Ежи Эдигей - Зарубежный детектив (Человек со шрамом, Специальный парижский выпуск, Травой ничто не скрыто) с иллюстрациями Страница 10

Когда он всерьез принялся за учение, ему было уже под сорок. Упорно одолевал он класс за классом. Сдаст ли он теперь на аттестат зрелости? Майор от всей души желал ему этого, прекрасно понимая, что для пожилого человека такая задача не из легких.

Но ведь и аттестат — еще не все. Это не открывало широких перспектив перед начальником милицейского участка. Самое большее, на что он мог рассчитывать, — звание хорунжего. А ведь Хшановский, наверное, мечтает об офицерских звездочках и о возвращении, если не на прежнюю должность, то хотя бы на работу в какое-нибудь уездное отделение милиции. Майор уважал его стремления, однако в глубине души считал, что, выдвинув Хшановского в офицерскую школу, он поступит не совсем справедливо по отношению ко многим молодым, отлично зарекомендовавшим себя работникам милиции.

Год назад начальник уездного отделения беседовал со своим подчиненным по-мужски, прямолинейно. Когда старший сержант поинтересовался, может ли он с аттестатом зрелости рассчитывать на рекомендацию в Щитненскую офицерскую школу, майор ответил, что он будет поддерживать самых лучших, самых способных, ибо для него это единственный критерий.

Теперь старший сержант пришел к нему с просьбой разрешить ему участвовать в деле «человека со шрамом», на котором поломали зубы лучшие следственные работники нескольких уездных отделений, — видно, хочет доказать своему шефу, будто он и есть «самый лучший и самый способный». Майор не очень верил, что Хшановскому удастся раскрыть тайну загадочных налетов, но у него не хватило духу лишить старого работника такого шанса. Может быть, последнего в его милицейской карьере.

И он удовлетворил ходатайство сержанта, хотя при этом шел на известный риск: ведь это может плохо отразиться на работе в Домброве Закостельной.

Майор взглянул на часы. Ехать в комитет было уже поздно. Он позвонил туда и сказал, что приедет завтра, а потом попросил секретаршу вызвать поручика Левандовского. Когда поручик вошел в кабинет, майор спросил:

— Ну как подвигается ваше дело?

Молодой офицер развел руками.

— Делаю что могу. Прослушал уже более ста человек.

— И не сдвинулись с места, не так ли?

— Так точно, — произнес Левандовский.

— Вы связались с воеводским управлением? Они берут это дело?

— Мне показалось, они не особенно жаждут его получить. Мне поручили продолжать следствие и консультироваться с ними. Обещали всяческую помощь…

— Ничего удивительного, — буркнул майор. — Я бы на их месте поступил точно так же. Легкого успеха здесь не жди. А поэтому лучше осуществлять общее руководство, чем класть голову на плаху.

— Так точно, — поддакнул поручик. — Я тоже так их понял.

— Зато с послезавтрашнего дня вы получите помощника.

— Кого? — заинтересовался Левандовский.

— Я направляю к вам старшего сержанта Хшановского.

— Хшановского? Да ведь на нем пост в Домброве.

— Ну и что же? На время следствия он будет приезжать к вам.

— Слушаюсь, пан майор…

Поручика Левандовского даже обрадовал такой оборот событий. Всегда лучше разделить ответственность с кем-то еще, особенно в таком деле, которое не сулит большого успеха.

— Но помните, поручик: несмотря на разницу в званиях, вы ведете следствие сообща. Как говорится, рука об руку. И, разумеется, будете докладывать мне обо всех деталях.

— Так точно, пан майор.

— А теперь пожелаю вам сообща добиться успеха.

Глава 5. Старший сержант начинает расследование

Когда Хшановский, как ему и было приказано, снова появился в кабинете начальника, майор для ндчала отчитал его:

— Ну, сержант, нечего сказать, хорошо же вы себя проявили! Вся работа в моем отделении из-за вас идет кувырком. Если бы я знал, никогда бы не доверил вам дело «человека со шрамом». Сотрудницы милиции вместо того, чтобы работать, только шепчутся по углам, а то и вообще стараются незаметно улизнуть.

— Что случилось? — забеспокоился Хшановский. — Я, кажется, ничего такого не сделал.

— Не сделал? И он еще говорит! А трапеция?

— Трапеция?

— Не прикидывайтесь, будто не понимаете. Взгляните-ка в окно. Видите объявление у Кароля: «Новейшие парижские прически а ля трапеция». Все бабы из-за этого с ума посходили. Моя тоже вчера соорудила себе новую прическу. А я и понятия не имел, что у меня есть сотрудник, настолько посвященный в парикмахерское искусство.

Майор взглянул на расстроенную и растерянную физиономию старшего сержанта и, не выдержав, расхохотался.

— Будь сейчас выборы, вас, сержант, наверняка избрали бы депутатом в Цеханове. За вас подали бы голоса все женщины и парикмахеры, то есть подавляющее большинство избирателей. У Кароля, кажется, записываются на месяц вперед. И в этом списке весь мой женский персонал. А для мужчин никакой прически не знаете? Особенно для таких лысеющих, как я?

— Ну уж это вы зря, пан майор, — усмехнулся Хшановский.

У майора была густая, темная, слегка волнистая и тщательно ухоженная шевелюра.

— А теперь, — вернулся майор к служебным делам, — отправляйтесь к поручику Левандовскому. Он уже знает, что вы будете работать сообща. Так вот, если вы на этом деле скомпрометируете себя, будете отвечать оба. А если повезет — разделите славу поровну. Однако я очень советую вам прежде всего старательно, не торопясь проштудировать дела. Там есть материалы о двадцати трех нападениях. Может быть, вы обнаружите что-то такое, на что ваши предшественники не обратили внимания.

— Так точно, пан майор.

— Ну тогда отправляйтесь, — майор улыбнулся служебному рвению своего подчиненного.

Старший сержант щелкнул каблуками и вышел из кабинета.

Комната, которую поручик Анджей Левандовский делил еще с одним офицером милиции, оказалась довольно тесной. Кроме двух столов и нескольких стульев, тут стояли еще три больших шкафа. Особенно много места занимал двустворчатый. Молодой офицер встретил сержанта приветливо. Он выразил надежду, что они сработаются и в конце концов поймают неуловимого бандита.

— Все дела, — сообщил поручик, — хранятся в этом большом шкафу. Тот, кому достается дело «человека со шрамом», получает в наследство весь шкаф с бумагами. Это довольно удобно, хотя шкаф с каждым днем уплотняется. От капитана ко мне этот гроб тащили четыре человека.

Поручик достал из кармана связку ключей, отыскал нужный и отомкнул дверцы шкафа. Снизу доверху шкаф был забит разноцветными папками.

— Теперь, сержант, вам хватит работы на несколько дней. Когда вы все это проштудируете, поговорим, что делать дальше. Можете располагаться вот за этим столом. Поручик Лесонь пока перебрался в другую комнату.

Сержант вытащил из шкафа первую попавшуюся папку и погрузился в чтение. Захлопнув ее, занялся следующей. Помня о совете майора, он читал не торопясь, часто возвращаясь к уже просмотренным бумагам. И заносил в толстую тетрадь свои собственные заметки и выводы.

Он ежедневно приезжал из Домбровы Закостельной. Еще не было восьми, когда он садился за стол с папками, с тем чтобы в четыре сесть на мотоцикл и вернуться домой, в деревню, где его ждала работа на милицейском пункте. И к тому же учебники. Лишь на пятый день Хшановский водрузил на место последнюю папку.

— Ну, сержант, теперь вы знаете столько же, сколько и я, и каждый из офицеров, занимавшихся этим проклятым делом. Что вы можете о нем сказать?

— Очень немного. Но кое-какими наблюдениями я хотел бы с вами поделиться. Может быть, они нам пригодятся.

— Очень интересно, — скорее из вежливости заметил поручик.

— Прежде всего обращает на себя внимание выбор места налетов. Получается, что все населенные пункты, где совершены ограбления, располагаются как бы в пределах одной окружности. Точнее говоря, в концентрических окружностях с общим центром в Цеханове. Даже те нападения, которые произошли на территории соседних уездов, вполне укладываются в эту схему.

Поручик усмехнулся и извлек из ящика стола карту Цехановского уезда. Карта была густо утыкана цветными булавками, со всех сторон окружающими город.

— Вы правы, сержант, — поддакнул офицер, — на штабной карте это видно особенно отчетливо.

— По-моему, — продолжал Хшановский, ничуть не обескураженный тем, что кто-то до него сделал то же самое открытие, — из этого следует, что бандит, или скорее бандиты, живут именно в Цеханове.

— Допустим, — согласился Левандовский. — Но, может быть, они живут, скажем, в Варшаве, а в Цеханов приезжают в дни операций.

Сержант игнорировал это замечание.

— Второе мое наблюдение связано с первым. Все нападения производились неподалеку от главных шоссейных дорог уезда. Они лучами расходятся из Цеханова. Для налета бандиты выбирали место, лежащее или на самом шоссе, или на его ответвлении, но на таком, которое проходит через другие деревни.