Марина Серова - Вся жизнь перед глазами

Марина Серова

Вся жизнь перед глазами

Пролог

На фоне обильного снегопада волосы журналиста блестели и выглядели, можно сказать, гламурно. Повинуясь неписаным правилам эфира, он стоял перед камерой с непокрытой головой, не обращая внимания на зимние природные катаклизмы. Лицо его, с одной стороны, имело серьезное выражение, с другой – почти восторженное. Он сообщал телезрителям области радостную для большинства граждан весть – только что на взятке поймали коррупционера, одного из крупных чиновников администрации с миллионом жителей города, более того – региональной столицы. Это событие преподносилось в радостном ключе – мол, объявленная властью борьба со злом – внутри нее самой – наконец-то дает плоды! Разумеется, простой обыватель не знал, что событие это могло являться лишь следствием неправильного поведения чиновника, нарушения им особой корпоративной, или, как бы это смешно ни звучало, «коррупционной» этики. Или, по-другому говоря, нарушения правил игры. И поймали его на взятке потому, что кто-то захотел оказаться на его месте и традицию «откатов» и «заносов» продолжить. Только с направлением денежных средств в другой карман. Журналист же просто освещал это событие, получая за свою работу десятую, а то и пятидесятую долю от того, что ежемесячно попадает в такой карман.

– Сегодня сотрудниками ОБЭП было проведено оперативно-следственное мероприятие в помещении городской администрации, в результате которого с поличным был задержан начальник отдела… – бодро тарабанил симпатичный мужчина лет тридцати в микрофон с логотипом местной телекомпании.

На экране появились вооруженные люди в масках, стоявшие в кабинете высокого должностного лица, и один человек в штатском, чье лицо было заретушировано.

– Это что за конверт? – спрашивал он у сидевшего на своем рабочем месте чиновника каким-то неестественным голосом.

– Я не знаю, – довольно-таки уверенно отвечал ему чиновник. – Это не мое. Также хочу официально заявить, что буду разговаривать только в присутствии моего адвоката.

После этого человек в штатском предъявил перед камерой содержимое конверта – внутри оказались зеленые банкноты Федерального казначейства США. Оперативник доходчиво объяснил, что деньги меченые – действительно, на них каким-то особым способом, видимо с помощью специального состава, просвечивалось слово «ВЗЯТКА». Камера выхватила лицо чиновника: оно было абсолютно непроницаемым, почти каменным.

На экранах вновь на фоне российского флага, развевавшегося перед входом в официальное учреждение, появился облепленный снегом журналист.

– Это весьма громкое разоблачение в сфере коррупции в нашем городе, думается, заставит других чиновников, промышляющих подобным образом и превратившим свои должности в хорошо, как им кажется, налаженный бизнес, призадуматься. Если же выводов не будет сделано, то их, по всей видимости, постигнет такая же участь, как и нашего сегодняшнего – в кавычках – героя.

Эту передачу смотрели многие – она вышла в прайм-тайм, в то время, когда люди, пришедшие домой с работы, обычно смотрят новости. Некоторые восприняли ситуацию с любопытством, реакцией большинства же было равнодушие. Некоторые коллеги задержанного коррупционера смотрели на все это с особым, номенклатурным типом тревоги – а почему?.. А кто за этим стоит?.. Если вот этот человек, то что это означает лично для меня? А если тот?.. Но никто из них и мысли не мог допустить, что произошло нечто такое, что и положено по закону. Положено-то было совершенно другое! Но был среди вовлеченных в ситуацию и еще один человек, который понял, что случившееся сегодня событие отразится на нем весьма серьезным образом…

Глава 1

Заводя машину, я вдруг вспомнила слова одного моего знакомого психолога: «Если твоя жизнь начинает быть упорядоченной и напоминать железнодорожное расписание, значит, ты стареешь». Это, конечно, спорное утверждение, однако я поймала себя на мысли, что которую уже пятницу подряд, в одно и то же время, примерно в шесть часов вечера, собираюсь за покупками в один и тот же гипермаркет. Согласно словам психолога, выходит, я старею? Невзначай – после этой мысли – я взглянула на себя в зеркальце и обнаружила, что прежней свежести в своем лице не замечаю. Это мне слегка подпортило настроение, однако, включив логику, я постаралась отогнать подальше эти мысли – возможно, здесь просто плохое освещение, не тот ракурс, да и вообще, не стоит ли мне задаться подобными вопросами, характерными для любой женщины, в более подходящее время и в более подходящей обстановке?

Короче говоря, машину я все же завела и отправилась в свой традиционный пятничный вояж в «Метро». К тому же я знала: как только в моей голове начинают вертеться мысли о том, что моя жизнь застоялась, как она, эта жизнь, немедленно стремится опровергнуть данное умозаключение. Следует только подождать этого момента. И вообще, застой в делах у частного детектива – понятие относительное. Включив радио, я узнала, что в Челябинске некто расстрелял двоих супругов, только что отведших в детский сад ребенка. На определенные мысли наводило обстоятельство, что оба супруга были юристами. «Где юристы – там и коррупция», – совершенно стереотипно подумала я, вздохнув и покачав головой. Но рассуждать на эту тему было некогда, потому как я уже припарковывала свой «Ситроен» в хвосте длинной череды автомобилей, выстроившихся возле бывшего корпуса метизного завода, в котором уже в течение трех лет работал весьма популярный в городе гипермаркет.

Как обычно, я зашагала по выверенному маршруту, везя перед собой тележку. Ассортимент выбираемых мною товаров также особо не изменился с прошлой пятницы: пончики с шоколадом, сочинская балыковая колбаса, говяжья вырезка, семга, вареники с черникой. Я в очередной раз вспомнила фразу психолога и решила добавить что-нибудь новое к этому перечню продуктов питания. Этим новым стали авокадо и манго из фруктово-овощного отдела. А также я решила себя побаловать острыми салатиками. Их завешивали сотрудники гипермаркета, и почему-то именно здесь образовалась очередь. Чуть впереди меня стояла молодая женщина, показавшаяся мне знакомой. Причем знакомой такого рода, которых ты видишь постоянно, чуть ли не каждый день. Она поймала мой взгляд и посмотрела на меня в упор.

– Ой, Таня! – воскликнула она, неуверенно выговорив мое имя.

И тут я поняла, что это соседка из моего же подъезда. Мы часто здоровались и иногда общались, но я даже не помнила, как ее зовут. Зато я хорошо помнила мужчину, с которым она жила, – это был представительный господин лет сорока, всегда выглядевший так, как будто он собирался на какое-то важное совещание. Он всегда носил строгую официальную одежду, держался очень прямо и с достоинством. Даже, я бы сказала, с излишним. С подчеркнутым достоинством. Порою это выглядело несколько напыщенно и даже комично, хотя мужчина, узнав о подобном моем восприятии его персоны, наверное, сильно удивился бы. Он старался держаться очень солидно и, как мне думается, слегка переусердствовал в этом. Вообще мне подсознательно казалось, что он старательно играет роль и очень боится выставить напоказ свои скрытые комплексы, пряча их за маской успешного человека, на самом деле будучи не слишком-то уверенным в себе. Но может быть, это просто мои домыслы, ведь я виделась с ним всегда мимоходом, перебрасываясь дежурными, ничего не значащими фразами, состоявшими из взаимных приветствий и изредка – из упоминаний о мелких событиях в нашем доме. К тому же я вообще склонна к иронии и зачастую вижу смешное в чем-то чересчур серьезном.

Однако сейчас Валерия была одна – я все-таки вспомнила имя девушки. Невысокая брюнетка, с ярко окрашенными волосами, лет двадцати пяти.

– Давай, чего тебе взять? – тут же предложила соседка сократить мое пребывание в очереди за салатиками.

– Остреньких баклажанов, грамм четыреста.

Валерия быстро передала мое пожелание продавщице, та немедленно наполнила баклажанами пластиковую коробочку, и мы с соседкой покинули очередь. Собственно, я уже завершила свою шоп-программу и собиралась направиться к кассам. Несмотря на то что Валерия была, казалось, рада меня увидеть, меня не покидало ощущение, что она сильно нервничает. Я обратила внимание, что молния на одном ее сапоге поднята не до конца, а пуговица на черном пальто, предполагавшем некую строгость ее облика, просто расстегнута. Насколько я помнила свою соседку, ее всегда отличали элегантность и внимание к своему внешнему виду. Эти же подмеченные мною детали явно свидетельствовали о том, что нечто в жизни у нее все же не в порядке. К тому же Валерия была одна, а в девяти из десяти случаях наших встреч ее сопровождал муж. Впрочем, это, конечно же, не означало, что он вообще никуда не отпускает ее одну. Тем более просто в супермаркет.