Владимир Колабухин - Дознание Феррари (сборник) Страница 10

– Нормально, – говорю. – Пикулин, в сущности, неплохой парень. Рассказал всё, что нужно… А ты куда торопишься?

Наумов хмурится:

– Да в больницу надо скатать. Тут, понимаешь, без тебя такое приключилось… Утром звонок по «02». И кричат в трубку: «Приезжайте скорее! Сосед разбушевался, по квартире с топором бегает, всё крушит, всё рубит…». Ну, мы с Кандауровым и выскочили по адресу. Короче, сержант удар на себя принял, тем и спас хозяйку.

Кандауров! Помощник дежурного!

– Сам-то он хоть жив? – спрашиваю, а горло словно сдавило стальными тисками.

– Второй удар я успел перехватить. А вот от первого ему досталось, – удручённо отвечает Наумов. – Всё плечо разворотило. Хирург говорит: если и будет жить, то служить – вряд ли… Вот, спешу узнать – очнулся ли?

– У него есть кто из близких? – спрашиваю тихо. – Мать? Жена? Невеста?..

– Одна мать. Жениться только собирался. Девушка у него славная. Знаю её. Мы ведь с ним в один день в загс заявления подавали.

– Как же они теперь?

– Я и говорю – девушка у него хорошая. Всё понимает, глаз с него не сводит, дай бог каждому такую!.. И он мужик крепкий… Глядишь, выкарабкается!

– Хорошо бы всё обошлось! Порадовал, что называется.

– А ты к Громову зайди. Может, утешишься. Он тебе ещё одного свидетеля откопал. А я побегу. Ладно?

– Давай, давай… Беги!

И Наумов исчезает. Настроение у меня – хуже не надо. Иду к Громову: что ещё за свидетель? И застаю у него щуплого рыжеволосого парня.

Увидев меня, Громов хмуро спрашивает:

– О Кандаурове слышал?

– В курсе, – отвечаю. – Наумов сейчас поехал к нему… А у тебя что нового?

Лицо Громова светлеет.

– Вот, знакомьтесь, – кивает он на паренька. – И с довольным видом продолжает:

– Бывший мой подшефный, а нынче – лучший таксист города Владимир Владимирович Бучкин.

Парень смущённо опускает глаза:

– Скажете тоже… Шофёр как шофёр.

Громов улыбается:

– А чья фотография в городском парке? Не твоя разве? Нет, Володя. Ты своей доброй славы не стесняйся. Её ещё не каждый заслужил. А твой портрет уже в галерее передовиков.

Он поднимается из-за стола, освобождая мне место, пересаживается в угол.

– Лучше расскажи нашему следователю, товарищу Демичевскому, о Камилове, – где, когда и при каких обстоятельствах с ним встречался. Так же подробно, как мне сейчас рассказывал.

Бучкин с минуту молчит, собираясь с мыслями, потом спокойно и подробно начинает объяснять:

– Эдиком его зовут. Камилов Эдик. Я с ним года три назад познакомился. Вместе пятнадцать суток отбывали. Он нам всё анекдоты травил да разные байки о Чёрном море рассказывал, как там летом с девчонками развлекался. В общем-то, весёлый парень… И тут вдруг, дней десять назад, встречаю его вечером, часов около семи, у «Бирюзы». Прохаживается у дворика, покуривает, будто ожидает кого из магазина. Я к нему: «Здорово, Эдик!». Повернулся он и поначалу вроде как испугался чего-то. А когда узнал – заулыбался, подхватил под руку и давай выпытывать, как живу, да чем живу, вожу ли ещё машину… Настоящего-то разговора у нас с ним не вышло. Как сказал ему о моём анфасе в парке, он сразу поскучнел, заторопился прощаться. И больше я не встречал его. Так бы и не вспомнил о нём, если бы не вчерашний разговор с товарищем Громовым… Ушёл он от меня, а я и уснуть не могу, всё его вопросы и рассуждения о «ЧП» в «Бирюзе» из головы не выходят. И вдруг – как огнём меня ожгло: а чего это Эдик крутился у магазина, не он ли там нашкодил? От корешей своих прежних слышал, что на любое подлое дело пойти может, такой уж он парень заводной. И вот как подумал о нём, так еле утра дождался, чтобы позвонить к вам.

– Портрет показывал? – спрашиваю Громова.

– А как же, – отвечает. – Опознал его Бучкин. Камилов был в «Бирюзе».

Оформляем показания Бучкина и прощаемся с ним.

– Золото, а не свидетель! – восхищается Громов.

– Как ты вышел на него?

– Мы же договорились у Белова – ещё раз пройтись по квартирам в районе «Бирюзы». Бучкин как раз на той же улице живёт. Дай, думаю, к «крестнику» своему загляну. Отец у него, к сожалению, пьяница. Дома никому житья не давал. Вот парень и закуролесил. Много мне с ним повозиться пришлось, пока на путь истинный поставил. А вчера захожу к нему и откровенно так спрашиваю:

«Слышал, что в «Бирюзе» случилось?»

«Слышал», – отвечает.

«Ну и что ты обо всём этом думаешь? Кто мог там отличиться? Как думаешь?»

«Не знаю, – говорит. – Уж очень нахально действовали. У нас, вроде, таких громил и не водилось».

«Но и чужой, – говорю, – не смог бы так подготовиться, время на это нужно – и магазин изучить, и подходы к нему…»

Пожал он плечами, а сегодня утром и звонит мне: мол, вспомнил, что видел на днях у «Бирюзы» одного давнего знакомого.

Да, молодец Громов. Ну, теперь нам нельзя терять ни минуты.

– Где живёт Камилов, выяснил?

– Нет ещё.

– Как думаешь, сколько ему лет?

– Двадцать пять, не меньше.

Снять телефонную трубку и позвонить в адресное бюро – дело нескольких секунд, и вскоре в моём блокноте появляются два адреса: Камилова Эдуарда Каюмовича, 1988 года рождения, и Камилова Эдуарда Георгиевича, 1987 года рождения. Первый проживает по улице Большая Садовая, 17, квартира восемь, второй – Заводская, 10, квартира двадцать восемь. Другие однофамильцы Камилова в адресном бюро не значатся. Кто из этих двух побывал в «Бирюзе»?

– Придётся проверять обоих, – озабоченно говорит Громов.

– Зачем обоих, – успокаиваю. – Интересующий нас Камилов, как ты слышал, отбывал пятнадцать суток. Надо поднять материалы, там его адрес тоже указан.

– Точно! – оживляется Громов. – И как это я не сообразил. Бывают заскоки – что ближе лежит, то и далёко!

– Ничего, ничего… Действуй! Доводи дело до конца? Лады?

– Лады!

– Белов здесь?

– Здесь. Тебя ждёт. Тут ему звонок за звонком из УВД. И всё по «Бирюзе». Мол, не требуется ли нам помощь? Белов, конечно, тактично заверил, что и мы тут не лыком шиты. Но, видно, там хотят подстраховать нас.

– Ничего, теперь и сами справимся.

Мы расходимся, и я отправляюсь к Белову.

– Ну, прибыл? – приподнимается он из-за стола, отвечая на моё приветствие. – В семнадцать часов оперативка по «Бирюзе». Нужно рассмотреть всё, чем мы объективно на сегодня располагаем… С Громовым виделся?

Я улыбаюсь.

– И с ним, и с его «крестником», Александр Петрович. По-моему, мы уже выходим к финишу.

– Ишь, какой шустрый, – усмехается Белов. – А вообще-то давно пора. Задержались мы на старте.

– Зато сейчас набираем темп.

– Ой, Демичевский, – качает головой Белов. Что-то мы с тобой на спортивный лексикон перешли. Скажи проще: выяснил – кто?.. Камилов?

– Он, Александр Петрович. Он! Остаётся продумать: когда, где, как брать его… если, конечно, он ещё в городе.

Глаза Белова заметно веселеют. Он хлопает меня по плечу:

– Продумаем! Это мы, Демичевский, продумаем. Теперь мы его и на краю света найдем.

Он садится, но я не ухожу. Хочется узнать, звонил из больницы Наумов, как состояние Кандаурова?

– Уже наслышан? – вопросом на вопрос отвечает Белов и хмуро продолжает. – Да, вот такие у нас невесёлые дела… Плохо Кандаурову. Всё ещё не пришёл в сознание… А ведь молодой! Ему бы только жить да радоваться, а вот, поди ж ты…

Он удручённо вздыхает:

– Знаешь, не хочется, да и не люблю говорить высокие слова… Думаю сегодня об одном: лишь бы выжил парень! Обидно терять таких людей. Горько, понимаешь? Этот мерзавец, что с топором был, и мизинца его не стоит!..

Молча киваю и больше не задаю вопросов.

– Ну, иди, иди, – машет Белов.

И я выхожу.

А к пяти часам все приглашённые на совещание один за другим собираются в его кабинете. Присоединяюсь к ним и я. «Наш» Камилов, проживает, как выяснилось, по Большой Садовой, 17.

Опять присаживаюсь у окна, оглядываю присутствующих: за столом – Белов, сосредоточенно перебирает лежащие перед ним бумаги, на диване в напряжённых позах ожидания застыли Громов и вернувшийся из больницы Наумов, на стульях, расставленных у стен, разместились другие члены следственно-оперативной группы.

Белов, наконец, поднимается, обводит всех долгим взглядом:

– Начнём, товарищи… Давайте посмотрим, чем мы располагаем по делу о разбойном нападении на «Бирюзу» и наметим план дальнейших действий. Кто выскажется первым? – спрашивает он, но при этом смотрит только на меня.

И правда: кому, как не мне, доложить о складывающейся обстановке? Я поднимаюсь.

– Разрешите, товарищ майор?

Белов кивает. Все выжидающе смотрят на меня. Коротко объясняю существо дела.

– Значит, предлагаете сегодня же брать Камилова? – спрашивает Белов. – Не торопитесь ли?