Никита Филатов - Белый крест, или Прощание славянки Страница 10

Посыльный зашел внутрь первым, однако о прибытии доложил сам Тайсон.

Лейтенант Лебрен подал команду "вольно". Он сидел посередине, спиной к двери илотской кабины, в окружении нескольких офицеров. Им и так нелегко было поместиться в узком отсеке, а с появлением легионеров свободного пространства совсем не осталось.

Впрочем, напряженное, недоброжелательное любопытство на лицах офицеров было ызвано не теснотой. Все возможные иллюзии на этот счет развеял первый же вопрос лейтенанта, который поинтересовался: где в данный момент находится чемоданчик?

- Чемодан... Ля вализ? Какой чемоданчик?

Вежливый лейтенант Лебрен пояснил, что речь идет о вещи, которую господа легионеры ашли и похитили в русском посольстве.

- Пардон?

Еще не успев оглядеться и сообразить, что к чему, Алексей почувствовал ствол автомата, першийся под лопатку. Видимо, то же самое проделали и с Махмудом - кавказец дернулся, глянул через плечо, потом замер.

Чужие руки сноровисто разоружили и обыскали доставленных легионеров. Потом кто-то командовал им повернуться и положить ладони на затылок. Сразу же стало тесно - так тесно, что Алексей одним локтем уперся в огромное плечо Тайсона, а бедро правой ноги прижал вплотную к переборке. Тем не менее, никто из присутствующих не вышел: очевидно, все жаждали продолжения, которое обещало быть не менее интересным.

Алексей услышал, как за переборкой о чем-то шумит не привыкшая к дисциплине журналистская братия.

Непонятно зачем - может, чтобы заполнить пустые минуты, или же из-за присущей французам любви покрасоваться, лейтенант Лебрен сообщил, что недавно с бортом самолета связалась по радио военная контрразведка. Ребята из "гестапо" уверяют, что четверо его лучших людей, - представленных уже, кстати, к медалям, - похитили и утаили от командования некую вещь, крайне важную для обеспечения государственных интересов Франции. А также, разумеется, для её союзников по НАТО. Утаили, упрятали и собираются дезертировать! Однако, один из негодяев покаялся... прежде чем подохнуть от ран, полученных на поле брани. Как подобает легионеру. И теперь ему грозит только Высший суд, а вот что касается идиота-сержанта и этих двух типов...

Чей-то голос попросил разрешения войти. С трудом и заметной опаской пожилой капрал, от самый, с нашивками за выслугу лет, которого Алексей когда-то повстречал у штаба, протиснулся между тремя обезоруженными легионерами. Доложив, что приказание выполнено, он осторожно поднял перед собой отсвечивающий матовыми боками чемоданчик.

Лейтенант Лебрен с интересом и некоторой брезгливостью взял и повертел в руках аходку. Осмотрел её со всех сторон - потом передал дальше. После чего поинтересовался у Махмуда, оказавшегося ближе остальных, действительно ли этот кусок дерьма стоит чести и карьеры.

Махмуд промолчал.

Кто-то из присутствующих выругался по-французски.

Было по-прежнему зябко и душно, однако напряжение в "штабном" отсеке начало спадать.

Офицеры имели все основания понемногу расслабиться. А один из них, маленький и плюгавый, даже стал прикидывать, какой срок могут дать за одно из самых тяжких воинских преступлений - мародерство.

Я в тюрьму не пойду, подумал Алексей. Не пойду... Я уже был в тюрьме.

- Не пойду.

- Ке? - Переспросил лейтенант Лебрен. Где-то недалеко, за переборкой грузового отсека, пять послышался женский смех и пьяные выкрики отдыхающих журналистов...

Алексею стало почти невозможно дышать от внезапно нахлынувшей злобы. Он покосился на Тайсона - и сообразил, что тот давным-давно ожидал его взгляда.

Оставалось только выбрать момент.

Слова и какие-то сложные знаки не понадобились ни сержанту, ни Алексею. Слишком долго они уже были вместе, и на войне, и в учебных лагерях, опасность обострила восприятие, пробудила звериные инстинкты вроде тех, что позволяют слаженно действовать волчьей стае.

- Х-хак!

- Й-ах!

Начали они одновременно.

Огромный сержант, которого недаром называли Тайсоном, первым ударом убил того, кто идел дальше всех. Затем переключился на лейтенанта Лебрена, затем... Он очень умело и яростно отработал в ограниченном пространстве: локтями, коленями, ребром ладони. Чувствовалась специальная подготовка, ничего общего не имеющая со спортом - так что теми, кто оказался на пути у Тайсона, больше можно было не заниматься.

Алексей сразу и очень удачно попал кулаком, снизу вверх, в подбородок плюгавого и азговорчивого офицера - так, что хрустнули громко, переломившись, шейные позвонки. А вот со служивым, который принес чемоданчик, пришлось повозиться: капрал не хотел ни драться, ни умирать. Но в конце концов затих и он.

Махмуд тоже включился. Развернувшись, кавказец отбил куда-то направленный в спину твол - и со всего маху, по-хулигански, обрушил голову на вражескую переносицу. Оглушил, сорвал с чужого плеча автомат, а потом несколькими толчками в бронежилет просто выпихнул из отсека второго мордоворота-охранника.

- Давайте, быстро!

Побоище заняло меньше времени, чем его описание. Находившиеся за перегородкой просто е успели понять, что происходит, а те, кто на свою беду оказался внутри, уже ничем никому не мешали.

- Пошли!

Теперь от экипажа самолета их отделяла только тяжелая, покрытая металлическими аклепками дверь. Алексей навалился на ручку и потянул её на себя: слава Богу!

Удача сопутствует тем, кому терять уже нечего.

Алексей сделал шаг вперед. Вслед за ним, с пистолетом в одной руке и чемоданом в другой, перешел порог пилотской кабины Тайсон. Последним, рыча и размахивая автоматом, ввалился Махмуд.

Бронированная дверь тут же встала на место.

Пока блокировали замок, Алексей успел оценить обстановку. Стекла и света в кабине оказалось значительно меньше, чем он ожидал - вместо них вокруг, со всех сторон, громоздились какие-то приборы.

Немного оставшегося пространства заполняли четверо человек в военной форме. Летчики разом, как по команде, повернулись на шум, и на лицах у них не было ничего, кроме удивления.

Тайсон поднял пистолет и выстрелил в голову парню с наушниками:

- Радист нам не нужен.

Зрелище получилось не для слабонервных: кровь, осколки, оглушительный грохот.

Не оборачиваясь, Тайсон отдал приказ:

- Переведи... Снижаемся. Садимся на ближайшую полосу. Кто старший?

Алексей, как мог, перевел его слова на французский. Выслушал ответ.

- Он говорит, что это невозможно. Тут кругом лес. Ни одного нормального аэродрома.

Командир экипажа был бледен от страха, но сохранял достоинство.

- Значит, пусть будет ненормальный.

Кто-то снаружи подергал дверь кабины и пару раз ударил в неё чем-то тяжелым.

- Скажи, что у нас мало времени. Ребята беспокоятся.

За металлической переборкой кабины действительно слышалась какая-то возня. Несколько олосов по очереди и вместе отдавали распоряжения, обращались к Тайсону с предложениями сдаваться, гарантировали всякую ерунду и предупреждали, что скоро откроют огонь.

В ответ Махмуд выругался на гортанном, понятном только ему одному, языке.

- Не отвлекайся.

Разумеется, не следовало обращать внимания на пустые угрозы - стрелять в самолете, етящем на высоте нескольких тысяч метров могли только сумасшедшие. Или те, кому действительно нечего терять.

Судя по всему, это понял и командир. Он переглянулся со своим соседом, то ли турманом, то ли вторым пилотом. Кивнул. Тот вытер со лба засыхающие капли чужой крови - и кивнул в ответ.

Началось снижение. Кажется, летчики приняли уготованную им роль.

Однако, в тот момент, когда военно-транспортный борт проходил через кучевую блачность, и его затрясло, как телегу на сельской дороге, Алексей уловил краем глаза движение ещё одного члена экипажа, оставленного без присмотра. Он бы успел отреагировать, но Махмуд уже ударил сидящего человека автоматом в висок:

- Дурак, да! Куда лэзешь?

Алексей наклонился над телом, расстегнул кобуру и забрал у покойника пистолет:

- Мерси!

- Скажи им, что не надо глупостей. И проверьте на всякий случай...

Тайсону не пришлось повторять - легионеры уже обыскивали кабину, живых летчиков и ертвецов.

- Соберите там, что пригодится.

Пока Махмуд укладывал добычу в какой-то мешок, Алексей посмотрел вперед. Прямо под осом, наваливаясь на горизонт, зеленело огромное полотнище тропического леса.

- А парашютов, кажется, нет...

Командир экипажа уловил знакомое слово, и повернулся.

- Он говорит, что дальше снижаться опасно, - перевел чужие слова Алексей.

- Понятно. Пока, значит, полетаем. Пусть убавит скорость.

- Это тоже опасно, - повторил француз.

- Плевать.

Земля приблизилась настолько, что уже можно было различить отдельные кроны и даже усты. Справа по курсу, в тени облаков, виднелись деревенские крыши - несколько желтых прямоугольников на отвоеванном у зарослей на пятачке. Потом самолет пролетел над какой-то рекой, извилистой и напоминавшей отброшенную змеиную кожу...