Дарья Калинина - Призрак с хорошей родословной Страница 10

Прапор даже застонал от отчаяния.

— Вы предлагаете обыскать всю округу? — спросил он. — В поисках Любкиного тайника с моими долларами?

— Зачем всю округу? — пожала плечами Мариша. — Любка направилась на реку, так? Значит, и искать нужно в том направлении.

— Как искать?

— Нужна поисковая собака!

— Чушь! — отмахнулась я. — Ночью то и дело шел дождь. Все следы смыло. Собака не сможет взять след. Да и откуда тут поисковые ищейки?

— Собаку можно привезти из города, — задумчиво отозвалась Мариша. — Но есть ли в этом смысл? Следы действительно уже смыло. Значит, нам нужно поискать самим. Пройдем по дорожке к реке. Может быть, что-то в глаза бросится.

И мы поплелись к реке. Все прекрасно понимали, что Мариша затеяла эту экспедицию исключительно с целью отвлечь Прапора от мрачных мыслей. И чтобы заставить его действовать, надеясь, что со временем он потихоньку смирится с потерей денег. Но до самой реки мы не дошли. Навстречу нам попался мальчишка лет двенадцати. Увидев нас, он заметался по дорожке, явно стремясь избежать встречи. Но по обе стороны от дороги росли густые заросли малины, так что деваться парнишке было некуда. Подойдя поближе, мы поняли причину его беспокойства. В руках у него была сеть, а в мешке полно рыбы.

— Сетью ловишь, голубчик! — приторно ласковым голосом пропела Мариша, преграждая дорогу мальчишке.

— Тебе-то что! — буркнул пацан. — Ты рыбнадзор, что ли?

— Как знать, — загадочно произнесла Мариша. — Как знать. Может быть, и не рыбнадзор, а сеть у тебя отнять мы вполне можем. И в милицию препроводить тоже.

— Тетенька! — заныл парнишка. — Ну, какое вам дело? Хотите, я с вами уловом поделюсь.

— Зачем мне твоя рыба? — задумчиво произнесла Мариша, но пакет с рыбой раскрыла. — И долго ты это все ловил? — спросила она, обнаружив в пакете несколько очень крупных и жирных окуней и пару щучек.

— Всю ночь! — с гордостью отозвался парнишка.

— А дождь?

— Мы с ребятами шалаш на берегу смастерили! — с гордостью отозвался парень. — Ночью сети ставим, утром выбираем. Никто и не знает о нашем месте.

— Вот как, — впав в еще более глубокую задумчивость, произнесла Мариша. — И где оно, это место?

— На том берегу, — не слишком охотно отозвался парнишка, махнув рукой в сторону моста, ведущего на другой берег.

— Значит, ты всю эту ночь, невзирая на дождь, караулил сети на другом берегу? — уточнила у него Мариша. — А не видел ли ты ночью возле реки каких-нибудь людей?

— Это тетю Любу — жену дяди Вити вы, что ли, имеете в виду? — спросил у нее мальчишка, а мы даже замерли, боясь поверить в такое чудо.

— А что, видел? — спросила Мариша.

— Видел, — кивнул мальчишка. — Только она не одна была. А с дяденькой.

— С каким дяденькой? С мужем… С дядей Витей, что ли?

— Нет, — покачал головой мальчишка. — Другой. Ростом повыше. И более худой.

— Ты его знаешь? Этого высокого и худого?

— Нет!

— А описать сможешь?

— Да я с того берега и тетю Любу только по голосу узнал! — отозвался мальчишка. — И по прическе. А уж его и вовсе я одну фигуру видел.

— Постой, — внимательно посмотрела на него Мариша. — Как же ты мог видеть, с кем тетя Люба разговаривала, если была ночь и темно. Луна за тучами все время пряталась.

Мальчишка замялся, но потом все же признался.

— А я поближе к ним подобрался, — сказал он. — Любопытно мне было, с кем тетя Люба ночью встречается. Ведь она с дядей Витей только недавно развелась. А уже новый какой-то хахаль вокруг нее крутится. Вот я и хотел подсмотреть, кто это такой был.

— Но ты его не узнал?

— Нет, хоть я и ближе подобрался, но все равно, чтобы его хорошенько разглядеть, больше света было нужно, — отозвался мальчик.

— А о чем они говорили, ты слышал?

— Они тихо говорили. Только вначале тетя Люба крикнула, тогда я ее и узнал.

— Что крикнула?

— Не что, а кого! — поправил мальчишка. — Его звала!

— Да кого его?

— Своего хахаля! — явно теряя терпение, отозвался парень.

— Как звала? — тоже закипая, спросила Мариша. — По имени она его окликнула?

— Нет, просто позвала. Вот так: «Эй, ты тут? Что прячешься? Я же все равно знаю, что ты тут! Или ты уже не мечтаешь разбогатеть? Разговор к тебе есть! Выходи!» Он к ней и подошел. А я к ним поближе подобрался. Я ведь сначала подумал, что это она меня зовет. Мало ли чего ей понадобилось по хозяйству или еще как. А потом понял, что это она того мужика звала.

— Так, — мы переглянулись между собой. — Последний вопрос, как по-твоему, откуда этот мужик мог появиться?

— Да мало ли, — фыркнул парнишка. — Из соседней деревни приехал или пешком пришел. Или к кому-то из нашей деревни в гости приехал вроде вас. Или, может быть, даже кто-то и из наших. Что я всех так хорошо знаю, чтобы в темноте их различить? Не закричи тетя Люба, я бы и ее не узнал. Вот так-то!

И, сделав это заключение, он хотел двинуться дальше по дорожке. Но не тут-то было. Мариша вынудила беднягу вернуться назад и указать точное место, где происходил разговор Любки с ее ночным визитером. И только потом парнишка был отпущен с миром и с уловом.

— Значит, тут стояла Любка, — бормотала Мариша, смотря на полянку перед песчаным пляжем, покрытую утрамбованной травой. — А этот тип находился вон в тех зарослях. И оттуда вылез, когда она его позвала.

Мы прошли к зарослям и принялись рассматривать землю возле них.

— Никаких следов, — с сожалением заключила Мариша и полезла в самую гущу, где ветки немедленно окатили ее оставшейся с ночи дождевой водой. Но Мариша не сдавалась. Она залезла еще глубже в заросли, и наконец оттуда раздался ее удовлетворенный голос:

— Так-так! Вот тут он и стоял. Песок влажный, но дождем его полило самую малость. Так что следы на нем довольно хорошо видны.

— И что?

— Судя по отпечаткам, нога у Любкиного гостя размера сорок пятого, — отозвалась Мариша. — И он был обут в кроссовки. Правда, рисунок подошвы уже не виден. Зато… Зато этот человек курит «Беломор». И пользуется спичками, а не зажигалкой.

— Кто сейчас курит «Беломор»? — фыркнул Прапор.

— Не скажи, — отозвалась я. — Есть еще любители.

— Да его и не достать нигде!

Мы с Катькой пожали плечами. Конечно, Прапор прав. Нынче «Беломором» в каждом ларьке не торгуют. Но при желании достать его все же можно. А в деревнях у бабок, скорей всего, в закромах полно этих папирос. Как известно, деревенские жители запасливы. Чего только не найдешь на иных чердаках. И старые покрышки, и часы с кукушкой, и платья, сшитые по моде семидесятых годов из ацетатного шелка, и ломаные корзины, и прохудившиеся ведра, и вполне целые и годные в употребление самовары, и прочее барахло.

— Что-нибудь еще нашла? — крикнул Марише Прапор. — Денег там моих не видно?

— Нет, — пыхтя, выбралась из зарослей совершенно мокрая Мариша. — Да и не стал бы этот тип их там оставлять. Кстати, а это мысль! Наверное, Любка отдала ему твои деньги. И они теперь у него.

— С какой стати ей было раздавать направо и налево мои деньги? — взорвался Прапор.

— Это были уже ее деньги! — напомнила ему Катька. — Ты ей их отдал в качестве аванса за дом. Видимо, они ей срочно понадобились, раз она сама к тебе подошла.

— Да, — согласилась с ней я. — Выходит, Любка знала, что у реки ее ждет знакомый мужчина. И что этому мужчине очень нужны деньги.

— Может быть, он ее шантажировал? — предположила Катька.

— Или она была ему за что-то должна! — сказала я.

— Все равно одно с другим как-то не вяжется, — заключила Мариша. — Если Любка решила покончить с собой, то какого рожна ей было суетиться, тащиться на реку и передавать тут деньги этому типу с «Беломором»? Покончила бы с собой — и плевать на всех.

— Значит, он ее не шантажировал. А это был долг чести, — сказала я. — Она отдала ему деньги. И, сочтя, что теперь с земными делами покончено, пошла в заброшенный дом и повесилась.

У меня даже слезы навернулись на глаза от такого Любкиного душевного благородства. У нее такая личная драма назрела, а она в первую очередь думает о человеке, которому должна успеть вернуть долг. Надо же! Но остальные не спешили разделить мое волнение и трепет.

— Думаю, что скорей всего тут дело в другом, — мрачно сказала Мариша и добавила: — Ладно, пошли. Должно быть, там уже менты приехали. Послушаем, что они нам скажут.

Глава 4

Менты прибыли как раз к тому моменту, когда мы уже перестали их ждать. Чтобы как-то себя подбодрить, решили попить кофе. Завтракать никому как-то не хотелось, а вот от горячего напитка никто не отказался. Мы с Катькой пили с молоком, но без сахара. Мариша с лимоном, Любима прихлебывала маленькими глоточками черный, который ей заварил Виктор собственными руками. А мужики пили просто с сахаром.