Александр Косарев - Закон землеройки Страница 10

Я взглянул вниз. Да уж, монастырский прудик выглядел ну просто идеальной находкой для любого желающего в нем что-нибудь схоронить. Располагался в естественной котловине и был далеко не так мал, как представлялось мне в мыслях. Навскидку длина его составляла не менее ста пятидесяти метров, а ширина, пожалуй, достигала пятидесяти, а то и всех семидесяти. С одной стороны пруд был прикрыт от любопытных взоров фруктовым садом, а с двух других – высокой монастырской стеной.

– Больно смотреть на царящие здесь ныне разруху и запустение! – вновь горестно вздохнул отец Аристарх. – А знали бы вы, какая жизнь кипела тут прежде! Более ста монахов и послушников постоянно при монастыре обретались! Сами себя снабжали и рыбой, и мёдом, и прочей растительной пищей, и воском для свечей… Груши монастырские поставляли даже в соседние города, благо те могли до весны храниться! Дюжина мастерских при монастыре имелась. Золотые пуговицы из них аж во Францию поставляли, а золототканые ризы самому московскому митрополиту везли! И это не считая крестиков нательных, цепочек, колечек всяких, светильников, чаш, окладов для икон… Ей-богу, треть населения всей Российской империи монастырскими творениями снабжалась! А сейчас что? Последние силы напрягаем, жилы рвем, а выбраться из нужды никак не сподобимся. Эх-х!..

Стенания настоятеля я слушал вполуха: все мое внимание было сейчас приковано исключительно к раскинувшемся внизу пруду, напоминавшему по форме разрезанное вдоль яйцо. Причем с восточной стороны пруд ограничивался высокой земляной плотиной, а с западной – зеленым хвостиком жидкой растительности, указывающей на наличие здесь некогда живительного источника.

– Прошу прощения, что перебиваю, отец Аристарх, – повернулся я к монотонно бубнившему о чем-то настоятелю, – но не позволите ли вы мне спуститься к водоему прямо сейчас? Хочу собрать предварительные данные, чтобы уже с завтрашнего дня начать работать с полной отдачей.

– Не возражаю, – охотно прервал свой нудный монолог священник, – работайте на здоровье! В конце концов вы в этом вопросе специалист – вам и карты в руки. А я тогда, с вашего позволения, вернусь к своим делам. У меня их тоже, знаете ли, невпроворот. Ежели понадоблюсь, ищите меня либо возле храма, либо в трапезной.

На том и расстались: настоятель исчез за гигантскими кустами смородины, а я, не мешкая ни секунды, кинулся вниз по склону. Сердце колотилось нещадно: неужели в каких-то тридцати метрах от меня и впрямь лежат старые боеприпасы, благодаря которым мне вскоре удастся заработать неплохие деньги?

Чтобы предстоящая поисковая операция прошла без досадных накладок, в первую очередь мне следовало составить карту пруда. Предусмотрительно захваченных с собой компаса, перочинного ножа и блокнота с карандашом оказалось вполне достаточно, поэтому к работе над картой я приступил немедленно. Срезал с ближайшей ветлы четыре ветки, воткнул их в четыре определенных с помощью компаса точки и заключил таким образом пруд в своеобразный прямоугольник. Затем промерил несколько сухих участков дна, после чего путем простейших геометрических расчетов вычислил примерные габариты водоема.

Впрочем, называть сие болото «водоемом» у меня уже и язык не поворачивался, ибо минимум треть его площади занимало хорошо просохшее глинистое дно, еще процентов сорок – нечто среднее между мелководной лагуной и болотной трясиной, и только оставшаяся часть была полностью покрыта мутной зеленоватой водой. Результаты своих расчетов я сразу занес в блокнот, ибо давно усвоил, что самый тупой карандаш лучше самой острой памяти. Запись получилась короткой:

«Добрался до монастыря. Территория колоссальная. Настоятель вроде как деловой мужик, только малость занудный.

Размеры пруда: длина – 164 м, ширина – 68–70 м. Вытянут с востока на запад. Длина плотины – 44 м».

Покончив с бумажной работой, я решил прикинуть, в какой именно точке немцы могли сбросить в воду свой взрывоопасный груз. Прогулявшись туда-сюда вдоль опушки сада, обнаружил вскоре единственное, на мой взгляд, удобное место для подъездной дороги к пруду. Так, если на всем протяжении склон был довольно крут, то между садом и питавшим пруд родничком проходила узкая полоса словно бы нарочно прикатанной почвы. «Что можно было возить в столь уединенное место? – пустился я в размышления. – Допустим, выловленную монахами рыбу. Но для пары мужиков с сетью вряд ли дорогу прокладывать стали бы. Воду из пруда вывозить наверх? Зачем, если около трапезной есть колодец?»

В задумчивости я двинулся вниз, стараясь держаться ближе к следам старой дороги, но вскоре, к вящему своему удивлению, понял, что идет она вовсе не к пруду, а как бы мимо него! Подойдя к руслу пересохшего ручья, я даже обнаружил жалкие остатки некогда имевшегося тут мостика, но и по ним можно было догадаться, что телегу тот мостик точно выдерживал. Перепрыгнув через узкую канавку бывшего русла, я проследовал дальше, однако очень скоро уткнулся в несокрушимую монастырскую стену с встроенной в нее небольшой башенкой.

Слежки за мной вроде бы не наблюдалось, и все-таки я начал приближаться к этой похожей на шахматную туру башенке, пригнувшись чуть ли не до земли и поминутно оглядываясь. Обогнув же преграждавшие путь кусты, вышел неожиданно к неплохо сохранившимся кубической формы воротам. Но куда могли вести они? Дальше ведь, насколько мне представлялось, простирались лишь камыши да… река.

Створки ворот были крепко-накрепко закрыты и, словно для дополнительной маскировки, выкрашены грязно-белой краской в тон стен. С целью проверки их прочности я поочередно навалился всем телом на каждую, но, увы, безрезультатно: обе даже не шелохнулись. С досады я лягнул по ним каблуком, и глухой звук, изданный потревоженным моим ударом деревом, однозначно продемонстрировал, что толщина данной преграды составляет не менее пятнадцати-двадцати сантиметров. При этом ни ручек, ни колец, ни даже замочной скважины на воротах не имелось. «Значит, – пришел я к резонному выводу, – войти в эти ворота можно только с противоположной стороны, откуда они, судя по всему, и запираются». Однако такой вывод слишком уж противоречил моим знаниям об устройстве крепостей и монастырей: насколько мне было известно, двери в подобных заведениях закрывались исключительно изнутри, и никогда – снаружи. Еще одна загадка…

Я повернулся к деревянной преграде спиной, в сердцах еще раз пнул ее пяткой и, не оглядываясь, побрел обратно к монастырю. А вот если б догадался напоследок обернуться, увидел бы, наверно, что мой последний удар почти наполовину приблизил меня к разгадке. Но усталость, голод и жажда оказались, увы, сильнее.

Едва не задохнувшись от быстрой ходьбы, я вскарабкался наверх, вышел к трапезной и, заняв позицию подле знаменитого колодца, начал осматриваться в поисках настоятеля. Увидев двух строителей в забрызганных известью спецовках, поинтересовался, не встречали ли они отца Аристарха. Один из них махнул рукавицей в сторону вздымавшегося сбоку собора:

– Данилыч-то? Да вроде только что у колокольни крутился…

Естественно, ноги тут же понесли меня к накрытой узорчатым шатром величественной башне, соединенной со зданием церкви крытым переходом. Обошел колокольню со всех сторон, заглянул в пристроенную сбоку строительную будочку – никого. «Ладно, – решил мысленно, – подожду еще пять минут, и если мой кормилец-поилец так и не появится, пойду в трапезную самовольно. В конце концов не оскудеет церковная харчевня от одной порции!»

Спрятавшись от солнца в куцый участок тени, образованный потемневшими от времени глыбами известнякового фундамента, я от нечего делать принялся рассматривать украшавшие стену примерно на двухметровой высоте изразцы. Однако вникнуть в тематику рисунков не удалось, ибо за спиной вдруг что-то угрожающе прошелестело, и уже в следующее мгновение земля содрогнулась от сильного удара, упруго отбросив меня в сторону. Крепко приложившись носом о камень, я в полном недоумении обернулся и… остолбенел: буквально в полуметре от меня глухо вибрировала вонзившаяся в утоптанную глину толстенная доска. Задрав голову вверх, я с ужасом осознал, что если б не отклонился чуток от злополучных изразцов, тяжеленная дубовая плаха запросто раскроила бы мой череп пополам… В тот же миг колокольня, земля и пылавшее в зените солнце закрутились передо мной в жутком стремительном хороводе, и я, точно сбитая с постамента статуя, тупо рухнул на кучу строительного мусора, напоследок чиркнув по доске еще и щекой.

…Сознание возвращалось в мою бренную оболочку постепенно и фрагментарно. То казалось, что меня куда-то несут, то спина ощутила вдруг жесткость твердой поверхности, потом губы уловили живительный поток льющейся на них воды.

– Да отойдите же все! – послышался с небес повелительный голос, и я, открыв глаза, увидел встревоженно склонившегося надо мной отца Аристарха. – Ну что вы тут столпились? Дайте человеку воздуха глотнуть! – строго выговаривал он кому-то. – Марш за столы! Вот несчастье-то… Хотя это, видимо, просто солнечный удар парня хватил. Все, разойтись всем немедленно! И квасу, Клава, квасу давай!..