Неле Нойхаус - Живые и мертвые

Неле Нойхаус

Живые и мертвые

Матиасу.

Во веки вечные.

Nele Neuhaus

DIE LEBENDEN UND DIE TODEN

© by Ullstein Buchverlage GmbH, Berlin. Published in 2014 by Ullstein Verlag

Оформление серии А. Саукова

Иллюстрация на суперобложке В. Коробейникова

© Садовникова Т.В., перевод на русский язык,   2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Температура воздуха – три градуса по Цельсию. Ни малейшего дуновения ветра. Дождь не ожидается. Идеальная погода.

На часах 8:21.

Вот она идет. Розовая шапочка – как световой маячок в сумеречном аспидном [1] мерцании наступающего зимнего дня. Как всегда, одна. Лишь собака семенит рядом – темная подвижная тень среди сбросивших листву кустов. Маршрут один и тот же. Она спускалась вниз по Ланштрассе, мимо детской игровой площадки, потом пересекала деревянный пешеходный мост через Вестербах, сворачивала направо и шла параллельно асфальтированной дороге к ручью, пока тот не уходил влево в направлении школы. Школа – пиковая точка ее утренней прогулки. Возвращалась она по Дёрнвег, по прямой, как стрела, дороге, которая пролегала через поля от Эшборна до Нидерхёхстштадта. Примерно через километр сворачивала влево и шла домой по деревянному мосту.

Собака справила нужду на детской площадке прямо перед качелями. Женщина добросовестно собрала испражнения в пакет и бросила его в урну на перекрестке. Она менее чем в двадцати метрах от него, но не заметила. Он смотрел ей вслед из своего укрытия. Видел, как она прошла по мосту, темное сырое дерево которого матово блестело, и исчезла за стволами деревьев. Он приготовился к ожиданию, рассчитывая минут на тридцать, улегся поудобнее на живот и укрылся темно-зеленой накидкой. Если нужно, он может лежать так часами. Терпение было одним из его самых сильных качеств. Ручей, который летом был всего лишь тоненькой струйкой, сейчас журчал и бурлил у его ног.

Две вороны с любопытством ходили вокруг, испытующе рассматривая его, но потом потеряли к нему интерес. Холод проникал через термобрюки. В голых ветвях дуба над ним ворковал голубь. По противоположному берегу ручья прошла молодая женщина, наверное, упиваясь музыкой в наушниках. Вдали послышался шум поезда городской железной дороги и мелодичное трезвучие звонка, возвещающего начало перемены.

В зимней мрачной серо-черно-коричневой гамме он различил розовую точку. Она приближалась. Пульс участился. Он посмотрел в оптический прицел, контролируя дыхание, и пошевелил пальцами правой руки. Женщина свернула на дорогу, дугой выводящую к мосту. Собака в паре метров позади нее.

Палец на спусковом крючке. На всякий случай он посмотрел по сторонам, но в поле зрения никого не было. Кроме нее. Она шла по изгибу, который дорога делала в этом месте, подставив ему левую половину своего лица – именно так, как он и предполагал.

При использовании глушителя оружие несколько теряет в точности, но на расстоянии около восьмидесяти метров это не проблема. Звук выстрела привлек бы нежелательное внимание. Он набрал в легкие воздух и выдохнул, ощутив полное спокойствие и концентрацию. Поле зрения сузилось, сфокусировавшись на цели, и он мягко нажал спусковой крючок. Отдача, которой он ожидал, пришлась в ключицу, и через доли секунды пуля «Ремингтон Кор-Локт» разнесла женщине череп. Она безмолвно упала как подкошенная. Точное попадание.

Вылетевшая гильза дымилась на влажной земле. Он поднял ее и положил в боковой карман куртки. После пребывания в лежачем положении на холоде у него чуть затекли колени. Несколькими движениями он разобрал оружие, уложил его в спортивную сумку, сложил накидку и тоже запихнул ее в сумку. Убедившись, что поблизости никого нет, он вышел из кустов, пересек детскую площадку и отправился в направлении Визенбада, где припарковал машину. Когда он выехал с парковки и свернул налево на Хауптштрассе, было 9:13.

Тем временем…

У главного комиссара уголовной полиции Пии Кирххоф с четверга минувшей недели до 16 января 2013 года был отпуск. Целых четыре недели! В настоящем полноценном отпуске в последний раз она была почти четыре года тому назад: в 2009 году они с Кристофом путешествовали по Южной Африке. После этого им удавалось совершать лишь короткие поездки. Но на сей раз они собирались отправиться практически на другой конец света – в Эквадор, а оттуда на корабле на Галапагосские острова. Организатор эксклюзивных круизов часто приглашал Кристофа принять участие в подобных поездках в качестве руководителя туристической группы, и она впервые ехала с ним как его супруга.

Пия села на край кровати и стала задумчиво разглядывать тонкое золотое кольцо на своей руке. Служащий загса был несколько сбит с толку, когда Кристоф надел ей кольцо на левую руку, хотя она ему объяснила, что, в конце концов, сердце находится слева, и поэтому они решили носить обручальные кольца на левой руке. Но это было лишь отчасти правдой, так как их решение, кроме всего прочего, было связано с несколькими чисто прагматичными причинами. Во-первых, Пия в своем первом браке с Хеннингом носила обручальное кольцо на правой руке, как это принято в Германии. Правда, она не была чрезмерно суеверной и знала, что крах этого брака не имел к этому никакого отношения, но она не хотела без необходимости бросать вызов судьбе. Во-вторых, – и это являлось главной причиной ее решения, – было очень больно, когда при приветствии ей сильно пожимали руку и едва не расплющивали пальцы ее же кольцом.

В пятницу они с Кристофом тайно и тихо расписались в ЗАГСе Хёхста в Садовом павильоне дворца Болонгаро [2]. Без друзей, членов семьи и свидетелей, не сообщив никому. Только после возвращения из Южной Америки они объявят об этом и потом, следующим летом, устроят грандиозный праздник в Биркенхофе.

Пия оторвала взгляд от кольца и продолжила по возможности компактно укладывать разложенные стопками на кровати вещи в два чемодана. Толстые свитера и куртки им не понадобятся. Вместо этого побольше летней одежды. Футболки, шорты, купальники. Она была рада тому, что может сбежать от зимы и рождественских праздников, которые не особенно любила, и позагорать на палубе круизного корабля, почитать и просто полентяйничать в полной мере. Кристоф, правда, будет довольно занят, но ему тоже полагается свободное время, да и ночи будут принадлежать им одним. Может быть, она пошлет открытки родителям, сестре и брату – да, прежде всего ему и его заносчивой жене – и сообщит, что вышла замуж. У нее в ушах все еще звучал неодобрительный комментарий ее невестки Сильвии, когда та узнала о ее разводе с Хеннингом. «Женщину за тридцать скорее убьет ударом молнии, чем она найдет нового мужа», – предрекла она.

И в самом деле, однажды июньским утром шесть лет тому назад Пию сразил удар молнии в вольере для слонов Опель-зоопарка. Там она впервые встретилась с доктором Кристофом Зандером, директором этого учреждения, и они влюбились друг в друга с первого взгляда. Четыре года они жили вместе в поместье Биркенхоф в Унтерлидербахе и довольно скоро пришли к заключению, что хотели бы прожить так до конца жизни.

Внизу раздались трели мобильного телефона, лежавшего на кухонном столе. Пия сбежала по лестнице вниз, вошла в кухню и перед тем, как ответить, посмотрела на дисплей.

– Я в отпуске, – сказала она. – Считай, что уже уехала.

– «Считай» – это довольно неопределенно, – ответил Оливер фон Боденштайн, ее шеф, у которого иногда проявлялась раздражающая окружающих привычка тщательно подбирать слова. – Мне действительно очень жаль, что я тебя побеспокоил, но у меня проблема.

– Что случилось?

– У нас труп. Совсем недалеко от тебя, – продолжал Боденштайн. – У меня сейчас срочное дело, Джем в отъезде, а Катрин заболела. Может, ты могла бы быстро подъехать туда и уладить формальности? Крёгер и его команда уже выехали. Как только я здесь закончу, сразу приеду и сменю тебя.

Пия быстро прокрутила в голове весь перечень дел. Она укладывалась в свой график. Все, что касалось ее трехнедельного отсутствия, она уже организовала. Уложить чемоданы было делом получаса. Боденштайн не обратился бы к ней, если бы действительно срочно не нуждался в ее помощи. На пару часов она могла бы отлучиться без ущерба для себя.

– О’кей, – ответила она. – Куда ехать?

– Спасибо, Пия, очень выручила. – В голосе Боденштайна она уловила нотку облегчения. – В Нидерхёхстштадт. Там лучше всего с Хауптштрассе свернуть в Штайнбах. Примерно метров через восемьсот вправо уходит полевая дорога. Езжай по ней. Коллеги уже на месте.

– Все ясно. – Пия выключила телефон, сняла с пальца обручальное кольцо и положила его в ящик кухонного стола. – «Увидимся позже».