Виктор Леденев - Вьетнамский коктейль Страница 10

- А если бы я или северяне тебя пристрелили, нужны бы были твои баксы?

Энди в темноте пожал плечами: "За риск и платят. А семьи у меня нет. Даже в наследство мои деньги никому бы не достались".

- Ну, вот и дорисковался: южаки тебя возьмут - из тюряги не вылезешь, северяне просто прихлопнут на месте, так что оставайся со мной. Мне цыганка нагадала, что я везучий, авось, вместе и выберемся.

- Знаешь, Паша, хотя догадываюсь, что это не твое настоящее имя, думаю, ты знаешь, что у нас был такой замечательный писатель О.Генри...

- Ха-ха, он мне говорит про О.Генри! Да я его чуть не наизусть знаю.

- Тогда ты легче поймешь меня. У него есть рассказ "Дороги, которые мы выбираем", так вот в нем герой сказал одну гениальную фразу: "Дело не в дороге, а в том, что внутри нас заставляет выбрать ту или иную дорогу". И сейчас я стою на развилке и решаю, какую из дорог мне выбрать.

Ты прав, меня затаскают по всяким отделам - от ЦРУ до военной контрразведки и их вьетнамских друзей, которые с радостью выполняют самую грязную работу, потому что наши чистенькие мальчики не выносят вида крови.

Но даже не это меня пугает - в конце концов, в моей стране я все-таки смогу найти возможность защитить себя, надеюсь, во всяком случае. Это маленький, но шанс. Как я понял, у тебя шансов нет. Если ты чудом вырвешься из Сайгона, за тобой никто не прилетит, это раз, во-вторых, тебя могут просто убить твои же помощники, когда ты им не будешь нужен.

- Вот тут, Энди, ты совершенно прав. Браво! Дай-ка мне мою уоки-токи, что мне так любезно оставили мои друзья. Так, вот я ее поставлю на эту развилку, я думаю, что с 50 метров ты не промахнешься...

Энди с интересом наблюдал за моими манипуляциями.

- Дополнительный аккумулятор, как же. Просто трогательная забота о ближнем! Так, теперь приляжем за это дерево, зрелище, я полагаю, будет не только поучительное, но и опасное.

Я сунул в руки Энди "стечкин" с глушителем (для большего эффекта).

- Проверим, чему тебя учили в твоей хваленой американской армии. Цель радиостанция, дистанция примерно 50 метров или сколько-то там ярдов, тебе лучше знать. Попасть с первого выстрела, а то спишу в рядовые.

- Паша, но ведь это твой единственный шанс на спасение, это же маяк!

- Разговорчики, Энди! Огонь!

Энди явно боялся промазать и уложил пистолет на ствол дерева для упора, прицелился и выстрелил. Я мгновенно засунул его голову за ствол дерева, ибо эффект превзошел все мои ожидания. Мои дружки не поскупились на взрывчатку. Скорее всего и радиостанция и "аккумулятор" были под завязку забиты пластиковой взрывчаткой, а металлические корпуса рации и аккумулятора создали эффект мины.

Полдерева от развилки, как топором обрубило, а среди соседних прошел ураган "Тереза".

- Это на тот случай, если я выберусь из Сайгона живым, - пояснил я Энди, а то вдруг он что-то не понял. - Если бы я включил этот маяк, то не дай тебе Бог находиться было рядом со мной. Эта штука могла Белый Дом разнести вдребезги, так что они работали наверняка. Посмотрим, что дальше будет - это у них такие заготовки на будущее, а сейчас я им нужен в Сайгоне и до окончания операции, они будут беречь меня даже от простуды.

- Плохой ты коммунист, видимо, Паша, если тебя так запросто отдают на растерзание, а я, видно, не стопроцентный американец из журнала "Тайм". Я приехал заколотить деньжат, в условиях контракта было специально оговорено, что я никакого участия в боевых действиях не принимаю. Однако мне пришлось, и бомбить деревни и расстреливать вьетконговцев на дорогах... Я закрывал на это глаза и глушил совесть виски - издержки профессии. Но сыт я этим по горло, а выхода никакого у меня не было. Ваш налет сделал для меня главное дал эту самую свободу: хочу - возвращаюсь к своим, хочу - порываю контракт, и пусть он катятся к чертовой матери, неустойку я им заплачу, все-таки успел кое-что заработать, да и дома в банке у меня есть про запас...

Хочу - иду с тобой до конца: скорее всего твоего, извини, а хочу и вообще улетаю без тебя подальше от этих мест, в какую-нибудь глушь и ловлю рыбку до конца своих дней... Спасибо, Паша, ты открыл мне снова дорогу в мир, и теперь я думаю, что внутри меня заставит выбрать дорогу? И знаешь, Паша, это что-то непостижимое толкает меня остаться с тобой до конца. До любого. О-кей?

- Не берусь судить тебя за выбор, он твой и только, но - спасибо.

- О-кей, Паша. Пойду с тобой, а там видно будет.

- Вот и договорились. А теперь спать, завтра денек будет еще тот...

Денек и вправду оказался нелегким. Я распаковал длинные ящики - там попарно аккуратно были уложены самые мощные в мире гранатометы РГ-7. Мины осколочные - кумулятивные мне ни к чему - танки пока по джунглям не бродят. Энди с удивлением и неподдельным интересом наблюдал за моими приготовлениями для улучшения качества этого блестящего оружия. Прежде всего, надо было переделать системы спуска. Мне не надо было прицеливаться, вводить поправки к прицелу, брать упреждение и прочее, что необходимо при обычной стрельбе из этой сверхмощной базуки.

Скотчем мы склеили разорванную карту и начали обсуждать наиболее безопасный, а главное самый быстрый путь отхода. Захватив по три гранатомета, мы отправились по вероятному пути отступления. Пройдя километров пять, решили, что хватит. Пока Энди репшнуром накрепко привязывал трубы гранатометов к достаточно толстым деревьям, я искусно маскировал зеленую, под цвет травы, миллиметровую японскую леску, На нее кита вытащить можно, не то чтобы заставить сработать мой примитивный спуск на гранатомете. Все гениальное просто, скромно объяснил я Энди: берется кусок зеленого бамбука, привязывается серединой к трубе, и под оба конца подкладываются деревянные бабашки: одна просто для упругости, другая как раз над кнопкой пуска. Привязывается леска, маскируется и всякий, кто имел неосторожность за нее задеть, получал хорошенькую мину со множеством осколков. Этот способ явно не был рассчитан на точное поражение цели, он имел скорее психологическое значение - дескать, нас тут много, у нас гранатометы и прочие игрушки, так что подумайте, прежде чем соваться сюда. Такая тактика давала нам главное преимущество - время, чтобы оторваться от погони хоть на полчаса...

Два гранатомета мы установили почти рядом, чтобы создать видимость многочисленности отряда прикрытия, другие довольно хаотично, но на наиболее вероятных путях преследования.

Еще одним рейдом мы прикрыли совсем уже ближние подступы к вертолету не более полукилометра.

Итого двенадцать штук. Если сработает хоть половина, уже неплохо. Три штуки и небольшой запас мин я оставил в вертолете - береженого бог бережет.

Усталые, как гончие собаки после охоты на зайцев, мы прилегли в тени вертолета и блаженно вытянули гудящие ноги. Мне надо было бы соснуть пару часов, но ничего не получалось. Энди повернулся на живот и неожиданно спросил:

"Может, я покажусь тебе идиотом, но возьми меня с собой в Сайгон. Я внутренним чутьем уловил его искренность, но вынужден был ответить коротким - нет. Я не мог рассказать, что только один человек, занятый в операции знает меня в лицо, а я его. Появление постороннего могло сорвать всю операцию - мне попросту бы не поверили и сочли за провокатора и мой труп утром обнаружили бы в какой-нибудь сточной канаве. Вместе с Энди. Я не мог рассказать ему, что существует реальная угроза, что его, встретит случайно один из его знакомых, да и мало ли каких еще непредвиденных случайностей могла принести спонтанная акция с появлением Энди в Сайгоне. Энди без разъяснений принял мой ответ, как должное и мне даже стало жаль его.

- Энди, ты и так принимаешь участие в операции и без тебя она невозможна, просто у каждого своя задача.

Он обиженно засопел и затих. Жара спадала, нот духота по-прежнему не давала нормально дышать. Через час мне надо было идти. Я распаковал последний рюкзак. Энди усмехнулся: "Я все время с интересом наблюдаю, что ты, великий иллюзионист, вытащишь из цилиндра на этот раз?"

- Смотри и любуйся, смертельный номер программы!

После этого я достал "тайжер страйпс", классическую форму зеленых беретов США, не новенькую, а уже ношеную и достаточно пропотевшую и выгоревшую на плечах. На куртке красовались нашивки медалей "Пурпурное сердце", "За храбрость" и знаки отличного стрелка и за прыжки с парашютом. Я был скромен и никаких цацек себе больше не присвоил. Далее из рюкзака появился, пресловутый зеленый берет, пояс со стандартным армейским "кольтом" и нормальные армейские бутсы. По мелочам стоило прибавить стандартное армейское белье, часы "Сейку" в водонепроницаемом корпусе и универсальный десантный нож. В отдельном запечатанном пакете лежали документы: армейская книжка на имя Виктора Алексейчука (эмигранта во втором поколении, для снятия подозрения по поводу моего акцента), выписка из госпиталя, что я еще могу находиться на отдыхе две недели, после чего отправляться в свою любимую Америку, водительская лицензия штата Нью-Йорк и прочие бумажки - письма любимых девушек, несколько порнографических открыток, пара презервативов. Словом все, что и положено иметь бравому зеленому берету в этой богом забытой стране.