Владимир Колычев - Прощу, когда умрешь Страница 10

– И кофе я дома не варю. Дома у меня кофемашина. Поехали, покажу!

– А что жена скажет? – закинула удочку женщина.

– Нет у меня жены, – с иронией отозвался гость.

Конечно, Гоша не дурак, он понял, куда она клонит. Ну и пусть! Завязываться на женатика она не собирается, и он должен это знать.

– Ну, если отвезешь...

– Нет, пешком пойдем... Конечно, отвезу. И с ветерком, – сказал Гоша, поднимаясь.

– А кофе? – спросила Марьяна, кивком указав на закипающую турку.

– А мы торопимся?

– Не знаю... Вообще, у меня завтра практические занятия, подготовиться надо.

– Я так понял, ты из института шла.

– Да.

– Я не помню, чтобы у нас тут институт был... Хотя они сейчас как грибы растут.

– И этот вырос. Экономико-финансовый институт...

– Надо было в финансовую академию поступать, там уровень высокий. А эти коммерческие шараги, мягко говоря, котируются не очень. Это я тебе как работодатель говорю... На каком ты курсе?

– На третьем.

– Еще два года осталось.

– Три.

– Ничего, эти три года пролетят, и не заметишь. Я вот когда на три года... – Гоша осекся, замолчал, достал из кармана сигареты. – Ничего, если я дыхну тут?

– Ничего.

Марьяна и сама курила – не часто, по случаю, но тем не менее сигареты на холодильнике лежали. Но курить она не стала. Вдруг Гоше это не понравится, а ей хотелось произвести на него впечатление.

Девушка приготовила кофе, гость выкурил сигарету, и они вместе отправились к Гоше домой.

Неспокойно было на душе у Марьяны. Во-первых, она поступала некрасиво по отношению к Жене, а во-вторых, Гоша мог оказаться каким-нибудь проходимцем и впутать ее в дурную историю.

Гоша не обманул: он действительно привез Марьяну в особняк, что стоял на берегу Москвы-реки в нескольких километрах от Кольцевой автострады. Полутораэтажный дом с белыми стенами и светло-коричневой крышей отдаленно напоминал гигантский гриб прямоугольной формы. Прямо во дворе росли вековые сосны; тут были газоны, пруд с водопадом, раздавался приятный шум воды. Обстановка не самая современная, бывает и лучше, да и ремонт не совсем свежий. Но все-таки мебель здесь дорогая, и полы паркетные, а лестница из красного дерева. И главное, здесь было очень светло. На улице ненастье, а в доме как будто солнце играет, хотя ни одна лампа не включена. Кухня – мечта хозяйки. И кофемашина здесь действительно была, она занимала часть настоящей барной стойки.

Гоша нажал кнопку, и в двух чашечках образовалось капучино с пышной пенкой. Он тут же усовершенствовал напиток, добавив коньяку.

– Ну что, выпьем за знакомство? – игриво подмигнул он Марьяне.

Они были здесь одни, и если ему вдруг взбредет в голову какая-нибудь безумная идея, никто его не остановит. Гоша крепкий, мощный, и ему ничего не стоит сломить ее сопротивление...

– Можно.

– На брудершафт?

– Кофе?

– Один момент.

За стойкой бара Марьяна заметила что-то вроде этажерки, на полках которой в горизонтальном положении лежали бутылки с вином. Гоша взял одну, откупорил, разлил по бокалам.

– А так?

– И что, сразу с поцелуем? – кокетливо улыбнулась девушка.

– А разве мы не взрослые люди? – пристально и с улыбкой посмотрел на нее Гоша.

Казалось, он пытался загипнотизировать ее взглядом.

– Ну, я не знаю...

– А я тебе сейчас подскажу, а ты мне потом скажешь, знаешь ты или нет...

Они соприкоснулись бокалами, после чего их руки переплелись. Пить нужно было до дна, и Гоша первым осушил бокал, бросил его через плечо и улыбнулся. С ее бокалом он поступил так же. А потом накрыл ее губы своими губами.

Целовался он не лучше Тима, но в нем больше остроты ощущений. С Женей он не выдерживал никакого сравнения, но все-таки Марьяна ощутила томление внизу живота, потому и оттолкнула Гошу. Он хоть и нравился ей, но все-таки она не желала стать для него легкой добычей.

– Еще? – Гоша легонько щелкнул пальцами по горлышку бутылки.

Вкусное вино, судя по всему, французское, восемьдесят восьмой год на этикетке – хотя и без того чувствуется, что выдержанное. А может, Марьяна захмелела от поцелуя?

– Снова на брудершафт?

– А что, мне понравилось! – подмигнул мужчина.

– Хорошего понемногу.

– И то верно...

Гоша полез в холодильник, достал баночку черной икры, кусок окорока, на скорую руку приготовил бутерброды.

– Я здесь только завтракаю, – будто в оправдание сказал он. – Первый завтрак здесь, а второй уже в ресторане. И ужинаю там же. В половине шестого вечера. После шести уже не ем...

– Склонность к полноте?

– Есть немного.

– Совсем немного, – подтвердила девушка.

Он еще не располнел, но дело к тому двигалось. Лет тридцать ему, мужчины к этому времени уже начинают распускать пояса.

– Я за собой слежу, – не без бахвальства сказал он Марьяне.

– Я за собой тоже.

Увы, но у Марьяны тоже была склонность к полноте. Сейчас она лишь пухленькая, но с годами ее может разнести. Поэтому ей тоже приходится сидеть на диетах, чтобы не превратиться в корову. Но сейчас она имела в виду не это. Марьяна следит за собой в моральном плане, поэтому Гоше рассчитывать на нее нечего... Хотя вряд ли он в это поверит.

– Ну, так что, на брудершафт или как? – спросил мужчина, взглядом показав на бокалы.

– Давай просто так.

– Просто так – это для того, чтобы напиться.

– Нет, напиваться не надо...

– Не надо так не надо.

Они выпили по второму разу, затем по третьему. Бутерброды – слабая закуска, поэтому Марьяна еще сильней захмелела. А Гоша откупорил вторую бутылку. И сказал, что первый бокал из нее пьется на брудершафт. Отказаться она не смогла...

Сначала они просто целовались, потом вдруг оказались на мягком диване. Гоша покорил ее своей мягкой напористостью, и вино сыграло с ней злую шутку. Разомлев – девушка отдалась.

Но все закончилось, не успев начаться. Гоша конвульсивно дернулся, завибрировал и вдруг отвалился в сторону, как насыщенная кровью пиявка. Скорострел хренов...

– Ты не переживай, это у нас не последний раз, – стараясь не смотреть на нее, смущенно сказал он.

– Да я как-то не очень-то и хотела, – усмехнулась Марьяна.

Она взяла себя в руки и уже сожалела о произошедшем. Ну и зачем она, спрашивается, раздвинула ноги?

– Да нет, хотела...

Он поднялся, натянул штаны, вышел из комнаты, вернулся с бутылкой виски в руке. Прямо из горлышка сделала несколько глотков, после чего протянул бутылку Марьяне.

– Я бы лучше вина.

– Да, там на кухне, – сказал Гоша, плюхнулся на диван и вытянул ноги. – Сходи, возьми.

Ну да, он уже добился своего, и ухаживать за дамой вовсе не обязательно.

– Да ладно, как-нибудь обойдусь.

– На ночь останешься? – спросил он.

– Да мне вообще-то на занятия завтра...

– Я тебя подкину до института.

– А мне к занятиям подготовиться надо.

– Да ладно, какие там у вас занятия? – пренебрежительно спросил Гоша. – Трояки на сессии по-любому поставят...

– А мне трояки не нужны. Я вообще-то на красный диплом иду.

– На хрена он тебе нужен? С такой внешностью, как у тебя, на фирму и с трояками возьмут. Я бы взял...

– Так в чем же дело?

– А оно тебе надо, с чьей-то бухгалтерией париться? В сауне надо париться. И в постели с крутыми мужиками...

– Ты, что ли, крутой мужик?

– Крутой. И в авторитете. Бригада у меня была, и в зоне я реально стоял...

– В зоне?

– Да, срок я мотал. Пять лет.

Гоша задрал голову, вставил в рот горлышко бутылки, сделал несколько глотков, резко выдохнул и крякнул. Ей на этот раз не предложил. И за вином на кухню не сходил.

– Вот, срок отмотал, домой вернулся, к жене.

– К жене?

– Ну да, соврал я тебе. Есть у меня жена. Но ты же не думала, что я женюсь на тебе?

Скрывая досаду, Марьяна опустила голову.

– Что, думала? – усмехнулся он.

– Знаешь ты кто?

– Знаю. Твой спаситель. Сколько ты уже без секса?

– Почему это я без секса? – удивилась Марьяна.

– Говорят, что у Жени Калинина на баб не стоит, – ухмыльнулся Гоша.

– Врут.

– Да ладно!

– Врут, я говорю.

– Значит, он еще и с бабами?..

– Он только с бабами.

– А я слышал, он педик.

– Это его продюсерша придумала.

– Да ну! А зачем?

– Пиар такой...

– Значит, Женя твой – пиараст?

– А ты что, попробовать с ним хотел?

– Я? С ним?! – откинув голову, хохотнул Гоша. – Да нет, я с тобой!.. А знаешь, зачем продюсерша голубизну эту придумала? Чтобы мужу голову дурить. Чтобы муж не ревновал. Дескать, Женя голубой, а потому и переспать с ней не может. А он с ней спит. Еще как спит!

– С тобой все в порядке?

Гоша неторопливо поднялся, вышел из комнаты, вернулся с каким-то конвертом в руках, вынул из него несколько фотографий, протянул их Марьяне. Снимки не очень хорошего качества, видно, что это кадры с видеозаписи. Но Женю она узнала. Какая-то шлюха стояла перед ним на четвереньках, а он отрабатывал на ней упражнения из «Камасутры». И на остальных фотографиях примерно то же самое.