Светлана Успенская - Двум смертям не бывать Страница 10

Говорили, что, несмотря на это, греческие мужчины все равно предпочитают жениться на своих соотечественницах-девственницах. Девственность их невест составляет главный предмет гордости мужей на протяжении всей их жизни. Может быть, именно поэтому греки предпочитают проводить свой досуг в таких заведениях, где красивые славянские девушки выставляются напоказ, готовые отдаться всем желающим…

Впрочем, и гомон развеселого квартала, и танцы полуобнаженных граций — все это так удачно вписывалось в утонченно-эротическую атмосферу медового месяца, проведенного на древней земле Эллады. Молодожены редко посещали заведения, расположенные поблизости от площади Платиа Элефтериос, предпочитая, обнявшись, бродить по остывающему от солнца городу, любоваться крупными, с грецкий орех, звездами, застывшими над головой, и зеркальной гладью залива Термаикос. Наверное, вот так же, как они, несколько тысяч лет назад этими звездами любовались легендарные Персей и Андромеда, пока сами не вознеслись на небо и не стали созвездиями.

…Наташа на всю жизнь запомнила эту поездку. Тогда она впервые выехала за границу, и встреча с иным, незнакомым и прекрасным миром оставила впечатление вечного праздника, неповторимо чудесного, чарующего. Такой праздник бывает только раз в жизни. До конца своих дней она будет помнить вкус красного вина, которое они поднимали за свое счастье в портовой таверне, янтарный отблеск «Метаксы» на закате дня, полупрозрачные гроздья винограда на блюде и острое ощущение счастья, пронизывающее каждую секунду, каждый миг бытия.

Но вновь и вновь, точно черное пятно дегтя на белом фоне, всплывает в памяти странное происшествие, напомнившее о другой стороне жизни, темной и страшной. И сейчас, спустя несколько лет, она не может отделаться от воспоминаний того вечера.

…День был такой жаркий и душный. Раскаленный влажный воздух лип к телу, обволакивая кожу клейкой пленкой пота. В такую духоту даже на пляже было невыносимо жарко. Рано утром новобрачные отправились побродить в горы, а к полудню вновь спустились в пышущую жаром долину.

В гостинице было прохладно. Наташа вышла из душа свежая, точно Афродита, родившаяся из пены морской, а муж уже ждал ее на постели, подставляя разгоряченное тело холодному воздуху кондиционера. Объятия молодоженов были неторопливые, размеренные, они наслаждались друг другом, расчетливо расходуя каждое движение, каждый вздох, точно совершенная биологическая машина, двухголовая, двуязыкая, гомункулус о двух спинах, о четырех руках…

Вечером, когда жара спала и на землю пала темнота, точно кто-то набросил непрозрачное покрывало на хрустальный купол неба, они вышли побродить по набережной залива Термаикос. Ленивая толпа туристов неторопливо растекалась от гостиниц к злачным местам на побережье. Раздавался гортанный женский смех, звучала многоязыкая речь. Женщины, одетые в открытые платья, вечером казались прекрасными и таинственными, а их спутники, на лицах которых кровавым отблеском играли отсветы неона, выглядели выше и мужественней, чем днем.

Новобрачные присели за столик кафе и заказали вина. Ожидая официанта, они весело болтали вполголоса о каких-то пустяках.

— Посмотри вон на того грека… Знаешь, говорят, что существует прямо пропорциональная зависимость между величиной носа и величиной детородного органа…

— Тогда у Буратино не было бы конкурентов.

— А вон та дама в черном наглухо закрытом платье…

— Где?

— За столиком возле эстрады, со спутником в шортах… Похожа на настоятельницу монастыря, вышедшую развеяться.

На сцене возле вертикального шеста в мнимом сладострастии извивались голубоглазые славянские девушки. Гремела музыка, клубы табачного дыма сгущались под потолком, между столиками, точно черные стрижи, сновали официанты.

Последние звуки оборвались, словно их стерли тряпкой, затем после короткой паузы вновь зазвучала тягучая мелодия, и на авансцене появилась напудренная до снеговой белизны танцовщица в белом наряде, с развевающимися серебристыми перьями на голове и пушистым боа на плечах…

Допив вино, молодожены вышли на улицу. В лицо пахнуло свежим воздухом, полным пряного запаха моря. После душной атмосферы кабачка здесь легко дышалось. К огромной надписи неоновыми буквами «Balet-show ASTREA» приблизилась веселая компания с магнитофоном, бухающим тяжелыми музыкальными аккордами.

Костя нежно наклонился к уху жены:

— Пойдем в отель?

— Может, побродим еще немного…

Веселая музыка звучала все ближе и ближе. Несколько танцующих пар, весело хохоча, окружили их и стали тормошить, что-то радостно журча на неизвестном языке. Наташу дергали за руки, приглашая повеселиться, но она отказывалась, принужденно улыбаясь: «Нет, нет, спасибо…»

Внезапно она почувствовала, что мужа нет рядом. Какая-то полуголая девица с распущенными волосами танцевала рядом с ним, игриво поддавая бедрами. Костя растерянно осматривался по сторонам и натянуто улыбался. Бьющая из магнитофона музыка заглушала все звуки вокруг.

— Послушайте! — послышался чей-то встревоженный голос рядом. — Послушайте…

Кто-то дернул ее за рукав. Наташа растерянно оглянулась, удивленная тем, что слышит русскую речь, — ей так долго казалось, что они с мужем одни, что они заброшены на край света, где их никто не сможет отыскать. И почему эти люди не могут оставить их в покое? Разве они не видят, что она не желает танцевать?

На нее взирали темные умоляющие глаза.

— Послушайте! — негромко повторила смертельно бледная от пудры девушка в облегающем блестящем платье, с длинными перьями на голове и боа на плечах, та самая, что только что танцевала в шоу. — Помогите мне! Пожалуйста…

— Но я… — Наташа растерянно оглянулась в поисках мужа. Он все никак не мог избавиться от разбитной девицы. — Я не знаю…

— Пожалуйста! — умоляюще произнесла девушка с пушистым боа на плечах. — Помогите мне, пожалуйста! Они отняли паспорт… Они похитили меня, отняли паспорт… Не думайте, я такая же гражданка России, как и вы…

Муж уже продирался к ней через плотное кольцо танцующих. Эти люди были основательно пьяны, они висли на нем, как будто были его лучшими приятелями.

— Но я не ношу с собой денег, — растерянно произнесла Наташа.

— Пожалуйста! — Девушка умоляюще схватила ее за руку. Несмотря на душный вечер, рука у нее была ледяная. — Помогите мне добраться до нашего посольства в Афинах! За мной следят! Мне не вырваться…

— Но я не знаю, чем вам помочь. — Наташа с опаской отодвинулась от девушки. Муж столько раз предупреждал ее о попрошайках и карманниках. Кажется, его предупреждения оказались не напрасны. — Я же сказала вам, что не ношу с собой денег.

Костя был почти рядом. Сейчас он придет ей на помощь.

— Что такое, Натуся? — с тревогой осведомился муж.

— Дорогой, у тебя есть несколько долларов?

— Ты же знаешь, я оставил бумажник в отеле, — раздраженно отозвался он. — Пойдем отсюда! — Он решительно взял ее за руку и повел прочь. — Натуся, я столько раз тебе объяснял: здесь полно всякого сброда. Русская речь — еще не повод для того, чтобы открывать свой кошелек всяким проходимцам, — произнес он назидательно. — Это обыкновенная проститутка из дешевого кабака. Когда они уже не могут заработать своим телом, начинают попрошайничать… Поверь мне, я хорошо знаю этот мир!

Наташа растерянно оглянулась. Девушка с безмолвным отчаянием смотрела им вслед. Ее блестящая фигура сияла отраженным светом, точно огромный кристалл, застывший на бархате темной ночи.

Внезапно дверь таверны отлетела в сторону, и оттуда выбежал пузатый грек в феске. За ним следовал высокий спортивный парень весьма угрожающего вида. Приблизившись к девушке, он со всего маху залепил ей пощечину. Девушка безмолвно упала на землю, закрывая лицо руками. Парень подхватил ее и потащил куда-то в темноту. Пузатый грек суетливо семенил сзади.

— Это нас не касается! — произнес Костя, беря жену под руку. — Здесь есть полиция. Если она не вмешивается, значит, на то есть разумные основания.

— Но он просила помочь связаться с посольством!

— Ты не представляешь, на какие хитрости они пускаются, чтобы выманить лишний доллар!

Придя в отель, Наташа сразу же прошла в душ, чтобы смыть с себя неприятные, тревожащие ощущения этого вечера. Она стояла под душем, и упругие прохладные струи щекотали кожу освежающим прикосновением, смывая внезапное недовольство собой и досаду. А потом они лежали на прохладной простыне, слушали отдаленный гул моря, и мир сузился до размеров их маленького номера, в котором теплые волны возбуждения накатывали на них друг за другом, чтобы унести в далекий чудесный край…

Уже засыпая, Наташа вновь неожиданно увидела кукольное лицо той танцовщицы из бара с темными глазами, в которых непрозрачной стеной застыло отчаяние…