Агата Кристи - Приключения мистера Иствуда

Кристи Агата

Приключения мистера Иствуда

Агата Кристи

Приключения мистера Иствуда

Мистер Иствуд смотрел в потолок. Затем он уставился в пол. Потом медленно перевел свой взгляд на стену. Наконец большим усилием воли он сосредоточился на пишущей машинке, которая стояла перед ним.

Девственно чистый лист бумаги украшало название, напечатанное заглавными буквами.

"ТАЙНА ВТОРОГО ОГУРЦА", - гласило оно. Хорошее название. Энтони Иствуд чувствовал, что всякий, кто прочитает это название, тут же будет захвачен и заинтригован. "Тайна второго огурца, - скажут они. - О чем же это может быть? Огурец? Второй огурец? Я обязательно должен прочитать этот рассказ". И они будут очарованы той простотой, с какой этот мастер детективных рассказов сочинил волнующий сюжет вокруг всего лишь простого огурца.

Это было замечательно. Энтони Иствуд не сомневался, что рассказ его должен понравиться, но трудность заключалась в том, что он никак не мог его начать. Для детектива были необходимы две вещи: название и сюжет. Все остальное - это просто кропотливая работа; иногда название полностью выражало содержание, как и было в данном случае, и тогда все остальное шло как по маслу. Но сейчас заглавие украшало страницу, но за ним никак не мог пойти собственно сюжет.

Энтони Иствуд снова посмотрел в потолок, на обои, на пол, явно желая в них почерпнуть вдохновение, но чуда не произошло.

"Нужно назвать героиню Соней, - сказал Энтони, понуждая себя к работе. - Соня или, возможно, Долорес - у нее будет бледная кожа цвета слоновой кости, но не из-за плохого здоровья, и глаза словно бездонные озера. Героя назовем Джорджем, а может быть, Джоном - как-нибудь коротко и по-английски. Дальше идет садовник - думаю, что там должен быть садовник, нам ведь надо как-то вывести этот проклятый огурец, - садовник должен быть шотландцем, и он будет так забавно беспокоиться о ранних заморозках"..

Такой способ иногда срабатывал, но непохоже было, что он поможет ему сегодня утром. Несмотря на то что Энтони совершенно ясно представлял себе и Соню, и Джорджа, и смешного садовника, они не проявляли никакого желания действовать.

"Конечно, я могу переделать его в банан, - безнадежно подумал Энтони. Или в салат-латук, или еще лучше в брюссельскую капусту, а что, кстати, вы думаете о брюссельской капусте? В самом деле, это ведь намек на брюссельца похищение облигаций и таинственный бельгийский барон".

На мгновение перед ним, казалось, мелькнул свет, но он тут же погас. Бельгийский барон не материализовался, и внезапно Энтони вспомнил, что ранние заморозки и огурцы совершенно несовместимы и это должно было свести на нет забавное упоминание о шотландском садовнике.

- О черт! - выругался мистер Иствуд.

Он встал и взял "Дейли мейл". Возможно, что там было сообщение о каком-нибудь убийстве, причем таком изощренном, что оно вдохновило бы измученного писателя. Но сегодняшние утренние газеты сообщали лишь политические и зарубежные новости. Мистер Иствуд с отвращением бросил газету.

Затем он схватил со стола книгу и, закрыв глаза, ткнул наугад в первую попавшуюся страницу. Слово, которое таким образом оказалось выбранным по воле самой Судьбы, было "овца". И тут же в его мозгу с необычайной яркостью сложился целый рассказ. Прелестная девушка - причем возлюбленный ее убит на войне, нервы у нее расстроены - пасет овец в шотландских горах. И тут мистическая встреча с мертвым возлюбленным, и финальная сцена с овцой при лунном свете похожа на картину в классическом стиле - мертвая девушка лежит на снегу, а вокруг нее два ряда следов...

Это был бы прекрасный рассказ. Но Энтони со вздохом оставил свой замысел. Он слишком хорошо знал, что его издателю истории такого типа не могут понравиться, как бы хороши они ни были. Рассказ, который он хотел получить и на котором настаивал (кстати, за который бы он хорошо заплатил), был про таинственную брюнетку, убитую ножом в сердце, в ее смерти несправедливо подозревают молодого героя, внезапная разгадка этой тайны связана с человеком, который не вызывал ни у кого подозрений, причем методы расследования должны быть совершенно непохожими на традиционные, - в общем, это должна быть "Тайна второго огурца".

"Хотя, - размышлял Энтони, - десять к одному, что он изменит название и, даже и не спрашивая меня, назовет его как-нибудь мерзко, что-нибудь вроде "Самое гнусное убийство"! О проклятье! Опять этот телефон"..

Чертыхаясь, он подошел и взял трубку. Уже два раза за последний час его отрывал телефон - один раз ошиблись номером, а второй - его приглашала пообедать одна игривая великосветская дама, которую он отчаянно ненавидел, но которая была слишком упряма, чтобы осознать свое поражение.

- Алло! - прорычал он в трубку.

Ему ответил женский голос, мягкий, ласковый, с легким иностранным акцентом.

- Это ты, любимый? - нежно сказала она.

- M-м... Я не понимаю, - осторожно ответил мистер Иствуд. - А кто говорит?

- Это я, Кармен. Слушай, любимый. Я в опасности, меня преследуют, ты должен сейчас же приехать. Это вопрос жизни и смерти.

- Извините, - вежливо сказал мистер Иствуд. - Боюсь, что вы ошиблись номером...

Она перебила его:

- Madre de Dios! [Матерьбожия! (исп.)] Они идут! Если они поймут, что я сделала, они убьют меня. Не бросай меня! Сейчас же приезжай. Если ты не приедешь - я погибла. Адрес ты знаешь: Кирк-стрит, 320. Пароль - "огурец"... Все...

Он услышал слабый щелчок, на другом конце провода она повесила трубку.

- Ну и ну. Будь я проклят! - с изумлением произнес мистер Иствуд.

Он взял жестянку с табаком и не торопясь набил себе трубку.

"Вероятно, - думал он, - это был какой-то интересный эффект в моем собственном подсознании. Она не могла сказать "огурец". Это было бы слишком невероятно. Сказала она "огурец" или не сказала?"

Он нерешительно ходил по комнате взад и вперед.

"Кирк-стрит, 320... Что же все это такое? Она будет ждать кого-то другого. Я думаю, мне надо будет объяснить ей все. Кирк-стрит, 320... Пароль - "огурец"... О, это невозможно, это абсурд, галлюцинация уставшего мозга. "

Он бросил недобрый взгляд на пишущую машинку.

- Ну и какая от тебя польза, хотел бы я знать? Я смотрел на тебя целое утро, и что в результате? Автор должен брать свои сюжеты из жизни, из жизни, ты слышишь? И теперь я пошел за одним из них.

Он нахлобучил шляпу, бросил удовлетворенный взгляд на свою бесценную коллекцию старинных эмалей и вышел из дома.

Как известно большинству лондонцев, Кирк-стрит - это длинная, кривая улица, на которой находятся в основном антикварные магазины, в которых за бешеные деньги можно купить подделку на любой вкус. Там также есть магазины старинной бронзы, стекла, магазинчики, торгующие подержанными вещами.

Номер 320 занимал магазин старинного стекла. Всевозможные изделия из стекла заполняли его до отказа. Энтони пришлось двигаться очень осторожно, в центральном проходе он оказался зажатым между винными бокалами, канделябрами и люстрами, которые свисали с потолка и сверкали у него над головой. В глубине магазина сидела старуха. Ее усам позавидовали бы многие студенты, а вид у нее был совершенно свирепый.

Она посмотрела на Энтони и с угрозой в голосе спросила: "Ну?"

Энтони был молод и очень легко смущался. Он тут же поинтересовался ценой стеклянных бокалов для рейнвейна.

- Сорок пять шиллингов за полдюжины.

- Неужели? - сказал Энтони. - Довольно красивые, не правда ли? А вон те сколько стоят?

- Да, они прекрасны, настоящий старинный Уотерфорд. Можете купить пару за одиннадцать гиней.

Мистер Иствуд понял, что сам себе создает неприятности. И в следующую минуту, загипнотизированный яростным взглядом старухи, уже собирался что-то купить. Ведь не мог же он уйти из магазина без покупки.

- А как насчет этого? - сказал он, указывая на канделябр.

- Тридцать пять гиней.

- О! - с сожалением произнес мистер Иствуд. - Это немного больше, чем я могу себе позволить.

- Что бы вы хотели? - спросила старуха. - Что-нибудь в качестве свадебного подарка?

- Вот именно, - сказал Энтони, пускаясь в объяснения. - Но им очень трудно угодить.

- Ну что ж, - сказала она, поднимаясь со своего места. - Прекрасное старинное стекло никогда не будет некстати. Тут у меня есть пара старинных графинов, а вон там симпатичный набор ликерных рюмок - как раз для невесты...

Следующие десять минут были просто мучением для Энтони. Старуха цепко держала его в руках. Все мыслимые образчики искусства стеклодувов выстроились перед ним. Он был в отчаянии.

- Прекрасно, прекрасно, - небрежно восклицал он, совершенно подавленный большим бокалом, который предоставили его вниманию. И вдруг он брякнул не подумав: - А нет ли у вас тут телефона?

- Нет, у нас нету. Напротив на почте есть. Ну так что вы возьмете бокал или эти чудесные кубки?

Не будучи женщиной, Энтони ничего не понимал в сложном искусстве ходить по магазинам, ничего не собираясь покупать.