Аркадий Адамов - Болотная трава

АРКАДИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ АДАМОВ

БОЛОТНАЯ ТРАВА

Глава 1. МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК

Рано утром в глубине одного из московских дворов, возле глухой кирпичной стены, где стояли темные металлические баки с мусором, кто-то из женщин обнаружил лежавшего человека. Он был мертв. Лицо его, рубашка, пиджак были залиты кровью. Маленький немолодой человек в светлом костюме и сандалетах беспомощно и неловко, подвернув руку и как-то неестественно разбросав ноги, лежал на грязном асфальте, морщинистое лицо его застыло в болезненной гримасе.

Всякое зрелище смерти ужасно, зрелище насильственной смерти ужасно вдвойне. Женщина в отчаянии всплеснула руками и через секунду с криком выбежала на улицу.

Так началось это очередное дело. Началось ранней, золотой осенью, когда все кругом уже чуть грустно и устало от летних буйств красок, жар и гроз, но пока нет еще слякоти, первых утренних холодов и затяжных дождей.

Кто был убитый, установить сразу не удалось: никаких документов при нем не оказалось и заявления об исчезновении похожего человека в милицию города не поступало. Оставалось предположить, что человек этот либо приезжий, либо одинокий, да к тому же находится в отпуске, потому, видимо, и на работе его не хватились, не подняли тревогу. Словом, ни личность убитого, ни его жизненные обстоятельства и возможную причину убийства, а тем более предполагаемых убийц установить было пока невозможно.

Между тем прошло уже три дня с того печального утра и три дня, как уголовный розыск начал работу по делу, начал, как всегда, особо энергично, ибо преступление было самым серьезным «по его линии», и начал отнюдь не вслепую. Даже в таких, казалось бы, безнадежных условиях существовали, однако, точные правила, методы работы, пути поиска. Для этого, естественно, требуются подлинные профессионалы, в данном случае — мастера сыска.

Такое дело, как и положено, взял к себе МУР, и оно попало в отдел полковника Цветкова, а группу розыска возглавил капитан Лосев, один из лучших сотрудников отдела. Назначение Лосева объяснялось не только тяжестью совершенного преступления, особым доверием, которое питал к нему Цветков, и чрезвычайной занятостью в этот момент других ведущих сотрудников отдела, но и одним странным открытием, сделанным еще при первом осмотре трупа на месте происшествия, а точнее — на месте его обнаружения, ибо само «происшествие», то есть убийство, могло, как подсказывал опыт, произойти и не здесь.

Так вот, о том странном открытии. Как уже было отмечено, никаких документов у убитого не оказалось. В карманах его были обнаружены лишь ничего не значащие, обычные мелочи вроде старенькой расчески с поломанным зубом и мятого носового платка. Из кармана брюк извлекли черный кожаный складывающийся кошелек, там оказалось двадцать семь рублей различными купюрами, а в отдельном кармашке мелочь, шестьдесят пять копеек. Сумма, в общем, не такая уж большая, но все же, видимо, свидетельствовавшая, что убийство было совершено не с целью ограбления. Такой суммой грабители бы в любом случае не погнушались. Однако в том же кошельке в отдельном кармашке были обнаружены два небольших клочка бумаги, две записки, почерк в них был разный и бумага тоже. Один листок был вырван из небольшого блокнота, а другой оказался неровно оторванным уголком газеты. Обе эти записки представляли немалый интерес. На первой значились в основном цифры: «98 840— 8.500 А. И. и 3.» Вторая записка была не менее загадочна, всех повергшая в недоумение. Там было написано: «Лосев Вит. Павл.»

— К тебе собирался, надо думать, — сказал Цветков, взглянув поверх очков на Лосева, в то первое утро во время короткой оперативки в отделе. — Тебе и заниматься. Генерал тоже так полагает.

Из последних слов Цветкова следовало, что происшествие это уже обсуждалось на пятиминутке у начальника МУРа и, конечно, взято генералом на контроль как особо опасное. А это влекло за собой повышенную ответственность, что всегда нервировало, как тут ни притворяйся спокойным.

— Почему же вы думаете, он ко мне собирался? — пожал плечами Лосев. — Никогда я его не встречал.

— А как тогда записку эту понять? — спросил Петр Шухмин.

— Не иначе как признаться в чем-то решил нашему Лосеву, — усмехаясь, сказал Игорь Откаленко. — А имя его от кого-то из наших клиентов подцепил, где-нибудь в колонии, допустим. Мол, есть в МУРе такой душевный человек Лосев, валите, братцы, к нему. Очень жалостливый.

— Ладно тебе, — махнул рукой Виталий, нисколько, видимо, не обидевшийся на насмешку, даже, кажется, не заметивший ее, так внимательно он рассматривал вторую записку. И тут же добавил: — Вот эта меня больше интересует.

— Записка интересная, — тут же согласился Игорь. — Большие цифры он там складывает.

— А возможно, и не он, — добавил Виталий.

— И еще там буквочки, — заметил педантичный и аккуратный Валя Денисов, худенький и большеглазый, похожий на девушку. — Инициалы это. Двоих. И два числа. Должны они ему, что ли?

— Ого! — воскликнул громадный Петя Шухмин, недавний чемпион по самбо московского «Динамо». — Хорош долг, если это все рубли. Тут не долг, я тебе скажу. Тут комбинацией пахнет.

— Преступлением, — строго поправил его Лосев.

— Во-во. А этот одумался и к тебе решил бежать, признаваться, — продолжал Откаленко, подмигивая. — Ну а дружки перехватили и наказали. Чтобы больше не бегал. Очень стройно, Федор Кузьмич, как полагаете? — обратился он к Цветкову.

— Где стройно, там и рвется, — проворчал Петя Шухмин.

— Что-то мне это дело не нравится, — хмуро вздохнул Цветков. — Туго пойдет, чувствую.

Никто из сотрудников не усомнился в этом неутешительном прогнозе. Нюх Кузьмича на такие дела был всем известен. Впрочем, сложность тут улавливалась уже начиная с места происшествия.

К счастью, выезжал туда еще не сменившийся в тот момент с ночного дежурства большой мастер осмотра Игорь Откаленко. И потому этот осмотр, проведенный его группой и, конечно, следователем прокуратуры, дал кое-что любопытное. А некоторые предположения Игоря были вскоре подтверждены медиками.

В целом картина происшествия представлялась пока следующим образом. Человек, видимо, был убит где-то недалеко от места обнаружения трупа, привезен в этот двор на машине и выброшен возле баков для мусора. Такой конец… И ведь не случайным это убийство было, не случайно оно его настигло, человечка этого. Так подсказывали опыт и обнаруженные детали, подробности.

Да, такой вот конец. А произошло это около часу ночи, как установили эксперты. И еще они установили, незадолго до этого человек перекусил, съел два или три жареных пирожка с мясом и бутерброд с черствым сыром и запил все это пивом, никаких других алкогольных напитков в желудке обнаружено не было. Да и пива-то обнаружено было мало, словно человек выпил всего одну бутылку, да еще пополам с кем-то, в каком-то, видимо, буфете, торопливо, о чем свидетельствовала, кстати, и закуска. Итак, ночью, в буфете, на ходу? Это ведь кое о чем говорит, как полагаете? О человеке, о жизни его, привычках, запросах, о друзьях-приятелях, или, как в розыске говорят, связях.

Вот за все это и ухватилась группа капитана Лосева, обследовавшая весь прилегающий к тому двору район, все расширяя и расширяя круг поиска, захватывая все новые дома, переулки, дворы, улицы. Кто-то, возможно, видел что-либо из этих сотен окон вокруг, кто-то ведь шел в тот поздний час по этим ночным пустынным улицам, когда всякая мелочь бросается в глаза. Ну а потом — поздняя закусочная, буфет какой-то. Человек был там приблизительно за час до гибели, даже меньше. Значит, скорей всего, это где-то недалеко. Словом, предстояло искать, неутомимо, терпеливо и быстро искать, шарить руками в темноте — здесь, здесь, а может, здесь?.. И рассуждать, думать, вот что особенно важно — уметь думать.

И наконец, как всегда бывает при добросовестной, заинтересованной работе, на второй или третий день стали делаться маленькие открытия. Оказалось, например, что два человека видели заехавшую ночью во двор машину. Первым был старик, жилец одной из квартир, окна которой выходили во двор. Старик страдал бессонницей, лежал в темноте, пытаясь уснуть, и все уличные звуки с особой четкостью доходили до него. А не спал он еще потому, что беспокоился за сына, который запаздывал откуда-то. Когда раздался наконец звук въехавшей во двор машины, старик зажег лампочку, посмотрел на часы, потом подошел к окну. «Наверное, Саша на такси приехал», — подумал он. Но машина оказалась не такси. Она почему-то обогнула весь двор и уехала. Впрочем, возле баков с мусором она, кажется, слегка притормозила. Двор был плохо освещен, и старик больше ничего не заметил, ни марки машины, ни ее цвета, ни тем более номера. Но вот время появления машины во дворе он помнил хорошо: было без двадцати час. А вскоре пришел сын, почти тут же пришел.