Павел Шестаков - Через лабиринт Страница 11

Оказалось, рядом.

Выйдя из машины, Вадим вдохнул ароматный запах вечерней весенней степи, подправленный кизячным дымком, поднимающимся над крышами, и невольно расправил плечи, чтобы набрать побольше этого непривычного горожанину воздуха.

- Здравствуйте. Вы мать Эдуарда Семенистого?

Не старая еще, видно, привычная к труду женщина в длинной по-деревенски юбке и с вязаным платком на плечах была совсем не похожа на хамоватого Эдика.

- Мама...

- Был он у вас сегодня?

- Був, був, а як же.

- Можно его увидеть?

- Уйихав. Вин у нас долго не гостюе. А у вас що до него за справа?

- Да вот дело небольшое.

- Ну так зайдите у хату. Хоть вы мне толком росповидайте, що вин у ту Сибирь подався...

Женщина эта отнеслась к Козельскому с полным доверием, и ему было неприятно говорить ей неправду. Но ничего иного он сделать не мог. В чем был виновен Семенистый? Этого Козельский пока и сам не знал. Поэтому он сказал, что приехал узнать насчет своего пальто, которое Эдик должен был взять из чистки.

В город Вадим вернулся поздно, но в кабинете Мазина горел свет. Лейтенант загнал машину в гараж и поднялся по непривычно безлюдной лестнице. Мазин писал что-то за столом:

- Семенистый вас, конечно, не дождался?

- Не дождался. Но он там был. Я говорил с его матерью и ее вторым мужем. Для них этот отъезд - полная неожиданность.

- Им можно верить?

- Вполне. Простые, сердечные люди. Они меня даже парным молоком угостили.

Мазин улыбнулся.

- Это нарушение, Вадим.

- Я знаю. Но я им верю. Он примчался на такси, завез вещи и сказал, что едет в Сибирь, где один друг нашел ему хорошую работу. Адреса, разумеется, не оставил, обещал написать.

- Говорите, можно верить? Простые, искренние люди?

- Да, деревенской закваски.

- Не идеализируйте эту закваску. Но, между прочим, Эдик показался мне типичным продуктом городской цивилизации в ее нелучшем проявлении.

- Он такой и есть. Отец бросил мать и ушел в город. Там и сын вырос. У матери бывал редким гостем. Последний раз с Аллочкой, приемщицей из ателье. Называл невестой. Даже колечко приобрел.

- Хорошо, Вадик. Вы не зря проехались. Теперь можно и отдыхать. Для одного дня событий достаточно.

VII

А через день Мазин сидел в кафе со слишком красивым названием "Алый тюльпан" и потягивал холодный кофе. Кофе был очень плохим, но Мазин не замечал этого. Он смотрел и думал. Смотрел главным образом на вход в ателье, где не так давно работал Эдик Семенистый. Ателье находилось рядом, через неширокую здесь улицу, а стенка кафе была стеклянная, ни разу еще не битая, без трещин, схваченных уродливыми фанерными кружками. И еще Мазин посматривал по сторонам, но не потому, что его интересовал кто-нибудь в зале, а как раз наоборот, он хотел убедиться, что сам никого не интересует.

Думал же Мазин главным образом об Аллочке, которая вот-вот должна была выйти из ателье, потому что рабочий день уже кончался.

Вспомнился разговор с Вадимом.

- Подтвердилось, Игорь Николаевич. Это та самая "невеста", что приезжала с Семенистым к его родителям, - сообщил Козельский, выговаривая слово "невеста" с подчеркнутой иронией.

- Ну, и как она вам показалась?

Лейтенант вытянул два сведенных вместе пальца.

- Вот такой лобик. Мал ее радостей тусклый спектр.

Мазин вздохнул.

- Хорошо. Придется мне самому заняться этой девушкой. Вы к ней относитесь предвзято.

И вот он сидит и ждет девчонку, которая, наверное, и в самом деле не Спиноза и поэтому может повести себя совершенно по-дурацки и не помочь, а здорово навредить делу, как, по мнению Мазина, навредил уже Эдик, насчет которого он имел точку зрения вполне определенную. Но чтобы точка эта подтвердилась, нужно было узнать немало от Аллочки. И хотя Мазин был почти уверен, что идет не главным ходом, а обследует всего лишь один из тупиков, он понимал, что и в тупик этот необходимо зайти, потому что, прежде чем заблестит золотая жила, всегда приходится переворачивать горы земли.

Мысли эти занимали Мазина, когда он глотал невкусный, холодный кофе, дожидаясь, пока Аллочка выйдет из ателье. Но раньше внимание его привлек еще один человек - широкоплечий парень в кожанке, похожий на шофера, с обветренным, красным лицом и такими же руками, которыми он неловко держал стакан. Правда, в стакане жидкость была посветлее кофе, но парень, как и Мазин, часто посматривал через дорогу.

"Коллега", - подумал Мазин, усмехнувшись. Он решил, что парень дожидается крго-нибудь из ателье. И не ошибся. Как только на дверях напротив появилась расхолаживающая табличка с надписью: "Закрыто", "коллега" засуетился, резко потянул кверху "молнию" на куртке, быстро допил стакан и двинулся к выходу. Мазин действовал спокойнее. "Интересно, за кого она меня примет? Вряд ли я похож на ловеласа".

Аллочка вышла не одна. С ней был человек, которого Мазин сразу узнал по описаниям Козельского. Тот самый "Льоня" с черными подбритыми усиками над мокрыми губами. С порога кафе Мазин хорошо видел его лицо с выпуклыми, похожими на маслины высшего сорта глазами. "Льоня" улыбался и говорил что-то Аллочке, все норовя рукой коснуться, дотронуться до нее, а Аллочка отстранялась и, кажется, торопилась закончить этот разговор.

Они стояли и говорили, и Мазин тоже стоял, парень же в кожаной куртке тем временем пересек улицу и, замедлив шаг, достал папиросу. Мазин услышал, как он спросил "Льоню":

- Спички нету, браток?

"Льоня" полез за спичкой, а Аллочка, обрадовавшись, что его прервали наконец, махнула рукой и быстро пошла вдоль улицы. Но прежде чем двинуться за ней, Мазин посмотрел еще раз на обоих мужчин и увидел, как "Льоня", глядя прямо в лицо "кожаному", кивнул вслед Аллочке, и кивнул не случайно, потому что "кожаный" наклонил голову, как бы говоря: "Понятно".

"Ого! Что-то новенькое", - отметил Мазин.

Так, втроем, они дошли до трамвайной остановки Впереди Аллочка, за ней, почти вплотную, парень в кожанке. Он шагал так целеустремленно, что даже столкнулся со встречным прохожим. О присутствии Мазина "кожаный" пока не подозревал.

На остановке, как всегда в часы "пик", народу было много. "Придется потолкаться" Мазин предпочел бы соблюдать дистанцию.

Подошел трамвай, сравнительно свободный, окраинного пятнадцатого маршрута. К нему двинулось несколько человек. Аллочка осталась на месте, но "кожаный", как заметил Мазин, сделал шаг к вагону и, кажется, удивился, что Аллочка не собирается ехать. А она спокойно достала из сумочки зеркало и рассматривала лицо, повернувшись к нему спиной. Прошел еще один трамвай. На этот раз "тройка", набитая до отказа. Мазин проводил ее с облегчением. Аллочка все еще любовалась на себя в зеркальце, а "кожаный" выплюнул изо рта окурок и растер его подошвой. Подошла "восьмерка" Аллочка сунула зеркальце в сумку. "Кожаный" ринулся к ней. Мазин приготовился... Но ничего не произошло Аллочка раздумала. В самый последний момент она отступила от подножки, и Мазину показалось, что "кожаный" пробормотал что-то нехорошее.

Они остались рядом и посмотрели друг на друга: "кожаный" хмуро, Аллочка без всякого выражения, как смотрят сквозь стекло.

"Будь она поумнее, она заметила бы его манипуляции", - подумал Мазин с сожалением. Он присел на освободившуюся скамейку.

"Кожаный" тоже отошел от Аллочки.

Снова показался "пятнадцатый", на этот раз не такой свободный. "Кожаный" отвернулся, и напрасно, потому что тут-то Аллочка и села. Вернее, не села, а остановилась на задней площадке прицепки. "Кожаный" заметил это, когда она была уже внутри. И здесь он проявил кое-какую смекалку. Вскочил на другую, переднюю, площадку. В наполненном вагоне, где выбираться нелегко, это была лучшая позиция. Мазин хотел войти вслед за "кожаным", но дверь захлопнулась перед самым его носом. Он услыхал звонок отправления и бросился назад, чтобы успеть хоть туда, но садиться в вагон не пришлось. В самых дверях Мазин столкнулся с Аллочкой. Она прыгнула ему прямо в руки, так что он едва успел поддержать ее. А трамвай двинулся с места и пошел, гремя и дребезжа по разболтанным рельсам, увозя "кожаного".

- Извините, - сказала Аллочка.

- Пожалуйста, - ответил Мазин, разглядывая ее. "Кажется, Вадик дал маху. Под челкой еще на палец наберется".

- Ловко вы его провели.

- Что?

- Я про парня в кожанке. Кстати, как его зовут?

- Не знаю.

- Думаю, что это правда. "Льоня" демонстрировал вас довольно продолжительное время.

- Разрешите пройти, гражданин. Не знаю я, о чем вы...

Мазин не пытался задержать ее. Он просто пошел рядом.

- Конечно, тут нечего больше делать. Такой дурак может вернуться с ближайшей остановки.

Аллочка смерила его любопытным взглядом:

- Вы так всегда с девушками знакомитесь?

- Нет, в первый раз.

- Тогда придумайте что-нибудь поумнее.

Мазин улыбнулся:

- Зачем?

- Не на такую напали. Идите-ка своей дорогой, а то...