Тамара Пилипцева - Лесная нимфа Страница 11

На предложение Анисьи прогуляться Вера с готовностью согласилась. Движение – вот что ей нужно. Хороший способ выпустить пар. Они прошли несколько улиц села, названия которых говорили сами за себя: Зеленая, Полевая. Улица, которая примыкала к озеру, называлась Береговая. Проходя мимо дома, стоящего в конце улицы, Вера замедлила шаг. На натянутых под дощатым навесом веревках она увидела пучки развешанных трав.

Анисья перехватила взгляд подруги.

– Это дом нашей знаменитой травницы, – не без гордости заметила она. – Она, кстати более сорока лет медсестрой работала.

В это время калитка отворилась, и на улицу вышла женщина. Это была полная женщина невысокого роста и приятной внешности. На вид ей можно было дать лет семьдесят. Волосы, присыпанные сединой, придавали ей уютный домашний вид. Простенькое платье добавляло колорита образу. В руках она держала сумку.

– Вы ко мне? – спросила она без улыбки, но вполне доброжелательно.

– Здравствуйте, бабушка Роза. Мы гуляем. Это Вера. Племянница Марии Николаевны. Она из Москвы приехала погостить. Вера педагог-биолог. Заинтересовалась растениями, которые у вас сушатся.

– Хочешь посмотреть? – Женщина смотрела на Веру.

– Если можно.

– Конечно можно, заходите.

Подойдя к навесу, она повернулась к Вере:

– Ну, москвичка, узнаешь какие-либо травы? – Роза с интересом посмотрела на девушку.

– Это толокнянка. – Вера показала на пучок травы, листья которого были похожи на листья брусники.

Роза кивнула головой.

Вера перевела взгляд на высокое растение, еще не успевшее высохнуть, стебли которого были покрыты длинными волосками: – Это пустырник.

– Понижает давление, успокаивает, – добавила травница.

– А это я знаю, знаю. – Анисья пританцовывала перед растением с золотисто-желтыми цветочками. – Это зверобой.

– Правильно. Это средство от «девяносто девяти болезней». – Роза слегка коснулась стебля растения. – В народной медицине говорится: «Как без муки нельзя испечь хлеба, так без зверобоя нельзя лечить многие недуги».

– Бабушка Роза, а где лучше Вере собирать травы? Ей для гербария нужно, чтобы школьникам на уроках показывать.

– Вот видите два участка леса. – Роза показала рукой правее озера. – Вот между ними есть поляна. Там такое разнообразие трав, я с пустыми руками никогда оттуда не ухожу.

Она знала о природе гораздо больше других. Растения ведь тоже живые. И у них тоже есть своя душа, свой язык. Только понимать их не каждому дано. Если бежать, не замечая окружающий мир, вряд ли он тебе откроется. А вот если остановиться, вдохнуть запах медуницы, полюбоваться лютиком, подставить лицо порывам ветра, то и природа распахнет свою душу. Если ты к природе с душой, она может открыть свои секреты. Узнаешь целительную силу растений. Ведь каждое растение скрывает в себе тайну. Но большинство об этом не знают. Человек смотрит на сныть и видит листья тройчатые да белые цветы. И лишь немногие знают, что в природе нет дикорастущего растения, равного ей, так как у этого растения химический состав наиболее приближен к составу человеческой крови и что оно может помочь исцелить многие недуги.

Она не кудесница, чудеса творить ей не дано. Но она в каких-то ситуациях может помочь человеку. Никогда она не подменяла традиционную медицину. Если у кого-нибудь обнаруживалось серьезное заболевание, она давала совет пойти к врачу. Она лучше других понимала, что гораздо труднее лечить не болезнь, а душу человека. Только излечив ее, можно рассчитывать на хороший результат. Только тогда человек исцеляется собственными силами. За лечение деньги не брала. Это была ее жизнь.

Роза взглянула на часы:

– Сейчас я тороплюсь. А вы заходите, не стесняйтесь. И я у вас чему-нибудь поучусь.

И она заспешила в сторону автобусной остановки.

Вера заметила, что за несколько дней пребывания в Паласельге ей ни разу не захотелось включить телевизор. Иван Васильевич, периодически покидающий стены пансионата, по вечерам смотрел новости и, получив очередную порцию взрывов, пожаров, убийств и всевозможных несчастий, с раздраженным видом их комментировал. А где запущенный в строй завод, выпускающий сельскохозяйственную технику? Где возведенные хранилища для зерновых? В этом году собрали рекордный урожай, а часть урожая погниет из-за отсутствия хранилищ. Хотя бы охоту не отбивали у тех, кто еще хочет горбатиться на земле. Если он слышал, что кто-то проворовался или заевшийся чиновник взял взятку, тут же выносил свой вердикт: «В острог его, в острог! А деньги в народную казну!» С ним не забалуешь. Раздает каждому по «заслугам».

Мария Николаевна, не раз слышавшая эту тираду мужа, просто кивала головой в знак согласия с ним. Здесь темы разговора совсем другие, более злободневные, жизненные. О хлебе насущном. В селе более трехсот хозяйств, а тех, кто держат коров, два десятка. Непорядок. У Дарьи Тимофеевны помидоры уродились небывалой величины, Прасковья Тимошина несколько десятков банок огурцов закатала, а черника в этом году крупнее в молодом сосновом бору.

В столице же все излишне политизировано. Часть населения вообще смотрят только такие передачи. В Москве репортажи о помощи отзывались какой-то болью, переживаниями. После очередной программы, содержащей просьбы о перечислении денег на устранение последствий стихийного бедствия или лечение больного, кто-нибудь из членов семьи шел в «Сбербанк» и перечислял какую-либо сумму на указанный счет. С миру по нитке… Хорошо, если это кому-нибудь поможет. А здесь эти события оказывались какими-то более далекими. Меньше будоражили нервы. И люди здесь больше жили настоящим.

Иван Васильевич взял газету: «Так, посмотрим, что там о нас пишут. Ага, Россия – кость в горле. Это понятно. Автор – американский журналист. Погода на всей европейской части страны сохранится теплая. Чудесненько. Этот женился в шестой раз. Ну и ну! Сколько здоровья у человека». – Отложил, стал листать журнал. – Да, пресса всякая нужна, пресса всякая важна, но нужна ли такая? – Он помахал глянцевым журналом. – Вот такая, имеющая желтоватый цвет. Запах, как из силосной ямы.

Глава третья

Кто знает, сколько силы, мощиЗаложено в душе любой?В них бури, грозы, пламя ропщет,Ширь океанов, штиль, прибой.

Мария Николаевна с утра не отходила от плиты, готовила: ожидала приезда дочери, зятя и внучек. А как же, полгода их не видела. Все с тревогой поглядывала на стол. Нет, не изжить в женском сословии этого вечного беспокойства о еде. Хоть какой век на дворе! Вера ей охотно помогала: протерла пыль, перемыла посуду, нарвала в палисаднике охапку пионов и поставила их в самую большую вазу в зале. Ей очень хотелось увидеться со своей двоюродной сестрой. Ведь они не виделись несколько лет, а теперь у Лиды уже двое детей.

Обе так были увлечены делами, что не услышали звук подъехавшей машины, хотя по очереди постоянно выглядывали в окно. Дверь широко распахнулась, и в дом вбежала молодая женщина, высокая, с распущенными русыми волосами, которые очень шли к ее смеющимся серым глазам. Широко жестикулируя и подпрыгивая, она бросилась к Марии Николаевне, крепко обняла ее.

– Мамочка! – выдохнула она, зажмурив от удовольствия глаза.

– Здравствуй, доченька, – растроганно произнесла Мария Николаевна.

– Бабуля, бабулечка! – Между ними, отодвигая мать, пытались вклиниться две девочки семи и четырех лет.

– Дашенька, Ирика! – взволнованно прошептала женщина и крепко расцеловала внучек.

Лида и Вера тепло обнялись.

– Здравствуй, сестренка. – Лида заглянула в глаза сестре. – Как ты, дорогая?

– Ничего, живу.

В это время в дверях появился молодой мужчина, навьюченный сумками так, что еле переставлял ноги.

– Олли, ну неужели нельзя было перенести их по частям? – всплеснула руками Мария Николаевна.

– О, это заняло бы остаток сегодняшнего дня, – растягивая слова, с заметным финским акцентом произнес он и с явным облегчением сбросил все сумки на пол.

Мария Николаевна поздоровалась с зятем. Чередуя русские и финские слова, он рассыпал ей комплименты. Вера знакомилась с племянницами, которых она видела впервые. Дети являлись копиями своих родителей. Старшая – папы, а младшая – мамы.

– Олли, это моя сестра Вера, – представила Веру Лида.

– Олли Лайне. – Он доброжелательно протянул свою руку и энергично потряс руку Веры.

– Очень приятно. Лида, а ты тоже Лайне? – обратилась она к сестре.

– Да, Лидия Лайне. От финского «волна».

– Сегодня она тихая, нет шторма. А бывает девять баллов. Тогда берегись, – вставил Олли, уклоняясь от нападок жены.

– А это наши сокровища: Даша и Ирика. – Лида оглянулась, но девочек уже и след простыл. Им же всюду надо успеть.

– У красивых девочек и имена им под стать. А Ирика – это, как я понимаю, финское имя, – уточнила Вера.