Леон Маркс - Хочешь жить - стреляй первым Страница 10

Такого поворота событий я не как не мог ожидать. Откуда у него такая информация? Значит меня видели, когда я бежал к своей машине.

— Послушай, даже не смотря на мое к тебе хорошее отношение, я начинаю тебя подозревать. Ведь ты был там вчера и видел тело Степана.?

— Да, видел.

— Ну что ты скажешь на этот счет?

— А откуда ты об этом узнал?

— Вчера звонил незнакомый мужчина и сообщил, что видел тебя, когда ты заходил в дом к Омельченко. Он сказал, что слышал выстрел в доме. Отказался себя называть, аргументировал это тем, что боится чтобы его не убили.

— И ты ему поверил?

— Сначала сомневался, но потом убедился в том, что он прав.

— Каким образом?

— Ты на пол уронил визитную карточку детективного агентства "Белый дом" в коридоре.

— Не может быть, — я не верил своим ушам, — такого не может быть.

— Выходит, что может.

Сердце у меня забилось с бешеной скоростью и казалось, выскочит из груди. Не мог я уронить визитную карточку. Стоп! Теперь я все вспомнил. Визитки я обычно оставляю в багажнике "BMW" и беру их только в случае необходимости. Значит, кто-то специально подбросил визитку на место преступления, чтобы самому остаться чистым и меня подставить. Но у кого моя визитная карточка? Я давал их некоторым лицам, теперь придется вспомнить, кому давал.

— Неужели ты думаешь, что я убил Степана?

— Нет, конечно, я тебя хорошо знаю. Но влип ты в эту историю здорово. И как тебя из нее вытащить я пока не знаю.

— Выберусь как-нибудь. Нужно только все хладнокровно обдумать.

— Да думать уже некогда. Сейчас будет результат отпечатков с минуты на минуту. Сверлов собирается предъявить тебе обвинения в убийстве Степана. Подполковник цепкий черт, как ухватиться за подозреваемого, то уже не отпустит, пока не заставит его во всем сознаться.

— Здесь не тот случай, — заметил я.

— Я, конечно, постараюсь тебя отмазать как смогу. Но боюсь ты реально влип в эту задницу. Это дело дойдет до суда и может плохо кончиться для тебя. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не произошло.

На столе полковника зазвенел телефон.

— Алло, — произнес он в трубку — да… Ясно, спасибо. Продолжайте в том же духе, Сверлов. — Шередев положил трубку на аппарат и повернулся ко мне: — ну, можно тебя поздравить, Володя. Твои отпечатки на дверной ручке, на шкафу и на кухне. Как не крути, но обвинение тебе предъявят.

— Главное, чтобы меня не взяли под арест.

— Боюсь, что именно так и произойдет.

— Так что мне тогда делать? — спросил я.

Впервые я себя почувствовал беспомощным как рыба на песке. Убийца оставил ловушку, в которую я попал. И выбраться из нее я пока не могу. Если меня возьмут под арест, то я лишусь лицензии на сыскную деятельность. Но это еще полбеды. мне могут предъявить обвинения в убийстве и посадить за решетку. Как избежать этой участи — я пока не знаю. А ведь я сам с юридическим образованием не поверил бы человеку в его не виновность (будь он на моем месте) и посадил бы его в тюрьму на долгие годы. Если следствие не найдут других улик, которые снимают с меня все подозрения или улик, которые указывают на другого человека, то мне светит как минимум пятнадцать лет за несовершенное мною убийство.

На сыскной деятельности можно будет тогда поставить крест да и на будущем бизнесе тоже. Чтобы этого не произошло, я должен буду найти настоящего убийцу, прежде чем менты доберутся до меня и повяжут.

— Даже не знаю, что сказать по этому поводу, — развел руками начальник оперативной службы, — наверное, тебе придется нанять адвоката — без него никак не выбраться из такого положения. Я уже говорил, что как смогу тебя отмажу, несмотря на то, что это сделать будет очень трудно. Я не хочу оставаться в долгу перед тобою.

— А что еще обнаружили криминалисты на месте преступления?

— Хорошо, что ты задал этот вопрос. Я забыл сказать — на баллистическую экспертизу ми отправили пулю, которую достал из затылка судмедэксперт. Баллистики дадут результат сегодня.

— Может, таким образом, снимутся с меня обвинения, когда сравнят оружие, использованное для убийства Омельченка и мое оружие — берету. Таким стволом в нашей стране редко, кто пользуется. Это мой двоюродный брат привез из Великобритании и подарил мне.

— Да — это плюс в твою пользу, но не забывай, что преступники могли подбросить пистолет к тебе домой или еще где-нибудь рядом. Ты проверь все.

— Да, спасибо за совет. Мне эта идея как-то в голову не пришла. Да, чуть не забыл сказать, что когда я выбегал из дома Степана, то увидел отъезжающую тачку. Если я не ошибаюсь, то это зеленая "ауди" служебная машина Решутина.

— А вот это уже стоящий факт. Они могут быть замешаны в этом убийстве. Я думаю, стоит ими заняться серьйозно. Но сначала нужны доказательства. Ты же знаешь — без них никак. Ну ладно, Володя, я подумаю как тебе помочь. Не делай никаких глупостей и не вляпывайся больше ни в какие истории, хорошо?

— Хорошо, — согласился я с ним (а другого ничего мне и не оставалось делать).

— Может все-таки скажешь кто твой клиент?

— К сожалению не могу. Я дал слово не говорить никому об этом.

— Возможно я бы тебе смог помочь.

— Спасибо, если нужно будет, то я обращусь за помощью к тебе, — я пожал ему руку.

— Смотри, чтобы не было поздно.

Глава 7

— Это очень трудное положение, в котором ты сейчас оказался, — сказал Максим, когда я ему рассказал беседу с полковником. — Я думаю, что оптимальным вариантом является снятие с тебя всех обвинений. Для этого нам нужно найти настоящего убийцу.

— Сделать это будет очень не легко. Похоже, против нас работает целая команда, которая каким-то образом связанна с исчезновением Даши и убийством Омельченка.

— Почему ты так думаешь?

— Смотри, как минимум двое продажных ментов, плюс люди, которые на меня напали в подъезде.

— Может это и были менты.

— Нет, на руке у одного из них я заметил татуировку анархиста, которую делают на зоне. Так что служители правопорядка отпадают.

— И что ты предлагаешь?

— Я предлагаю для начала наведаться на киностудию и попытаться найти пленку с записью убийства. Хотя это и монтаж, но настоящая съемка, я думаю, проходила там. Есть одна зацепка: визитная карточка киностудии "Белый Орел", которую я нашел в доме Степана. Я сейчас отправляюсь туда. А ты отправляешься к Железняку с парочкой ребят и тщательно осмотришь весь особняк в поисках "прослушки". О результате потом мне доложишь.

— Договорились. Все будет сделано до твоего прихода. Будь спок по этому поводу.

Киностудия "Белый Орел" представляла собой четырехэтажное здание с европанелями и металлопластиковыми окнами, и было похоже на огромный коттедж. Я зашел в холл и остановился перед охранным пунктом.

— Куда? — спросил скучавший охранник, читая дешевую бульварную газетенку.

— Я к режиссеру.

— Фамилия режиссера?

"Вот прицепился, — подумал я, — делать ему больше нечего. Читал бы себе и дальше газету".

— Вы знаете я не помню. Скажите, что его желает видеть Козаков.

Охранник выполнил мою просьбу:

— Проходите прямо по коридору

Я так и сделал, и очутился в роскошном уютном кабинете, который предназначенный лишь для состоятельных людей. Режиссер был среднего возраста, очень высокий под два метра, в светлом пиджаке и таких же светлых брюках. Лицо у него было круглое с плотно сжатыми губами и немного сплюснутым носом. Волосы были рыжие, которые были аккуратно уложенные на голове и зачесанные на бок.

— Добрый вечер, — поздоровался он, — меня зовут Геннадий Иванович.

— Владимир Сергеевич, — я протянул ему руку, — очень приятно.

— Так что вас интересует? — спросил он. — Только я должен сказать, что у меня есть максимум пять минут не более. Дел много.

— Хорошо, вы знаете этого человека? — я показал ему фотографию Степана.

— Никогда его раньше не видел.

— А кого-нибудь на этой фотографии узнаете? — спросил я, показывая снимок, на котором изображена Даша со Степаном и парень с девушкой.

— Да, этих я видел. Парень с девушкой приходили сюда и просили одолжить на время цифровую видеокамеру.

— Они сказали с какой целью?

— Да, сказали, что хотели заснять уик-энд на природе.

— Они вернули ее вам?

— Кого вернули? — не понял Олухин.

— Цифровуху.

— Да, вернули.

— А вы знаете что они сняли?

— Нет… — сказал он слишком быстро.

Я уже более пяти лет работаю частным сыщиком и опыт работы позволяет мне судить — поспешный отрицательный ответ свидетельствует о том, что собеседник, с которым я разговариваю — лжет мне. В этом я не раз убедился в своей сыскной деятельности. И не два раза.