Чарлз Тодд - Хладнокровное предательство Страница 10

– Ну и погодка! – без всякого вступления начал констебль. – Всю жизнь здесь живу, но такого не припомню. Извините, сэр, руку не пожимаю – боюсь, пальцы отвалятся. Разрешите представиться – констебль Уорд. Мистер Грили шлет свои извинения за то, что не смог прийти лично. Он велел мне передать, что пока все без изменений. Не обижайтесь, но он не хочет, чтобы вы тоже отправились на поиски и заблудились.

– Вполне его понимаю, – ответил Ратлидж. – Но я раньше бывал в ваших краях и гулял по горам…

– Зимой у нас все по-другому, сэр, когда вех не видно, – возразил констебль. – Мистер Грили распорядился, чтобы все помощники являлись в гостиницу и докладывали вам, что им удалось найти. Во дворе у Элкоттов лучше не топтаться, а гостиница у нас, если можно так выразиться, в самом центре. К тому же здесь гораздо удобнее разговаривать, чем в участке.

– Мальчика не нашли? Вы хотя бы догадываетесь, в какую сторону он побежал?

– К сожалению, нет, сэр. – Уорд огляделся, как будто боялся, что их подслушают. – По-моему, он умер. В такую погоду выжить невозможно. А его останки найдутся только весной.

– А что насчет убийцы? Новости есть?

Уорд неуклюже топтался у плиты.

– Мы к нему не ближе, чем вчера.

– У вас есть карта? Мне нужно разобраться, что к чему.

– Да, карта есть, и, кстати, неплохая. На нее нанесены все фермы и горы, а еще местные достопримечательности. Правда, карта иногда врет – дороги не всегда проходят именно там, где нарисованы. Так что на дороги вы не особенно смотрите.

Констебль извлек из кармана сложенную карту, развернул ее, разложил на кухонном столе и придавил с четырех углов солонкой, перечницей, сахарницей и пустым сливочником.

– Мы здесь. – Толстый палец провел по ряду прямоугольничков-домов вдоль дороги. – А вон там ферма Элкоттов. – Констебль ткнул в квадратик, расположенный в нескольких милях от центра городка. – По прямой не так и далеко. Да только местность у нас, сами видите, не равнинная, по прямой никак не добраться. Даже если ехать вокруг озера, получается короче.

Ратлидж подошел к Уорду и стал рассматривать карту. Он сразу увидел грунтовую дорогу, по которой сюда приехал. Дорога огибала озеро и пересекала городок. Затем, выйдя из городка, шла по другому берегу Эрскуотера. С южной стороны ее перегораживала высокая гора, аккуратно подписанная печатными буквами: «Двуглавая».

Огромное пространство для поисков маленького мальчика. Или убийцы. Но далеко ли удалось им уйти в такую метель?

Как и в Уосдейле, здешняя дорога не огибала Эрскуотер целиком. Озеро было длинным и узким, тянулось с востока на запад. Восточная оконечность чуть уходила на северо-восток и словно указывала на Скиддо, высочайшую вершину в Англии. Противоположный от Эрскдейла берег был заболоченным, а выше стояли острые, зазубренные утесы, которые назывались Когти.

– Как вы попадаете на тот берег озера?

– Туда ведут тропы, только их надо знать…

Уорд осекся, когда открылась дверь и на кухню вкатилась мисс Фрейзер.

– Доброе утро, констебль! Инспектор…

Судя по ее виду, она не выспалась и все же пребывала в хорошем настроении.

Покраснев как свекла, Уорд поклонился:

– Доброе утро, мисс. А я тут топал в такую рань. Надеюсь, я вас не разбудил?

– Нет, я уже проснулась. Если увидите мужа миссис Камминс, передайте ему, пожалуйста, что миссис Камминс немножко лучше. Тогда он успокоится. Позавтракаете перед уходом?

– Да, мисс, с удовольствием – и то и другое. – Констебль с выражением собачьей преданности следил за Элизабет Фрейзер, которая как ни в чем не бывало готовила завтрак.

Переведя взгляд с Уорда на мисс Фрейзер, Ратлидж впервые заметил, что она очень красива. Волосы такие светлые, что казались серебристыми, а глаза – ярко-голубые, такого оттенка, как море при ярком солнечном свете. Наверное, подумал Ратлидж, в ее жилах течет скандинавская кровь – здесь, на севере, это не редкость. А вот выговор у нее скорее уэстморлендский. Значит, она не местная.

Вскоре в кастрюле запыхтела густая овсяная каша; Элизабет Фрейзер протянула констеблю тарелки, а потом показала на расписной фарфоровый кувшин, стоящий на столе, и попросила Ратлиджа:

– Будьте так любезны… сходите за молоком. Соседка уже подоила и свою корову, и нашу.

Он кивнул и вышел в ту дверь, которую указала мисс Фрейзер. В узкой каменной кладовке, где летом сохранялись на холоде молоко и масло, а зимой было теплее, чем на улице, на средней полке стоял большой молочник.

Мисс Фрейзер раскладывала кашу по тарелкам. Уорд накрывал на стол. Ратлидж сказал:

– Когда я спустился, сразу заварил чай. Должно быть, он уже готов. – Он взял сливочник, который по-прежнему прижимал угол карты, отлил в него молока, а остальное унес в кладовку. Вернувшись, он взял у Элизабет Фрейзер тарелку с дымящейся кашей.

– Вы просто молодец, спасибо вам! – поблагодарила она.

– Если мисс Камминс будет завтракать наверху, у себя, я с удовольствием отнесу ей поднос, – застенчиво предложил Уорд.

– Ах, будьте так любезны, констебль! Я все для нее приготовлю, когда мы позавтракаем.

Ратлидж положил себе в кашу сахара и масла, подлил молока. Тем временем мисс Фрейзер поджарила хлеб и поставила на стол сливовое варенье. Уорд с аппетитом набросился на еду.

Каша оказалась превосходной, густой и горячей.

За завтраком они обсудили метель, которая разыгралась так неожиданно, поговорили о том, как идут поиски мальчика. Уорд сетовал, что приходится рассылать отряды во все стороны. Никто не упоминал о ферме, где нашли трупы, и не гадал о судьбе ребенка, заблудившегося в холоде и темноте.

Потом Уорд понес поднос с завтраком миссис Камминс, а Ратлидж помог мисс Фрейзер убрать со стола.

– Если миссис Камминс так плохо себя чувствует… – начал он, думая, что, раз хозяйка тяжело больна, ему, наверное, лучше подыскать себе другое жилье.

– Она… пьет, – сообщила ему Элизабет Фрейзер. – К чему скрывать? Хотя вопрос и деликатный. Она начала пить, когда Гарри был во Франции. Потом он вернулся домой целый и невредимый, но она уже не может остановиться. Убийства ее страшно расстроили – разумеется, как и всех нас. И все-таки отговорки в таком деле, по-моему, неуместны. – Она поморщилась. – Не хочу показаться вам черствой, но Гарри очень нужна ее помощь. Управлять гостиницей нелегко. А она, наоборот, отваживает постояльцев. Если Камминсы не заработают хоть немного летом, на что они будут жить весь год? – Она погрузила тарелки в горячую мыльную воду. – Инспектор, вы окажете им большую услугу, если останетесь.

– Значит, останусь.

Вернулся Уорд:

– Она сказала, что сегодня у нее проснулся аппетит.

– Отличная новость! – бодро воскликнула мисс Фрейзер. – Как только приберусь здесь, пойду к ней, а вас оставлю в покое. Совещайтесь!

– Мисс, из-за нас вы не должны уходить, – возразил Уорд. – Кстати, вы ведь хорошо знаете наши края! Мистеру Ратлиджу полезно будет узнать мнение человека сведущего, особенно когда начнут приходить весточки от поисковых отрядов.

Они снова склонились над картой. Констебль показывал Ратлиджу местные достопримечательности. Иногда он подрисовывал тропы, ведущие от дороги к фермам, или исправлял линии, нанесенные на карту. Ратлидж старался все запомнить.

По правде говоря, он в самом деле предпочел бы отправиться на поиски самостоятельно и начал бы с фермы Элкоттов. Там наверняка найдется какой-то знак, который укажет, в какую сторону побежал Джош Робинсон! С другой стороны, прав и инспектор Грили: опасно бродить по незнакомой гористой местности в такую непредсказуемую погоду, когда из-за снега все кажется не таким, как на самом деле, а день короток. Едва ли он добьется большего успеха, чем местные жители. Как бы потом не пришлось искать еще и его.

Хэмиш парировал: «А кто вчера нашел девчонку на дороге?»

– Где находится ферма Фоллетов? – спросил Ратлидж, вспомнив Джанет Аштон.

Уорд покосился на него:

– Знаете их, сэр?

Когда Уорд показал место на карте, где находилась ферма, Ратлидж объяснил:

– Неподалеку от их фермы вчера ночью перевернулась коляска.

Уорд перестал водить карандашом по карте и быстро переспросил:

– В коляске, случайно, не убийца сидел?

– Там была женщина. Я оставил ее у Фоллетов. У нее ушиб ребер.

– А-а-а… Мэри о ней позаботится. – Карандаш снова задвигался по карте. – Джим Фоллет хороший овцевод, – продолжал Уорд, сам того не зная, повторив отзыв самого Фоллета о Джералде Элкотте. – Кстати, благодаря привычкам Джералда доктор установил время смерти. Перед тем как разыгралась метель, он успел загнать овец в овчарню. А корова и лошади остались некормлеными. Значит, либо Джералд тогда уже умер, либо был не в том состоянии, чтобы позаботиться о скотине.

Ратлидж произвел мысленные подсчеты.

– Значит, с момента смерти прошло приблизительно четыре дня. Элкотты… Насколько я понял, их застрелили?