильника тут не было) большую сумку — даффлбэг. Вжикнула молния, я достал из сумки знакомый половине стрелков на свете пластиковый кейс, на котором было выдавлено GLOCK. Там лежал сам пистолет, два магазина к нему и коробка патронов.

Вторую точно такую же коробку — а их тут было восемь штук, я оптом при случае партию купил — я передал Слону.

— Держи.

— Ты чего?

— Держи, держи. Лишним не будет.

— Не я — пас. Еще вляпаться не хватало. Разрешения нет…

— Бьют не по паспорту, а по морде — знаешь? Здесь все намного проще, чем у нас. Бери.

Слон покачал головой.

— Пока не возьму.

— Как знаешь.

Я забросил сумку обратно, мы вернулись в зал, нам уже собрали заказ. Я расплатился.

— Если синьору Элефанте что-то потребуется в сумке, пусть возьмет что ему надо. Ну и… поможешь ему добрым советом, хорошо, Коста? Накормишь… он тоже мясо любит.

— Непременно, синьор.

* * *

Вернулись в офис, прибрались более-менее, хотя бы пыль смахнули. Пожарили мяса, вино, которое купили по дороге, выпили — бутылка на двоих, слезы. Потом стемнело — в город вышли…

Буэнос-Айрес просто прекрасен, по мне так это лучший город Латинской Америки, и не просто так я вытащил Слона вечером прогуляться. Это город, построенный богатыми людьми для богатых людей, он не рос из трущоб, здесь почти нет местных индейцев, все население страны — с кораблей, как они сами говорят. Потомки эмигрантов, полностью европеизированное население. Здесь метро появилось на девять лет раньше, чем в Петрограде появился трамвай, в 1898 году. Здесь архитектура начала века столь богатая, что можно снимать фильмы про Америку 30-х без декораций. Европы здесь больше чем в США или Канаде, не говоря уж о других странах Нового света. Сами аргентинцы в большинстве своем считают себя европейцами. В 1913 году валовый доход на душу населения здесь был больше чем в Германии.

Наконец, аргентинцы сами по себе красивые. Здесь намного меньше толстяков, чем в США, здесь принято следить за собой. Местные девушки просто очаровательны в большинстве своем и не стесняются показывать свою красоту — здесь принято, что женщина берет инициативу в отношениях, мужик может до сорока лет