Ирина Комарова - Эпоха мобильных телефонов Страница 10

Елена недовольно поджала губы и перевела взгляд на меня:

– А вы тоже… сотрудник?

– К вашим услугам, – мило улыбнулась я.

– И что вы хотите?

– Мой напарник уже сказал вам. Где вы прячете ребенка?

– Бред какой-то! – Елена ненатурально расхохоталась. – Как вам в голову такая глупость пришла? Вы что, обвиняете меня в киднеппинге?

– Ну зачем же так, – прогудел над моей головой Гоша. – Слова какие строгие: «обвинение», «киднеппинг». Мы бы предпочли считать все не слишком удачной шуткой.

– Очень благородно с вашей стороны. – Теперь она решила быть холодной и язвительной. Получалось у нее неплохо, волнение выдавали только руки, нервно комкающие край широкого золотистого пояса. – Но я представления не имею, где Игорь.

Последняя фраза прозвучала очень уверенно. Действительно не знает? Или уверена, что этого не сможем узнать мы?

– Где сейчас Татьяна Кораблева, вы тоже не знаете? – уточнил Гоша.

– Таня? – Голос Елены дрогнул, но она тут же взяла себя в руки и снова попробовала рассмеяться. – Ничего не понимаю! Почему вы о ней спрашиваете?

– Так ведь вы же подружки, – широко улыбнулся Гоша.

– Не подружки. Но мы знакомы.

– А я о чем! Если вы ей каждый день по телефону звоните, значит, есть о чем поговорить.

Например, о том, как себя ведет мальчик, и дозрел ли отец, чтобы заплатить выкуп…

Гошка вцепился в Ларикову, словно бульдог. Напарник прекрасно справлялся один, и я позволила себе немного отвлечься.

Эсэмэска с требованием готовить деньги пришла с телефона Игоря. Вряд ли мальчик сам послал ее отцу, скорее телефон у него забрали взрослые тетеньки. Но тогда где сейчас должен быть этот телефон? Когда я смотрела распечатку, было там, на последних строчках, что-то такое… Что-то странное, мелочь, на которую я и внимания не обратила, а вот подсознание среагировало. И почему я не сообразила прихватить распечатку с собой? Впрочем, горе небольшое. Я выскользнула из кресла и удалилась в коридор. Прикрыла за собой дверь и достала из сумочки сотовый телефон. Сначала я коротко сообщила Ниночке, на каком этапе находятся переговоры с Лариковой, а потом попросила:

– Загляни, пожалуйста, еще раз в распечатку, в самый конец. Вчерашнее и сегодняшнее число. Меня интересуют звонки с телефонов Кораблевой, Лариковой и Игоря.

– Минуточку, – промурлыкала Нина. – Вчера Кораблева звонила Лариковой в девятнадцать пятнадцать. Сегодня Кораблева ей позвонила утром, в восемь сорок, а потом… странно. В десять тридцать пять у самой Кораблевой зафиксирован звонок от Игоря. Он что, от нее сбежал? Но тогда зачем звонил ей? Почему не вернулся к отцу?

– Есть другой вариант, – весело сообщила я. – Мальчик по-прежнему у Кораблевой, а вот телефон переменил хозяина!

Я убрала сотовый в сумочку и огляделась по сторонам. Прихожая как прихожая. Не слишком просторная, но все, что нужно, умещается. Шкаф для верхней одежды, тумба для обуви, скамеечка с мягким сиденьем и большое зеркало на стене. Я заглянула в шкаф, пренебрегла тумбой для обуви и еще раз внимательно осмотрелась. Сумочки Елены нигде не было видно. Может, она в комнате? Кстати, интересно, чего Гошка сумел добиться от нашей очаровательной хозяйки? Я вернулась в комнату и убедилась, что они топчутся на месте.

– Вы же не преступница какая, – проникновенно увещевал Гоша. – Да и Сереге лишний шум не нужен, правда?

– Правда. – Лариков напряженно кивнул. – Скажи, где Игорь, и я… одним словом, скажи, где он, и убирайся.

– Что ты затеял, я не понимаю? – Ларикова снова переменила позу, теперь она напоминала рассерженную кошку. – Ты меня в чем обвиняешь? Как у тебя совести хватает?

Я рассеянно прошлась по комнате. Если бы я жила в этой квартире, где бы я держала свою сумочку? В прихожей места для нее не предусмотрено, значит, я, возвращаясь домой, с сумочкой в руках захожу сюда. Что я делаю, когда прихожу домой? Правильно, переодеваюсь. Естественно, делаю это я не в общей комнате, здесь и шкафов для одежды нет и вообще нелогично это. Переодеваются в спальне. То есть я, помахивая сумочкой, иду по направлению к спальне… опа! И почему я сразу не заметила этот небольшой столик?

Я подошла к столику и подцепила сумочку за короткие ручки одним пальцем. Натуральная кожа, масса каких-то шнурочков, застежек, пряжек – сразу и не разберешь, где здесь настоящие кармашки, а где ложные. Симпатичная вещица, интересно, сколько такая стоит? Впрочем, в данный момент важнее другой вопрос: где, в каком именно отделении этой симпатичной сумочки находится предмет, который, по моим расчетам, должен там находиться. Потому что, если я ошиблась, если его там нет…

– Эй! – нервно вскрикнула Елена. – Что вы делаете?!

Я продолжала сосредоточенно разглядывать сумочку.

– Эй вы, сотрудник! – повысила голос Ларикова. – Что вы себе позволяете? Перестаньте лапать мои вещи!

Я неторопливо обернулась. Растянула губы в вежливой улыбке и спокойно уточнила:

– Это ваша сумочка?

– Да уж не ваша! Немедленно положите ее на место!

Я взялась за сумку уже двумя руками.

– Вы позволите посмотреть, что внутри?

– Еще чего! – Елена вскочила с дивана и требовательно протянула руку: – Отдайте! Вы не имеете никакого права.

– Не имею, – с сожалением согласилась я и выразительно посмотрела на Сергея. – Я не имею никакого права обыскивать вещи вашей жены.

– В отличие от тебя, – подсказал клиенту Гоша. – Ты, как законный муж, можешь заглянуть. Не очень красивое действие, насчет этичности тоже есть сомнения, но закон не нарушается.

– Да плевать мне на красоту вместе с этикой. – Лариков выхватил у меня сумочку.

В то же мгновение Гоша блокировал Елену, рванувшуюся к своему имуществу. Блокировал не слишком деликатно, но боли не причинил, это я по своему опыту знаю. В смысле не больно, когда не пытаешься вырваться. Правда, женщина продолжала трепыхаться в железных объятиях напарника и сыпать невнятными угрозами, но никто не обращал на нее внимания. Сергей не стал шарить по многочисленным кармашкам, он просто раскрыл сумочку и перевернул ее, высыпав все содержимое на диван.

Всем известно, что женщины, кроме вещей необходимых, таскают в сумочках массу всякой ерунды и откровенного мусора. Я готова подтвердить это – сама регулярно обнаруживаю в своей собственной кошелке такое… А вот в сумочке Елены Лариковой не было ничего лишнего, даже фантик от конфеты нигде не завалялся! Помада, расческа, пудреница, кошелек, водительские права, связка ключей с брелоком в виде собачки-далматинца и… Я затаила дыхание. Потому что из сумки Елены выпали два сотовых телефона. Два! Один – «эриксон», у нашей Нины такой же. Только у Ниночкиного мобильника панелька серая, а у этого – ядовито-зеленого цвета. А второй – незнакомой мне модели, с большим экраном. Сергей медленно протянул руку и взял его. Пальцы его дрожали.

– Откуда… – голос его тоже дрожал, – откуда у тебя телефон Игоря?

Рядом со мной шумно выдохнул Гошка. Тут же заботливо спросил у Елены:

– Драться не будем? Будем вести себя прилично?

– Не будем, – сквозь зубы процедила она. – Пустите.

– Глупости делать не советую, – предупредил Гошка, убирая руки.

– Откуда у тебя телефон Игоря?! – Голос Сергея набирал силу.

Елена зло взглянула на мужа и вернулась на диван. Села поджав ноги и начала растирать запястья с красными следами от Гошиных пальцев.

– Ты думал, я дам себя ограбить? Не для того я за тебя замуж выходила, чтобы потом нищей остаться.

– Да ты не просто нищей… я тебя в тюрьму засажу! – сорвался Лариков. – Где Игорь?

– Ой, как я испугалась. Только попробуй на меня бочку накатить, еще посмотрим, кому хуже будет. Не забывай, мне про твою черную бухгалтерию все известно. Да и с мальчишкой тоже кто первый начал?

– Где мой сын? – Сергей двинулся к жене с таким выражением лица, что Гошка счел за лучшее придержать его за плечи.

– Погоди, Серега, погоди. Сейчас разберемся, сейчас она нам все скажет. – И обернулся к Елене: – А вы, мадам, кончайте ваньку валять. Свернет вам супруг шею сгоряча, кому от этого лучше будет? Его, конечно, посадят, но вы этому уже не порадуетесь. Афера ваша все равно накрылась медным тазом, денег за мальчишку вы не получите, так зачем усугублять?

– Афера накрылась медным тазом, – медленно повторила Елена.

– Ну! – обрадовался Гошка. – Ваша задача теперь – сделать вид, что все это была семейная шутка. И тогда – никаких последствий, никакого преследования по закону. Так ведь, Серега? Мы ведь не будем вмешивать государственные органы в ваши семейные дела?

– Не будем, – скрипнув зубами, согласился Сергей.

– Вот видите! – просиял Гоша. – Вы к нам с пониманием, и мы к вам с уважением. Так, где сейчас Кораблева с мальчиком?

– Не знаю, – по-прежнему медленно произнесла Елена.

Мне пришлось прийти на помощь Гошке, так бешено рванулся к жене Сергей. Хриплым от напряжения голосом я упрекнула Елену: