Лариса Соболева - Одна жена – одна сатана

Лариса Соболева

Одна жена – одна сатана

1

Лиля облизнула кроваво-алые губы, как будто только что напилась крови у предыдущей посетительницы. Заметив нерешительность клиентки, она подбодрила ее улыбкой, указав на стул:

– Прошу вас.

Старушенция приличного вида, а не побитая молью рухлядь. Она присела на стул перед Лилей, сложив костлявые пальцы с перламутровым маникюром цвета сливы и в перстнях на краешке стола. Минутную паузу, во время которой старушенция пристально изучала молодое, налитое, грудастое и прехорошенькое создание напротив, заполнили крики мальчишек во дворе, доносившиеся через раскрытое окно. Так ведь весна, первой на нее откликается детвора.

– Слушаю вас, – промурлыкала Лиля колдовским голосом.

В ее глазах отражалось редкое в наше время участие. После столь ласкового приема помимо воли захочется рассказать не то что о проблемах, но даже о тайных сторонах своей души.

– Видите ли, – смущенно начала старушка, опустив редкие ресницы в комочках, выпачканные, очевидно, некачественной тушью. Время от времени она их поднимала, чтобы проверить реакцию девушки с кроваво-красными губами и глазами сексуально озабоченной кошки. – В наш век трудно говорить о необычных явлениях, потому что... вам сразу вызовут карету «Скорой помощи». Иногда мне тоже кажется, что я не в своем уме, но врач сказал, мои мозги в полном порядке... Хотя я не называла истинных причин, по которым обратилась к нему...

Старушка замолчала, с затаенной надеждой впившись взглядом в хищные глаза Лили, одновременно она проверяла, насколько доходчиво объяснила свою проблему. Но красноволосая девица только блудливо улыбалась, словно перед ней сидел видный мужик.

– Я слушаю, слушаю, – подбодрила она клиентку. – Как вас зовут?

– Евдокия Даниловна. Ну, вот... – продолжила та, подыскивая слова. – У меня квартира большая, живу я в ней одна и... Последнее время у меня возникло ощущение, что я не одна в квартире... Вы понимаете меня?

– Конечно, – закивала Лиля, наверняка не понимая, на что намекнула миленькая старушка. – Вы обратились по адресу, мы занимаемся подобными проблемами, поэтому говорите откровенно, вас никто не поднимет на смех и тем более не вызовет вам карету «Скорой помощи».

– Спасибо. Это началось совсем недавно, с месяц... Сначала я слышала стоны... – Лиля начала записывать, Евдокия Даниловна, поняв, что ее слова действительно не воспринимаются как бред шизофреника, оживилась, придвинула стул ближе. – Поймите, слышать странные стоны – это очень неприятная штука. Мне страшно стало, я не сплю ночами... Но я не одна слышала стоны! Да, жильцы этажом выше тоже их слышали... Этажом ниже тоже... Но они все пожилые люди, у меня возникло чувство, что мы все... немного сдвинулись.

– Стоны какого характера? – спросила Лиля.

– Простите, не поняла, – виновато улыбнулась бабуля.

– Ну, стоны тоже бывают разные, – принялась объяснять Лиля. – Болевые... когда стонут от боли. Бессознательные, сексуальные...

– Вот-вот! – вскинулась старушка. – Эти самые. Похожие на сексуальные, но такие дикие, просто рев какой-то... э... приглушенный. Словно тому, кто стонет, не дают стонать. Моя сестра говорит, это старческие галлюцинации. Неужели у всех разом?

– В каком месте слышали стоны?

– На кухне. А позавчера... я живу на третьем этаже в сталинском доме, третий этаж – это высоко. Так вот позавчера у меня была открыта балконная дверь и вдруг... в комнату влетела кошка. Слышали б вы, как она орала... Я уснуть не могла, валидол пила горстями.

– Куда делась кошка?

– Улетела.

– Улетела... – записала Лилия, ничуть не удивившись такому необычному явлению, как полет кошки. – Куда?

– Туда же, откуда она появилась – на улицу, через балкон. Подруга дала мне газету с вашей рекламой, я приехала за помощью.

– Мы поможем, не беспокойтесь.

– Спасибо, – растрогалась старушка. – А когда вы приедете ко мне? Нельзя ли прямо сегодня? Я вам не все рассказала...

– Минуточку... – Лиля набрала номер. – Алик, скажи, у тебя сегодня много точек?.. Не возьмешь еще один адрес?.. Нет, дорогой, Марат не сможет, у него сложный случай, кстати, твоя помощь тоже понадобится... Ну, посмотреть-то я могу, а толку? – Она послушала трубку еще некоторое время, затем, положив ее на стол, сказала Евдокии Даниловне: – Только завтра.

– Что же, мне опять не спать? – расстроилась бабуля, надув тонкие губы, накрашенные яркой помадой, далеко выходящей за границы рта.

– Переночуйте у сестры или подруги, а завтра мы приедем.

– Сколько я вам должна?

– Оплатите только вызов и диагностику квартиры, основную сумму выплатите после того, как наши специалисты избавят вас от проблем. Пенсионерам у нас скидка пять процентов. И не забудьте забрать квитанцию.

Евдокия Даниловна положила квитанцию в сумочку, попрощалась и вышла, окрыленная надеждой.

Он многое делал не так. Не так, как самому хотелось бы сделать. Потому что есть шкала, по ней оцениваются твои возможности, которые в свою очередь определяют твое положение, и задача всякого полноценного человека вскарабкаться по этой шкале как можно выше. А восхождение проходит через «не так» и «наплевать». Для чего были нужны все эти титанические усилия? Сейчас он уже не ответил бы, потому что тогда Валерьян Юрьевич был одним человеком, сегодня он уже другой. И сейчас он думал, обходя домину: «На хрен он мне нужен? Чтоб каждый день видеть агрессоров в полном составе?» Агрессоры – родные детки, а их у него пятеро – три сыночка и две лапочки дочки. Почти все намерены жить с ним в одном доме со своими детьми, няньками, родней – братьями, сестрами, тещами...

– Тьфу, – досадливо сплюнул Валерьян Юрьевич.

– Простите, что? – повернулась риелторша.

Она сделала вид, будто не заметила, что он плюнул на пол, инкрустированный вставками, выполненными из экзотических пород деревьев, самих таких деревьев, кажется, в природе не существует. Спрашивается, зачем было инкрустировать пол, по которому топчутся, экзотическими породами? Кто скажет? А не скажет даже тот, кто заказывал бессмысленно дорогущий паркет!

– Я кашлянул, – сказал Валерьян Юрьевич, ничуть не смущаясь ни по поводу плевка на пол, ни по поводу своего вранья.

Риелторша поплыла по гостиной, виляя задом размером с корму «Титаника», одновременно рассказывая:

– Камин в английском стиле. Впрочем, как в старых английских домах викторианской эпохи, в этом доме во всех спальных комнатах есть камины помимо обычного отопления...

Ух, как она про эпоху-то ввернула! Скромненько, но выделила паузами, после на клиента зыркнула. Наверное, думает, Валерьян Юрьевич выпотрошит банковский счет только из-за эпохи. А он вернулся мыслями к агрессорам, которые мечтают быть ближе к его кошельку и пить из папочки кровь, хотя пить уже нечего – всю вылакали. Они настояли на покупке дома, чтоб жить дружной семьей.

Он приехал на смотрины и недоумевал, зачем согласился на эту самую дружную семью. Потому что кругом показуха. Липа кругом – липовые показатели достижений, липовые товары, липовые отношения и друзья, даже дети демонстрируют липовую любовь к родителю, а родитель к ним.

Но дом хорош, тут ничего не скажешь – большой, светлый, современный, в то же время напоминает модную старину. Только повсюду видны следы прежних хозяев, от этого дом выглядит заброшенным. Разумеется, усадебка в экологически чистом районе за городом, по соседству высятся такие же домишки в два-три этажа, окруженные практически лесом и заборами до небес, в общем, место не безлюдное, но Валерьян Юрьевич высказал недовольство:

– Далеко от города.

– Ну, что вы! – вытаращила чрезмерно накрашенные глаза риелторша. – До города полчаса езды, максимум минут сорок, если плестись как черепаха. А вид какой, посмотрите! Такие пейзажи встречаются только на картинках. Идемте, идемте...

Не нравилась ему и риелторша – явно шлюха на пенсии, не нравилась ее одежда, подчеркивающая бугорчатые формы, набитые утрамбованным жирком, и особенно не нравился замороженный студень на ляжках, видимый сквозь длинный разрез юбки. Валерьян Юрьевич далеко не стройный, можно сказать, очень далеко не стройный, но дряблых, молодящихся баб не выносит, усматривая в них дешевую подделку. Он большой – не достать до макушки, широкий – не охватить, из-за величины ему и дают много больше пятидесяти трех. Характер... У него нормальный характер – лично ему нравится. Люди с мягкими характерами и с его положением не доживают до его лет, а он еще намерен пожить. Какая-то неизвестная сволочь прицепила ему кличку – Кувалда. Это что значит? Валерьян Юрьевич остолоп, тупица, грубый невежа, да? Несправедливо. А несправедливость порождает озлобленность, разве нет?

Вид открылся так себе: внизу протекала обычная река, до безобразия заросшая камышом, сам же дом с тыла вовсе представлял собой унылое зрелище. Он был удручающе запущен. Бывшие хозяева не заштукатурили с этой стороны стены, повсюду стояли железные бочки, валялись деревянные носилки, лестницы, ведра, сваленные кое-как кирпичи, грязь. Но Валерьян Юрьевич пока якобы этого не заметил, а, кивнув в сторону реки, предположил: