Александр Смирнов - Чернокнижник Страница 10

Машина остановилась, мотоциклист собрался с духом, и вторая попытка началась. Но ни вторая, ни третья попытка не привела к желаемому результату: тело мотоциклиста плотно прижималось к сидению в течение всего полёта. При четвёртой попытке ручка газа была вывернута до отказа. Машина быстро преодолела подъём, подпрыгнула на хребте и как пуля помчалась вниз. Вот она взлетела на следующий холм и колёса оторвались от земли. Везунчик почувствовал, что его тело медленно отрывается от сидения. Он полетел. Однако восторг быстро сменился ужасом. Тело не желало возвращаться на своё место. Оторвавшись от земли, мотоцикл со своим хозяином превратились не в одну, а в две птицы, и каждая летела по своей траектории. Вот ноги мотоциклиста отделились от педалей и наконец неведомая сила оторвала руки от руля. Человек полностью был отделён от машины.

Далее влияние человека на технику прекратилось. Более того, Петя ощутил, что он подчиняется каким-то "космическим", а не земным законам. Во-первых не было земного притяжения: тело существовало помимо земли, оно впервые парило в воздухе. Во-вторых и в самых удивительных, время полностью изменилось: оно текло совершенно по другому. За какую-то долю секунды Петя мог наблюдать за процессами, за которыми там, на земле, ему понадобились бы часы. Он внезапно очутился в прошлом и перед его глазами прошли картинки из его детства. Однако это были не просто картинки, он не только видел, но и осязал и обонял прошлое. Странно было то, что находясь в прошлом, Петя не терял связи и с настоящим. Он одновременно видел и реальные события: Вот его мотоцикл медленно отплывает от него и начинает опускаться на землю. Вот колёса ударяются об асфальт и отваливаются. Какая-то железяка отскочила от колеса и полетела в его сторону. Когда железяка приблизилась, Петя понял, что это цепь мотоцикла. Она крутилась и издавала пронзительный душераздирающий визг. Вот цепь поравнялась с его головой и ударила в шлем. Тот сначала съехал на бок, потом отделился от головы и полетел самостоятельно. Мотоциклист посмотрел вниз и увидел свою изуродованную машину, которая с бешенной скоростью неслась прямо на камень. Вот машина, а вернее груда металла, врезалась в валун, лежащий на обочине дороги, рассыпалась на множество частей и извергла из себя огромное облако огня. Огонь подполз к лицу и слегка коснулся его, опалив волосы. Далее время снова изменилось, оно потекло также быстро, как и до полёта. Петя даже не успел ни о чём подумать, как почувствовал сильный толчок в спину и мокрый плевок в лицо. Подросток протёр глаза и обнаружил, что лежит метрах в пятнадцати от дороги, в вонючем болоте, а рядом у обочины, за валуном, лежали изуродованные части бывшего мотоцикла. На поверхности камня догорал бензин, который вылился из топливного бака. Петя ощупал себя и к своему удивлению обнаружил, что на нём не было даже царапины, только от челки слегка пахло палеными волосами. "Я действительно везунчик", — подумал он.

Что касается другого Пети, то он пошёл домой и стал честно выполнять задание, которое ему дал новый "репетитор". Правда, ему никак не давал сосредоточиться бывший отцовский мотоцикл. Подростку всё время казалось, что машина жаловалась ему на то, что её продали, на то, что она стоит грязная и неухоженная. Петя вдруг представил, что машина была такой же живой, как и он.

"Когда я сел на заднее сидение, я же предал его!" — подумал мальчик. "А потом? Что было с ним, когда я ушёл домой, а его оставил с новым хозяином?"

Рука взялась за перо и стала быстро выводить строки. Голова не поспевала за ней. Постепенно сознание стало расплываться, голова клюнула один раз, второй, и наконец успокоилась на исписанных листах.

Отец, увидев сына, подозвал мать.

— Смотри, кажется за ум взялся. Вырубился прямо на боевом посту.

— Слава богу! Только не надо его будить.

Родители раздели сына и помогли перебраться на кровать.

Утро следующего дня ничем не отличалось от других будничных дней. Будильник своей противной трелью согнал с тёплых и уютных постелей всю семью. Далее следовало соревнование в беге на короткую дистанцию к месту, которое утром пользуется особой популярностью. Всем, кроме первого, в этой гонке доставалось ещё и мучительные танцы или прыжки с ноги на ногу у заветной двери.

Далее следовали быстрое мытьё и завтрак, если конечно съедание бутерброда на ходу можно назвать завтраком. Определённый шарм придавало то обстоятельство, что всё описанное происходило если не во сне, то во всяком случае и не наяву. Человек хоть и вставал с постели, но до конца ещё не проснулся.

Проделав только что описанную процедуру, Петя сгрёб всё, что оставалось с вечера на письменном столе в портфель, и побежал в школу. Перед входом он увидел Везунчика, который явно чем-то был расстроен.

— Ты меня ждёшь? — спросил он своего нового репетитора.

— А, это ты?

Петя удивлённо посмотрел на своего тёзку.

— Ты написал, что я просил тебя?

— Не знаю, — ответил Петя.

— То есть, как это не знаю?

Вместо ответа Чернокнижник начал судорожно рыться в портфеле.

— Ты, что, ещё не проснулся? — ухмыльнулся Везунчик.

— Если честно, то да.

— Везёт же людям! — произнёс с завистью Везунчик. — Кому-то не проснуться, а кто-то всю ночь уснуть не мог.

Наконец-то Петя нашёл, что искал. Он протянул Везунчику исписанные листы.

— Вот, — с облегчением сказал он.

В это время раздался звонок, и Петя проснулся окончательно.

— Ладно, я прочитаю, — сказал Везунчик. — После уроков встретимся.

На занятиях Чернокнижник мучительно вспоминал, что он написал для своего тёзки. Однако, как он не старался, но вспомнить не мог. Это состояние может припомнить наверное каждый, и каждый знает, что если человек что-то "заспал", то вспомнить это практически невозможно.

Не буду хулить всю советскую систему образования. Но если она смогла отвлечь ученика от своих назойливых мыслей и заставила думать над тем, чем надлежало думать ученику, значит не всё так плохо было у нас с просвещением. К концу занятий наш герой совсем забыл о своём сочинение и вспомнил о нём тогда, когда увидел перед собой гневный взгляд Везунчика.

— Как ты узнал?! — крикнул тот, брызгая слюной в лицо.

— Что? — не понял Петя.

— Ты вчера не пошёл домой, а поехал следить за мной!

— Я?

— Ну не я же?

— Я не понимаю, о чём ты говоришь!

— Всё ты понимаешь! Не надо прикидываться!

— Да что с тобой!?

— Это ты специально сделал, потому что твой мотоцикл оказался у меня!

— Да, что я сделал, чёрт возьми?! Мне действительно жаль мотоцикл, но что это доказывает?

— Если бы я только мог, я бы сейчас же отказался от предложения твоего отца, но я не могу вернуть его ему!

Чернокнижник не выдержал, схватил Везунчика за грудки и встряхнул.

— Ты можешь толком объяснить, что случилось?! — крикнул он Везунчику прямо в ухо.

Тот вдруг затих, отшатнулся от своего товарища, и с удивлением и страхом посмотрел на него.

— А действительно, как ты мог это узнать?

— Господи, да что!?

— Например, про цепь. Ведь всё это произошло за доли секунды. Как ты мог узнать, что время растянулось для меня?

Вероятно от такого сильного эмоционального натиска память мало-помалу стала возвращаться к Чернокнижнику. Он подошёл вплотную к испуганному тёзке и пощупал пальцами его чёлку.

— Это ведь он тебя лизнул, когда ты пролетал над валуном?

Везунчик, как ошпаренный, отшатнулся от Пети.

— Значит это не враньё, что про тебя рассказывают?

— А что про меня рассказывают?

— Про то, что ты чернокнижник.

Этот вопрос остался без ответа.

— Ты хоть знаешь, чем ты владеешь?! Это же золотое дно!

— Пока что кроме неприятностей это дно мне ничего не даёт.

— Научи меня, клянусь, я сделаю для тебя всё, что захочешь!

Везунчик умоляюще смотрел на своего нового товарища.

— Я не знаю, как это делается. Я просто это придумываю.

— Как же ты не знаешь, ведь ты это делаешь?

— Не знаю, вот и всё.

— Понимаю, не хочешь говорить. На твоём месте я бы тоже никому не сказал, но я для тебя не буду конкурентом. Я после школы пойду учиться по литературе, а ты, как мне сказал твой отец, свой выбор остановил на технике.

— Это мой отец на политехническом остановил выбор, а я просто не знаю.

Везунчик осмотрелся по сторонам, подошёл вплотную к Чернокнижнику и начал шептать ему в ухо:

— Мы с тобой такие дела будем делать! Мы уедем в Америку, станем миллионерами.

Чернокнижник отшатнулся от тёзки.

— Да не нужна мне твоя Америка! И вообще, что ты ко мне пристал? Сказал, что я сам не знаю, значит не знаю.

Везунчик медленно опустился на колени.

— Христом богом заклинаю тебя — продай свой секрет.