Домашние правила - Джоди Линн Пиколт Страница 10

Ей, вероятно, лет восемьдесят, и живет она со стаей кошек, но, по-моему, Тетушка Эм стала бы отличным копом.

Последнее письмо удивляет меня.

Я замужем за прекрасным человеком, но никак не могу забыть своего бывшего и все время думаю: не совершила ли я ошибку? Стоит ли мне сказать об этом ему?

Глаза у меня расширяются, и я невольно смотрю на подпись. Автор письма живет не в Страффорде, как Ханна, она из Стоу.

«Спокойно, Рич», – мысленно говорю себе, тянусь к бутылке пива и уже собираюсь сделать первый блаженный глоток, как вдруг звонит мобильник.

– Мэтсон, – отвечаю я.

– Капитан? Простите, что дергаю вас в выходной.

Это Джой Уркхарт, новобранец-патрульный. Наверное, мне кажется, но, по-моему, новые полицейские год от года становятся все моложе; этот, вероятно, до сих пор спит в памперсах, а звонит мне не иначе как спросить, где у нас в участке хранится туалетная бумага или еще какую-нибудь подобную глупость. Новичкам лучше бы не тревожить начальство, а я второй по старшинству.

– …Мы тут получили рапорт о трупе и решили сообщить вам.

Я мигом настораживаюсь. Задавать ему вопросы вроде есть ли признаки насильственной смерти или речь идет о суициде, не стоит. Сам разберусь.

– Где?

Патрульный диктует адрес по главному шоссе, рядом с территорией заповедника. Это место зимой популярно у лыжников и любителей ходить на снегоступах.

– Уже еду, – говорю я и вешаю трубку.

Бросаю последний страждущий взгляд на невыпитое пиво и выливаю его в раковину. Потом беру в прихожей куртку Саши, ищу там же ее сапожки, но их нет, на полу в спальне тоже. Сажусь на край дочкиной кровати и шепчу:

– Эй, малышка. Папе нужно идти на работу.

Саша моргает глазами:

– Но сейчас ночь.

Формально говоря, сейчас полдесятого вечера, но время относительно, когда тебе семь лет.

– Знаю. Я отведу тебя к миссис Витбери.

У миссис Витбери наверняка есть имя, но я никогда его не произносил. Она живет на другой стороне улицы, ее покойный муж прослужил в полиции тридцать пять лет, и ей хорошо известно, что такое срочный вызов. Эта женщина нянчилась с Сашей, когда мы с Ханной еще были вместе, и теперь тоже присматривает за ней, когда дочка остается у меня, а я вдруг должен уехать на работу.

– От миссис Витбери пахнет носками.

Так и есть.

– Давай, Саша, поторопись. – Она садится, зевает, а я надеваю на нее куртку, завязываю под подбородком флисовую шапку. – Где твои сапоги?

– Я не знаю.

– Ну, внизу их нет. Ты бы лучше поискала, а то мне никак не найти.

Саша озорно улыбается:

– Но ты же детектив?

– Спасибо за доверие. – Я поднимаю ее на руки. – Будешь в тапочках. Я отнесу тебя в машину.

Я пристегиваю дочку к детскому креслу, хотя нам ехать всего-то двадцать ярдов, и тут вижу сапоги, лежащие на резиновом коврике. Видимо, Саша скинула их по пути домой из «Гановера», а я не заметил, потому что нес ее в дом на руках.

Если бы все загадки решались так просто.

Миссис Витбери открывает дверь молниеносно, будто дожидалась нас.

– Мне так неудобно вас беспокоить… – начинаю я, но она только отмахивается:

– Ничего страшного. Я мечтала провести время в хорошей компании. Саша, не могу вспомнить, ты любишь шоколадное мороженое или печенье?

Я ставлю дочку за порог, говорю одними губами:

– Спасибо, – и поворачиваюсь, чтобы уйти, мысленно прочерчивая кратчайший маршрут до места преступления.

– Папа!

Я оборачиваюсь и вижу, что Саша тянет ко мне руки.

Долгое время после нашего развода дочка не могла выносить, когда кто-нибудь ее оставляет. Мы придумали ритуал, который со временем превратился в заговор на удачу.

– Поцелуй, обними, дай пять, – говорю я, встав на колено и делая то, что говорю. Потом мы соединяем большие пальцы и давим на них. – Мешок арахиса.

Саша прижимается к моему лбу своим.

– Не переживай, – говорим мы хором.

Дочка машет мне, а миссис Витбери закрывает дверь.

Я прикрепляю к крыше машины мигалку, превышая лимит скорости, проезжаю двадцать миль и только тогда понимаю, что мертвец не станет мертвее, если я появлюсь на пять минут позже, а вся дорога покрыта тонкой коркой льда.

И это напоминает мне…

Что я не выключил воду, она так и течет из шланга, а значит, к моменту моего возвращения Сашин каток, вероятно, разольется на весь задний двор.

«Дорогая Тетушка Эм, – думаю я, – мне придется перезаложить дом, чтобы расплатиться за воду. Что делать? Замученный Проблемами в Таунсенде».

«Дорогой Замученный. Пей меньше».

К огороженному полицейской лентой месту преступления я подъезжаю с улыбкой на губах. Меня встречает Уркхарт, и я осматриваю брошенный «понтиак». Смахиваю немного снега с бокового стекла и заглядываю в салон, светя внутрь фонариком. На заднем сиденье полно пустых бутылок из-под джина.

– Капитан, простите, что вызвали вас, – говорит патрульный.

– Докладывайте.

– Тело в лесу нашел бегун. Труп полураздет и весь в крови.

По уже протоптанной тропе я иду вслед за Уркхартом.

– Кому, черт подери, взбредет в голову бегать трусцой по лесу в темноте посреди зимы?!

Мертвец действительно не совсем одет и уже застыл. Брюки спущены к лодыжкам. Я быстро опрашиваю других полицейских, что они обнаружили. Не много. Кроме крови на конечностях мужчины, никаких следов борьбы. Есть отпечатки ног, совпадающие с оставшейся на жертве кроссовкой, и другие, очевидно оставленные бегуном, алиби которого исключает его из числа подозреваемых, но преступник либо каким-то образом стер следы своих ног, либо совершил убийство на лету. Я сижу на корточках и рассматриваю ссадину на левой ладони трупа, когда прибывает шеф.

– Господи Исусе! – произносит он. – Суицид или убийство?

Кто бы знал. Если убийство, где тогда следы борьбы? Или повреждения на руках, которые свидетельствовали бы о том, что жертва защищалась? Ссадина на ладони, как от падения, на предплечьях ни синяков, ни царапин. Если это самоубийство, почему мертвец в нижнем белье и как он покончил с собой? Кровь у него на костяшках пальцев и на коленях, а не на запястьях. По правде говоря, в Таунсенде, штат Вермонт, мы не часто сталкиваемся с такими вещами, чтобы быстро делать выводы.

– Пока не могу сказать, – уклоняюсь от прямого ответа я. – Хотя сексуальное насилие, кажется, налицо.

Вдруг из-за деревьев выходит какой-то паренек и говорит:

– Вообще-то, вы оба ошибаетесь.

– А ты кто такой? – спрашивает шеф, и двое патрульных подходят к парнишке с боков.

– Опять ты, – говорит Уркхарт. – Месяц назад он болтался вокруг, когда ограбили ювелирный. Вроде как детектив-любитель. Скройся, малыш. Мы тебя тут не видели.

– Погодите, – останавливаю я полицейского, смутно вспоминая этого паренька.

Да, он был там, когда мы расследовали ограбление. А сейчас я взвешиваю в голове шансы на то, что этот пацан – преступник, и не хочу, чтобы он удрал.

– Все очень просто, – продолжает парнишка, глядя на тело. – В двадцать шестой серии второго сезона