Дик Фрэнсис - Торговец забвением Страница 11

Мужчина выдержал долгую паузу — ровно настолько, чтоб всем и каждому стало ясно, что называет он свое имя не по принуждению или желанию подчиниться Риджеру, но по зрелом размышлении.

— Пол Янг, — ответил он наконец многозначительно и веско. — Я представляю компанию, для которой данный ресторан является подконтрольным дочерним предприятием. Так что же все-таки здесь происходит?

Риджер, по-прежнему настроенный воинственно, используя полицейскую терминологию, надменным тоном объяснил ему, что «Серебряный танец луны» будет преследоваться в судебном порядке за нарушение законодательного акта о правилах торговли.

Пол Янг резко перебил его.

— Оставьте эти ваши выкрутасы и объясните толком.

Риджер окинул его испепеляющим взором. Пол Янг выказывал явное нетерпение. Ни один не выказывал намерения сдаться или уступить, однако в конце концов Риджеру все же пришлось объяснить, почему он укладывает эти бутылки в коробки.

Пол Янг слушал его со все нарастающим гневом, впрочем, направленным сейчас не на Риджера. Гнев адресовался бармену (тот безуспешно прятал свое смущение за ямочками). Затем мистер Янг громовым голосом осведомился о том, кто здесь ответствен за подмену товара. От бармена, официантки и помощника помощника он по очереди получил ответ, сводившийся лишь к слабому пожиманию плечами — ничего похожего на их явно вызывающее и пренебрежительное отношение к Риджеру.

— А вы кто такой? — грубо осведомился он, оглядывая меня с головы до пят. — Тоже полицейский?

— Посетитель, — кротко ответствовал я.

Не видя повода обвинить меня в чем-либо, он снова активно взялся за Риджера, высокомерно уверяя его в том, что в управлении ничего не знали о подделках и что обман, по всей видимости, зародился здесь, в недрах ресторана. И полиция может быть уверена, что они, управляющие, непременно выявят виновного и накажут его по всей строгости, а также проследят за тем, чтоб ничего подобного не случалось впредь.

Риджеру, равно как и всем присутствующим, было совершенно ясно, что Пол Янг действительно шокирован и возмущен происшедшим. Что, впрочем, не помешало Риджеру с плохо скрываемым злорадством заявить, что все равно лишь полиция и суд могут разобраться во всем этом до конца, а затем спросил, не даст ли мистер Янг ему адрес и телефон, по которому можно будет связаться с головной организацией.

Я наблюдал за тем, как Пол Янг записывает требуемую информацию на пустом бланке счета, протянутом ему барменом, и был несколько удивлен тем обстоятельством, что он не носит с собой визитки, могущей избавить от подобных хлопот. Я заметил, что руки у него крупные, мясистые, с бледной кожей, а когда он склонил голову над бумагой, увидел за правым ухом, чуть ниже дужки очков, розовую бляшку маленького слухового аппарата. Человек, занимающий такую должность, мог бы позволить себе более сложное и дорогое устройство, встроенное, к примеру, в оправу. И я снова удивился, отчего он не приобрел такое.

Малоприятное событие для родительской компании, неожиданно наткнуться на такое вот дерьмо, продолжал размышлять я. И кто, интересно, играл первую скрипку в этих махинациях — управляющий, мэтр по винам или же сам Ларри Трент?.. Нет, нельзя сказать, чтоб я задумывался об этом слишком уж всерьез. Личность преступника интересовала меня куда меньше, нежели преступление, а само преступление было в своем роде просто уникально.

Шесть пробок от бутылок с красными винами лежали там, где я их оставил, на маленьком столике; констебль опечатывал горлышки широкими полосами липкой ленты вместо того, чтоб просто заткнуть их родными пробками, и вот я, почти бессознательно, взял их и сунул в карман, ибо аккуратность во всем — одна из моих привычек.

Закончив писать, Пол Янг выпрямился и протянул листок бумаги помощнику помощника, тот в свою очередь протянул его мне. Я передал Ридже-ру, который, бегло взглянув на написанное, сложил бумагу и сунул в один из внутренних карманов под пальто.

— А теперь, сэр, — сказал он, — закрывайте бар.

Бармен вопросительно взглянул на Пола Янга. Тот пожал плечами и нехотя кивнул. Тут же откуда-то с потолка опустилась решетка с орнаментом, и бармен оказался заключенным в клетку. Щелкнув какими-то замочками, он вышел через заднюю дверь и к нам уже не вернулся.

Риджер и Пол Янг еще немного поспорили на тему того, когда «Серебряный танец луны» сможет возобновить свою деятельность в полном объеме, причем скрытая борьба за превосходство при этом продолжалась. Спор так и не был разрешен — я сделал такой вывод, видя, как они отлетели друг от друга, точно бойцовские петухи, позы агрессивные и напряженные, зубы ощерены в злобных ухмылках.

Риджер увел констеблей с коробками и меня на автостоянку. Пол Янг остался разбираться с беспомощным помощником. Уже на выходе, толкнув низенькие дверцы, я обернулся и краем глаза увидел в последний раз чиновника из головного управления — тот через очки озирал прекратившее деятельность просторное помещение с пустыми столиками в черных и красных тонах. Цвета рулетки.

По пути к моей лавке Риджер что-то бормотал себе под нос и впал просто в ярость, когда я попросил у него расписку за коробку с винами, которая ехала в багажнике.

— Но эти двенадцать бутылок принадлежат мне, — заметил я. — Я заплатил за них и хотел бы получить обратно. Вы же сами говорили, что для раскрутки дела достаточно одного виски. А вина, это была моя идея.

Он ворчливо признал мою правоту и выдал расписку.

— Где вас найти? — спросил я.

Он продиктовал мне адрес участка и, даже не сказав «спасибо» за помощь, умчался прочь. Что он, что Пол Янг, одним миром мазаны, мрачно подумал я.

Миссис Пейлисси сообщила, что в мое отсутствие от покупателей просто отбоя не было — по понедельникам такое случается — и что она совсем сбилась с ног.

— Идите пообедайте, — сказал я, хотя было еще рано. Она, рассыпаясь в благодарностях, надела пальто, взяла на буксир Брайана, и парочка отчалила в местное кафе, где миссис Пейлисси ждали булочки, пирог, чипсы, а также возможность от души посплетничать с лучшим другом, инспектором дорожной службы.

Покупатели продолжали заходить, я обслуживал их с отработанной до автоматизма расторопностью, улыбаясь, все время улыбаясь, расточая улыбки, доставляя удовольствие искателям удовольствий. При жизни Эммы я действительно торговал с удовольствием, находя радость в том, что делаю людям приятное. Без нее искренность и теплота в отношениях с клиентами куда-то постепенно исчезли, любезность моя была чисто внешней, напускной. Я расточал кивки, улыбки и почти не прислушивался к тому, что говорят, слышал лишь иногда слова и фразы, не относящиеся впрямую к торговле спиртным. Словно кто-то высосал из меня последние силы, и мне стало плевать.

Во время краткого затишья я успел составить список для оптовика, планируя отправиться к нему сразу же после прихода миссис Пейлисси, и только тут заметил, что Брайан без всяких просьб и понуканий с моей стороны подмел и прибрался в кладовой. Телефон звонил три раза, заказы поступали крупные, а заглянув в кассу, я увидел, что для утра выручка оказалась более чем приличная. Ирония судьбы, иначе не скажешь.

Тут вошли еще двое покупателей, и я начал обслуживать даму первой. Средних лет испуганная женщина, она заходила каждый день за бутылочкой самого дешевого джина и стыдливо прятала ее в объемистую хозяйственную сумку, настороженно косясь в окно на прохожих. Почему бы не купить сразу целую коробку, как-то, уже давно, поинтересовался я, ведь оптом выходит куда дешевле, но она вдруг страшно забеспокоилась и сказала: «Нет, мне нравится лишний раз прогуляться». А в глазах светилось одиночество и боязнь, что ее сочтут алкоголичкой, коей она пока что еще не вполне являлась. И я тут же ощутил угрызения совести, обозвал себя бессердечным болваном, потому как прекрасно знал, почему она покупает именно одну бутылочку и так тщательно прячет ее в сумку.

— Славный выдался денек, мистер Бич, — заметила она, бросая настороженные взгляды на улицу.

— Неплохой, миссис Чане.

Она отсчитала требуемую сумму без сдачи, монеты хранили тепло ладони, банкноты были мелко и аккуратно сложены в несколько раз, и нервно следила за тем, как я завертываю источник ее утешения в тонкую папиросную бумагу.

— Спасибо, миссис Чане.

Она молча кивнула, криво улыбнулась, сунула бутылку в сумку и удалилась, на секунду задержавшись у двери, проверить, нету ли кого поблизости. Я убрал деньги в кассу и вопросительно взглянул на мужчину, который терпеливо дожидался своей очереди. И только тут обнаружил, что никакой он не покупатель, а инспектор Уильсон, с которым довелось познакомиться не далее как вчера.

— Мистер Бич, — сказал он.

— Мистер Уильсон.

Одежда на нем была та же, что и вчера, словно он и спать не ложился, и не брился с утра, хотя на самом деле все обстояло иначе. Он выглядел свежим и выспавшимся и двигался так же неспешно, слегка ссутулив спину, глаза оставались столь же цепкими, а лицо — непроницаемым.