Марина Серова - В экстазе восточного танца Страница 11

Вначале, сославшись на то, что договор охраны заключен не с ним, отвечать ему отказались. Пришлось мне задействовать своих знакомых. Через полчаса мы узнали, что за двое последних суток сигнальная система срабатывала три раза, но приезжавшие дежурные группы ни в квартире, ни возле нее, на лестничной площадке, ни разу никого не застали. Охранники опрашивали соседей. Лишь однажды соседка сказала им, что видела на площадке двух молодых людей.

– Я все больше склоняюсь к тому, что ищут что-то из ваших фамильных ценностей, – поделилась я своими выводами с Черновым. – Нам нужно понять, что именно ищут, раньше, чем неизвестные найдут это.

– Вы знаете, я сам всю ночь раздумывал, что им от меня нужно, – в голосе моего заказчика было столько негодования. – Уверяю вас: никаких семейных драгоценностей и реликвий у нас нет. Семья наша старинная, обеспеченная, но основные деньги в банках и ценных бумагах. Не так давно я узнал, что дореволюционный капитал все эти годы хранился в швейцарском банке. Дед, Роман Ефимович, рассказал об этом отцу, когда тому исполнилось пятьдесят лет. – Меня посвятили в семейную тайну раньше, потому что времена изменились и богатым стало быть не стыдно, – Чернов усмехнулся. – С накопившимися за это время процентами это составило очень хорошую сумму. Из части этих процентов и сложился капитал, на который я начал дело. Но семейные деньги мне дали один-единственный раз. Помню, после окончания института мы с отцом поехали к деду. Тот пригласил меня в кабинет, рассказал о счете в швейцарском банке и пообещал помочь начать дело. Но предупредил, что это будет только однажды, если я прогорю, то помощи больше не будет. Ни старинных реликвий, ни документов ни дед, ни отец мне не передавали. Я даже предположить не могу, что у меня хотят найти.

– А вы уверены, что счет был только один? – задала я вопрос, который давно вертелся на языке.

Чернов растерянно взглянул на меня.

– Вы присутствовали при смерти деда? От чего он умер? Вы попрощались с ним? А как умирал ваш отец? Он успел сказать вам напутственное слово? Как вы вступили в права наследования? – выплеснув на Якова Павловича этот поток вопросов, я замолчала.

А он задумался, а потом принялся вспоминать:

– Я был на стажировке в фирме по производству мебели в Италии, когда получил известие о том, что разбился самолет, на котором отец летел из непальской экспедиции. Мама приехала к нему за неделю до окончания работ, она часто так делала, знакомилась с той страной, где работал отец. Последние несколько дней, пока оформлялись документы на те экспонаты, что они раскапывали, археологи отдыхали, изучали достопримечательности столицы. В основном члены экспедиции уже улетели в Россию, а папа с мамой решили пожить еще недельку, отдохнуть.

Как потом нам объяснили, самолет попал в грозу, загорелись сразу два двигателя, а внизу были горы. Спасателям нечего было собирать…

У Якова задрожал голос. Он помолчал пару минут и все же продолжил:

– Когда я прилетел в Тарасов, дед уже был в коме. На ноги подняли лучших врачей, все-таки Роман Ефимович был одним из немногих тогда в Тарасове членкором Академии наук. Но от инсульта он так и не оправился. Да и годы свое взяли… Своего сына – моего отца – он пережил на три недели.

Так что, сами понимаете, никто никакого напутствия мне не давал. Завещание прочитал швейцарский нотариус, который специально приехал в Тарасов по этому поводу. Он показал мне старинный гербовый документ с длинным списком имен наследников-распорядителей процентами, куда, сверившись со свидетельством о смерти деда и отца, а также свидетельствами об их браках и наших с отцом рождениях, особыми чернилами им была собственноручно сделана запись: «Чернов Яков Павлович». Причем имя отца, так и не вступившего в наследство после пережившего его деда, внесено в документ не было. По этому документу я, в свою очередь, буду должен завещать капиталы из швейцарского банка своему законному первенцу. Являясь распорядителем процентов по вкладу, я обязан передать это право после своей смерти – почему-то это особо подчеркивалось – законному первенцу, воспитанному мною в традициях семьи. В случае развода с женой, если сын не воспитывается мной, он лишается права на деньги с этого счета. Нотариус объяснил, что на все, что заработал я сам, все мои дети имеют равные наследственные права, а на этот счет – только первый законный сын, выросший со мной. И еще, он предупредил, что основной капитал лично я тронуть не могу. В банке хранится какой-то документ, оговаривающий возможность снятия основного капитала, но прочитать его смогу только я, лично прибыв в этот банк.

– И что там написано? – поинтересовалась я.

– Я его еще не прочитал, – ответил Чернов и продолжил, видя мое удивление: – Если я не могу просто так воспользоваться деньгами, зачем мне туда ехать? Как-нибудь, с оказией, буду в Швейцарии, почитаю. Но я сомневаюсь, что будет просто снять эти деньги, ведь после революции и сразу после Отечественной войны наша семья бедствовала. Бабушка рассказывала, как они голодали. Дед был умнейшим человеком. Он обладал энциклопедическими знаниями не только по истории, но и по юриспруденции, экономике (знаете, как он помогал на первых порах становления моей фирмы!). И тем не менее он не воспользовался не только основным капиталом, но и процентами. Думаю, что это было просто невозможно. Так что, скорее всего, и мне там ничего не светит. Чем рваться за журавлем в небе, я предпочитаю иметь синицу в руках, тем более что «синица» у меня надежная, сделанная собственными руками.

Ну что ж, кое-что проясняется. Я невольно упрекнула клиента:

– А вы говорите, что не можете предположить, что у вас ищут. Это вы считаете, что не сможете воспользоваться деньгами на швейцарском счете. А кто-нибудь думает иначе. Наверное, и сам документ представляет определенную ценность. Не говоря уже о его содержании. Его, скорее всего, и искали!

– Но у меня его нет.

Я непонимающе уставилась на клиента.

– Именно в силу его ценности нотариус увез его обратно в Швейцарию, – Чернов сжалился над окончательно запутавшимся детективом и раскрыл тайну: – Он хранится в том же банке.

– Но похитители этого могут не знать!

– А откуда им вообще знать про этот документ? – засомневался Чернов. – Мне самому его показали в силу случайности: о смерти деда, известного востоковеда, сообщили в Интернете. В банке есть соответствующая программа, отслеживающая подобную информацию. Вот нотариус и связался со мной. Ведь о счете дед и отец мне сообщили, но в каком конкретно банке он открыт, я не знал и еще не скоро занялся бы поисками – хватало дел по вступлению в наследство здесь, и собственный бизнес требует постоянного напряжения. Какой-то мифический счет меня мало интересовал.

– Ну а то, что кто-то знает и банк, и пути снятия денег со счета, – такую возможность вы не допускаете? И для этого как раз и нужен тот самый документ.

Чернов ответил не сразу.

– Конечно, в жизни все бывает. Возможно, давным-давно кто-то из прислуги услышал звон… Не зная где он, передал сведения потомкам. Среди них наконец-то нашелся авантюрист, решивший попробовать…

– И что же мы с вами теперь будем делать? – Он вопросительно посмотрел на меня. – Ведь этот кто-то, скорее всего, не успокоится?

– Ждать, – спокойно ответила я. – Этот авантюрист опять выйдет на вас. Только мы уже будем его ждать. Работайте в обычном режиме, ночуйте сегодня дома. Ни о чем не беспокойтесь.

С ролью приманки Яков согласился без возражений. Мы даже прощаться не стали. Просто поставили свои сотовые на особый режим дозвона, когда достаточно нажать любую клавишу и срабатывает введенный номер. У меня таким номером будет телефон Чернова, а у него соответственно мой. Договорившись о связи, мы расстались.

Узнав, что Чернов до обеда будет занят в офисе, и взяв с него страшное обещание, что, если его планы изменятся, он обязательно сообщит мне, я оставила его поработать, а сама решила навестить Дыка. Мой компьютерный помощник что-то задержался с анализом фотографий, которые я отправила ему вчера. Поэтому придется посмотреть, чем он там занимается.

Прошедший профилактику «Ситроен» быстро доставил меня в тихий переулок, где в подвале старого дома обитал мой компьютерный гений.

На звонок в дверь Дык ответил не сразу – пришлось сначала набирать его по сотовому. Поворчав для порядка, приятель запустил меня в свою берлогу.

Я щедро рассчиталась за первый заказ – данные о фирме третьего мужа бывшей жены Чернова, которые хакер переслал мне вчера. Дык остался доволен суммой. И пригласил меня к компьютеру посмотреть на то, что он раскопал, изучая присланные мной снимки.

– Извини, распечатать еще не успел, давай на мониторе посмотришь. – Дык застучал по клавишам и вывел на экран серию фото. Слева были те, которые я переправила ему вчера. Возле некоторых справа были другие, те, что Дык нашел в своих базах данных.