Елена Арсеньева - Клад вечных странников

Елена Арсеньева

Клад вечных странников

© Арсеньева Е. А., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Около пяти часов вечера в магазин «Сириус», что на привокзальной площади села Арень, вошла молодая женщина и спросила продавщицу, когда пойдет автобус на Вышние Осьмаки.

Продавщица с натугой грохнула на прилавок ящик с пивными бутылками и вытаращила глаза.

Перед ней стояло воистину странное создание, не иначе, свалившееся в Арень с этого самого Сириуса: в платьице, которое казалось нарисованным прямо на худеньком теле, с прической из локонов цвета бледного северного золота, с огромными дымчато-серыми глазами в обрамлении шикарных ресниц – и лицом воистину неземной красоты. А главное, только пришелица со звезд могла интересоваться автобусом на Вышние Осьмаки!

– Христос с тобой, подруга, – отмахнулась продавщица, затаривая пивом облезлую клеенчатую сумку, которую ей протягивал дедок в мутной рубахе и рваных тренировочных штанах. – Какой автобус? До каких Осьмаков? Впервые слышу!

– Да ты шо, Люська? – прошамкал дедок. – Да это же деревня у болота, рядом с которой какие-то авторитеты обосновались в староверском скиту.

– А, ну да! – вспомнила продавщица. – Точно, это ж Осьмаки и есть. Полста кэмэ отсюда. Но в той деревне живут полторы старухи да старик какой-то, а остальные разъехались. И автобусы туда не ходят. Только пешочком и дойдешь.

Красавица опустила взор. Она была обута в немыслимое сплетение ремешков, охватывающих божественные ножки чуть не до колена. Ремешки крепились к двенадцатисантиметровым каблукам.

– М-да… – вздохнул дедок. – Маловато у тебя обувки для нашей местности! Тут вишь, как народ ходит? – Он лихо задрал скрюченную конечность, всунутую в болотный сапог.

– Что же делать?! – всхлипнула красавица. – Мне обязательно нужно в Вышние Осьмаки!

– Не повезло, – посочувствовал старикан. – Главное дело, сегодня аж три попутки туда было. Мы с мужиками сидим себе за околицей, глядь – трюхает «уазик». Тормознул рядом с нами, высунулся парень, кудрявый весь из себя, и спрашивает, как на Осьмаки проехать. Мы ему объяснили, он нам дал на пивко за совет – и упылил. Вскорости едет могучий такой джипяра. И ему Осьмаки понадобились! Тоже не пожадничал. Я уже навострился было в магазин, как вдруг несется аж «Мерседес»! И около нас притормаживает. Ну, мы тут орем в три глотки: «На Вышние Осьмаки поворот направо, по заброшенной дороге!» Думали, из окошка веером денежки полетят, а он, «Мерседес», гад такой, дал газу – и только ручкой помахал.

– А может, и мне пойти подождать за околицу? – с надеждой спросила красавица. – Вдруг еще кто-нибудь проедет и дорогу спросит?

Дедок осторожно поволок с прилавка сумку с бутылками:

– Это навряд ли. Удача – она до трех разов ходит, да и то на третьем, вишь, спотыкается. Еще год сидеть можно, а не дождешься, чтоб проехал кто. Тем более на Осьмаки!

– Кому тут на Осьмаки? – вдруг раздался громовой голос, и дедок от неожиданности выпустил свой ценный груз. Однако в то же мгновение откуда-то протянулась могучая ручища и поймала сумку в сантиметре над бетонным полом, встреча с которым, конечно же, кончилось бы плачевно для ее хрупкого содержимого.

– Держи, дедуля! – Сумка полетела к хозяину, которого аж зашатало. – А ты, тетенька, живенько брось мне пару ящиков «Нижегородской». Сдачи не надо.

Из разлапистой руки посыпались купюры, на которые продавщица налетела коршуном и успела сгрести их под прилавок прежде, чем чей-нибудь острый глаз мог хотя бы прикинуть сумму этой самой ненужной сдачи.

– Так кому в Осьмаки? – повторил щедрый покупатель.

– Мне! – пискнула красавица – и онемела.

Если правду говорят, будто человек произошел от обезьяны, то в магазине стояло живое подтверждение теории дарвинизма. Причем, судя по всему, процесс завершился буквально вот-вот, еще волосяные покровы сойти не успели. Могучие клубки мышц, глыбы плеч, шея в два обхвата, плавно сужающаяся к макушке, – ну сущая горилла! Правда, голова оказалась уже вполне человеческая: белобрысая, бритая, – и лицо было бы даже симпатичное, когда б не портил его косо срезанный подбородок.

Голубые глаза вновь образованного гомо сапиенс расширились при взгляде на стройную фигуру и немыслимые ноги красавицы.

– Мать твою… – выразил он свое неподдельное восхищение и воздел кулачище с зажатой в нем пачкой купюр. – Шампанского даме!

Продавщица метнула на прилавок черно-серебристую бутылку.

– Да что ты мне даешь? – рявкнул покупатель. – Ящик волоки! Ящик шампанского!

Продавщица, спотыкаясь, зарысила в подсобку.

Горилла одним махом содрала фольгу, отвинтила проволоку и тычком по дну вышибла пробку.

Девушка отпрянула, пыталась спастись от пенистой струи, хлынувшей из бутылки, словно из огнетушителя.

Подтверждение теории Дарвина с неподдельным восторгом наблюдало за грациозными движениями ее изящного тела.

Убедившись, что ни одежде, ни прическе не принесено урону, красавица подняла на гориллу дивные очи:

– В Вышние Осьмаки не подвезете?

– Подвезу, – хрипло выдохнул новенький гомо сапиенс. – Хоть на край света подвезу!

Продавщица с грохотом проволокла по полу ящик.

Галантная горилла выхватила еще одно шампанское, выбила пробку столь же замечательным способом и звонко чокнулась с бутылкой, которую держала девушка:

– Со знакомством! Виталя меня зовут. А тебя?

– Ирина… Ирина Бурмистрова.

– Иринка, значит, – ласково уточнил Виталя. – Красивое имя! А ты вообще отпад!

Вслед за этим Виталя рассовал бутылки шампанского по карманам необъятных шортов, заграбастал каждой ручищей по ящику водки и скомандовал:

– На выход!

Ирина потащилась за ним, будто во сне. Ей уже давно казалось, что с ней происходит нечто нереальное, ну а сейчас это ощущение усугубилось.

Виталя так на нее смотрел… Вообще-то сегодня с самого утра все мужчины смотрели на нее именно так. И, надо признать, это доставляло ей удовольствие. Но все же с обочин сознания нет-нет да и кукарекала ехидненькая мыслишка: «Что ты о себе возомнила, интересно?! Они, дураки, ничего не знают, но ты-то, ты… Кому голову морочишь?!»

Ирина запуталась на ступеньках в своих каблучищах и влетела прямиком в объятия Витали, который уже запихал ящики в багажник огромного серебряно сверкающего автомобиля и даже избавился от бутылок.

– Ух ты какая тоненькая! – пробормотал Виталя. – Хоть узлом тебя завяжи. Прямо змейка! А ты, между прочим, змеев боишься?

– Не змеев, а змей, – уточнила девушка с видом человека, привыкшего исправлять речевые ошибки ближних своих, но тут же испугалась: – А что, тут водятся змеи?!

– Одного я своими глазами видел час назад, – хохотнул Виталя. – Садись. А ну, красивая, поехали кататься!

Ирина забралась на переднее сиденье и попыталась натянуть юбку на колени. С тем же успехом Ева могла проделывать это со своим фиговым листком.

Миг – и поселок остался позади, а к дороге с обеих сторон подступили сосны.

Ирина смотрела на бегущую под колеса дорогу – и недоверчиво качала головой.

Вчера! Неужели все это началось только вчера?! Сутки назад?! Впервые слова: «Чудилось, целая жизнь прошла с тех пор!» показались ей не банальностью, а истиной…

– Ты работаешь-то где? – спросил между тем Виталя, выныривая из глубокой колдобины, залегшей на пути, как тайный враг. Впрочем, следует сказать, что на всей дороге таились такие «враги». От асфальта осталось только жалкое крошево по обочинам, и если бы не высокие колеса и мощные рессоры авто, поездка превратилась бы в нечто зубодробительное и скуловоротное. А так седоков лишь слегка подбрасывало на сиденьях.

– В областной библиотеке, – сказала Ирина. – В отделе редких фондов.

– А в Осьмаки зачем? К родне?

Ирина ругательски ругала себя за откровенность. Вот уж воистину: простота хуже воровства! Надо было все три часа в электричке не отражением своим любоваться в оконном стекле, а легенду сочинять. И вдруг ее осенило:

– В командировку еду. Деревня хоть и заброшена теперь, но, по слухам, осталась нетронутой сельская библиотека. А в ней были очень ценные экземпляры старых книг. Здесь места староверские, вдруг сохранились, к примеру, неправленые Библии, ну, еще до раскола изданные, это ведь настоящий клад…

Стоп! Ирина заставила себя в буквальном смысле прикусить язык и сморщилась от боли и злости. Дура болтливая!

Сосняк, плотной стеной стоявший вдоль дороги, внезапно поредел, а потом и вовсе разошелся, и впереди показалась небольшая деревня. У въезда стоял столбик с табличкой, однако разобрать на ней хоть слово оказалось невозможно: железо все было изорвано дырами, словно кто-то тыкал туда железным острым пальцем.

– Что это?

– Да ну, чепуха! – ухмыльнулся Виталя. – Мы со Змеем тут позавчера тренировались в стрельбе из автоматического оружия.