Марина Серова - У вендетты длинные руки Страница 10

– Да, он был уже стар. Этого можно было ожидать, – спокойно и довольно холодно заключила она.

– Ваш отец был достаточно богат, вы знаете об этом?

– Он являлся владельцем юридической конторы или чего-то в этом роде. И еще у него свой дом.

– Да. По завещанию все его имущество должно быть продано, а деньги разделены поровну между всеми его внуками. Общая сумма завещания – после всех выплат конторе-посреднику и оплаты похорон – в рублях составляет двадцать миллионов.

Женщина кивнула головой:

– Мой отец был большим оригиналом. О своих дочерях он, разумеется, и не вспомнил… Да, но теперь, когда моих сыновей нет, единственным наследником будет Толик? Я права?

– Да. Анатолий Дьяченко.

– Позвольте, какой Дьяченко? Фамилия Толика была…

– Аникеев. Но потом он взял фамилию своей второй жены. Теперь он Дьяченко и живет здесь, в Горовске.

Несколько мгновений Наталья Георгиевна смотрела перед собой широко раскрытыми глазами. Она как будто остолбенела, бледность залила ее щеки. Наконец она смогла произнести вслух то, что пытался переварить ее ум:

– Так это… Толик?!..

Надежда метнула на меня испуганный взгляд.

– Наталья Георгиевна, не расстраивайтесь, – поспешила она успокоить свекровь.

– Так это – Толик… Тот человек, в доме которого погиб мой старший сын?!

Женщина все еще не в силах была совладать с собой. Она так и сидела, смотря перед собой широко раскрытыми глазами. Губы ее мелко дрожали.

Надежда побежала на кухню и вернулась с пузырьком корвалола в руках.

– Вот, выпейте, пожалуйста…

– Так это…

– Полин, что делать? – испуганно прошептала Надежда, показывая глазами на свекровь.

– А делать надо вот что: надо его тоже убить. И немедленно!

С этими словами Наталья Георгиевна встала, гордо выпрямила спину и пошла на кухню. Через мгновение она показалась в дверях, в ее руках блестел большой нож.

– Я пойду к Толику – будь он трижды проклят! – и воткну ему этот…

Мы с Надеждой бросились к ней, отобрали холодное оружие, а ее саму усадили на диван и заставили-таки выпить едва не полпузырька корвалола. Надежда поставила чайник, решив напоить свекровь чаем и отговорить ее от немедленного акта возмездия.

Мы сидели за столом в кухне и пили крепкий чай с лимоном и вареньем.

– А я ведь его крестила, племянничка своего! Когда Дашка родила, мы с ней поехали в церковь. Я его крестила, а он моего сына… Да что же это делается на белом свете?!

Наталья Георгиевна вдруг разрыдалась в голос. Надежда обняла ее за плечи, гладила по плечу и уговаривала держать себя в руках.

– Наденька, для кого мне теперь жить? Теперь, когда оба моих мальчика лежат в земле?..

– Для нас – для Илюшки и для меня. Наталья Георгиевна! Мы вас очень любим, вы нам нужны… Илья очень похож на папу, он будет расти, вы будете радоваться, глядя на него…

– Я уже больше никогда не буду радоваться. Я умерла вместе с моими сыновьями… Толик… Ах, Толик! Какая же ты гадина! Он и в детстве был жадным. И лживым. Напакостит – и никогда не сознается, все норовит на других свалить. Наденька, его надо убить, обязательно убить! Такие твари не должны ходить по земле…

– Да, конечно… Обязательно прибьем его… Взорвем!

– Брата!.. Своего кровного брата!.. Куда же катится этот мир?!.

В этот раз я больше ничего не сказала Наталье Георгиевне. Достаточно с нее на сегодня. Вскоре мы с Надеждой ушли, уложив женщину на диван, отдыхать.

– Ей неплохо бы сейчас побыть с кем-нибудь, может, возьмете ее на время к себе? – предложила я.

– Думаешь, я ее не звала? Не идет. Говорит, что хочет находиться в той комнате, где жил ее младшенький. – Надежда вздохнула: – Бедная женщина! Я бы такого не выдержала! У меня бы, наверное, сердце разорвалось от горя. Подумать только – два сына!.. Но в одном она права: эту сволочь надо убить. Как мне хочется подкараулить его вечером возле дома и вонзить нож в его черное сердце!

– Еще одна народная мстительница! А потом – в тюрьму? Лет эдак на десять. А сын? Престарелым родителям на шею его повесишь?

Надежда вздохнула:

– Да, это не вариант. Но что же тогда делать-то, Полина?

Мы уже вышли из подъезда и стояли возле моей машины.

– Ты справку нашла? С анализами?

– Нет. Вчера, когда я одна к Георгиевне приходила, я ее о ней спрашивала. Мы все ящички в шкафу перерыли, все бумажки пересмотрели – не нашли.

– Да, это плохо. Но не смертельно.

– Как же ты теперь узнаешь фамилию врача?

– Есть и другие способы.

– Какие?

– Это уж моя головная боль. Поезжай домой, к сыну. Когда понадобишься – я тебе позвоню. И навещай почаще свою свекровь.

По дороге домой я завернула в магазинчик на улице Юннатов. Я и сама не знала, зачем туда еду. Я была без грима и показываться на глаза хозяевам не собиралась. Но меня тянуло в этот магазин с какой-то неодолимой силой. Я поставила машину метрах в тридцати от входа и поднялась на крылечко. Через входную стеклянную дверь я посмотрела в зал. Там было полно народу. Человек пятнадцать мужчин и женщин толпились у витрины. Для небольшого торгового зала это был предел. И тут только я вспомнила, что завтра – Восьмое марта. Конечно, эти люди ищут подарки: кто-то себе, а кто-то любимым женщинам. А что в такой день может быть лучше украшения с красивым оригинальным камнем!

И тут я заметила на двери прямо под табличкой со словом «Открыто» лист бумаги, на котором фломастером от руки было написано печатными буквами: «Объявление. Магазину «Каменный цветок» срочно требуется продавец. Обращаться в магазин или по телефону…» Далее следовал номер. Я сорвала листок и быстро пошла к своей машине, по дороге набирая телефон Нечаевой.

– Алло? Алина? Ты где?

– Я дома.

– Что делаешь?

– Собираюсь принять ванну.

– Слушай, тут срочное дело. Ванна отменяется!

– Как отменяется? Я уже в нее воды набрала…

– Ничего, вода не протухнет. Если мне не изменяет память, ты мечтала поработать продавцом?

– Да, только пока не нашла ничего подходящего. Везде либо график работы неудобный, либо зарплата не соответствует моим представлениям о ней… А в одном месте…

– Алина, срочно собирайся и приезжай на улицу Юннатов, в магазин «Каменный цветок». Помнишь, мы с тобой в нем были когда-то? Ну, тот, где продают всякие украшения с камнями…

– Да знаю я! А что там сейчас? «Выкинули» что-нибудь особенное к празднику?

– Понятия не имею, что там выкинули, но знаю точно, что туда срочно требуется продавец!

– А какая там зарплата? А график работы? А на работу во сколько приходить? А то я по утрам рано вставать не могу…

– Алина, все эти вопросы ты задашь хозяину магазина. И учти: какая бы там ни была зарплата, ты все равно устроишься туда работать, поняла? Мне срочно нужен в этом магазине свой человек!

– Ну, ладно, еду…

Да, на Алинку можно было положиться. С кучей недостатков в ее характере я мирилась именно потому, что в нужный момент, когда возникала крайняя необходимость, она никогда не отказывала мне и выполняла все, о чем я ее просила.

Я села в машину. Ждала я Нечаеву примерно час. Естественно, ей надо было подвести глаза и вообще привести в порядок лицо: без этого выйти из дома Алина не смогла бы ни за что на свете. Потом еще минут десять она наверняка расчесывала свои русые волосы, тщательно укладывая волосинку к волосинке.

Нечаева подбежала к машине, запыхавшись.

– Привет! Вот и я… Ты сама-то в магазине была?

– Алин, мне там показываться нельзя. Давай сделаем так. Сейчас идешь и договариваешься насчет работы. И помни: какие бы условия хозяева ни выставили – ты соглашаешься! Можешь поломаться для виду, но потом все равно согласись. Мне просто необходимо быть в курсе того, что там творится.

Алина кивнула.

– А вот это ты должна установить где-нибудь в подсобке под крышку стола или под подоконник, сама посмотришь, где лучше.

– Что это, «жучок»?

– Да. Прикрепляется он просто. Смотри: вот острие, воткнешь его, допустим, в крышку стола – и все. Только осторожнее, чтобы тебя не заметили! Поняла?

– «Нешто я да не пойму? При моем-то при уму!»

– Давай иди, а то другие твое место займут.

Алина поправила волосы и отправилась в магазин. Я ждала ее довольно долго, пока у меня терпение не кончилось. Тогда я вышла из машины и отправилась за Нечаевой следом.

Картина, открывшаяся мне, поразила меня до потрясения. Нечаева стояла за прилавком вместе с Аленой, хозяйкой, и тоже показывала всем желающим различные бусы и подвески! На меня она даже не подняла глаза, так была увлечена своим делом. Ее оставили работать прямо сразу же, поняла я и вернулась в машину. Заеду за подругой в конце рабочего дня, решила я и отправилась в ближайшее кафе, перекусить.

К семи вечера я вновь стояла недалеко от магазина и наблюдала за входом. Люди все продолжали заходить, хотя пошел уже восьмой час. Как это понимать, ведь магазин работает до семи? Подойдя ближе, я увидела новое объявление на двери: «Седьмого марта магазин работает до двадцати ноль-ноль». Когда это они успели вывесить?