Росс МакДональд - Бородатая леди Страница 11

Он протянул свою загорелую ладонь. Я вложил в нее пачку купюр.

- А теперь, пожалуйста, купчую.

- Так мы не договаривались, - запротестовал я.

- Но это ведь само собой разумеется! - он повысил голос.

Я тут же сдался:

- Вероятно, вы правы! - и протянул ему купчую.

- Прошу вас, не возвращайтесь сюда в третий раз, - сказал он мне и позвонил, чтобы позвать горничную. - Ваши посещения меня утомляют и раздражают.

- Больше не приду, - пообещал я.

* * *

Я припарковался в аллее рядом с художественной галереей и вышел из машины, держа рулон с картиной Шардена под мышкой. В садике у ресторана, окруженном живой изгородью, слышались голоса, смех и позвякивание посуды. На другой стороне аллеи светилось зарешеченное окно кабинета Силлимена. Я просунул руку между решеток и постучал. Окно было закрыто венецианскими жалюзи, и я не мог видеть, кто находится в комнате.

Кто-то открыл окно. Это была Элис. Ее волосы, освещенные сзади, создавали легкий ореол вокруг головы.

- Кто там? - спросила она испуганным шепотом.

- Арчер. - И вдруг меня потянуло совершить своего рода театральный жест. Я просунул "Мальчика с яблоком" между решетками. Элис взяла картину и удивленно ахнула.

- Картина находилась там, где я и предполагал, - сказал я.

Силлимен появился с ней рядом, попискивая:

- В чем дело? В чем дело?

И вдруг я догадался. Я вернул картину в галерею, не заходя туда. Таким же образом картина могла быть украдена, украдена Хилари Тоддом или еще кем-нибудь, у кого был доступ в галерею. Человек не мог пролезть сквозь решетку, но картина пролезла.

В окне появилась голова Силлимена, напоминавшая серую щетку.

- Где вы нашли ее?

Я не подготовился к ответу на этот вопрос, поэтому ничего не сказал.

Кто-то тихонько коснулся моей руки. Я вздрогнул. Но это была всего лишь Мэри.

- Я искала вас, - сказала она мне. - Шериф сейчас в магазине Хилари. Он взбешен. Говорит, что посадит вас в тюрьму как свидетеля.

- Вы ничего не сказали ему о деньгах? - спросил я тихонько.

- Нет. А вы действительно получили картину?

- Пойдемте в галерею и посмотрим.

Когда мы огибали угол здания, от дверей галереи отъехал черный автомобиль. Это была машина адмирала.

- Кажется, это Элис, - заметила Мэри.

- Вероятно, она хочет сообщить отцу, что картина нашлась.

Внезапно я принял решение и направился к своей машине.

- Вы куда?

- Хочу посмотреть, как прореагирует на эту новость адмирал.

Она подошла ко мне:

- Возьмите меня с собой.

- Вам лучше остаться здесь. Мало ли что там может произойти.

Я попытался закрыть дверцу машины, но она не дала мне этого сделать:

- Вы всегда убегаете и оставляете меня все расхлебывать.

- Хорошо, садитесь. У меня нет времени, чтобы спорить с вами.

Я поехал прямо через стоянку на Рубио-стрит. У задней двери магазина Хилари стоял полицейский, но он не остановил нас.

- А что говорит о Хилари полиция? - спросил я Мэри.

- Да ничего особенного. Ручка ломика для рубки льда вытерта. Никаких отпечатков пальцев. И они понятия не имеют, кто его убил.

Я проехал перекресток на желтый свет, чем вызвал возмущенные сигналы других водителей.

- Вы сказали, что хотели бы увидеть реакцию Тернера. Вы думаете, что адмирал?.. - она не закончила.

- Пока я ничего не знаю, но думаю, скоро все выяснится. - Я мог бы ей многое рассказать, но я все свое внимание сконцентрировал на управлении машиной.

- Эта улица? - спросил я ее наконец.

- Да.

Она выскочила из машины раньше меня.

- Оставайтесь здесь, - сказал я ей. - Там может быть опасно.

После моих слов Мэри дала мне возможность первому подняться по лестнице и все-таки пошла за мной. Черная машина стояла с включенными фарами, с распахнутыми дверцами. Входная дверь была не заперта, в холле горел свет. Я вошел без стука.

Из гостиной вышла Сара. На лице ее и раньше отражались переживания этого дня, но теперь она выглядела старой и страшной. Волосы, тщательно уложенные прежде, теперь висели лохмами, голос был хриплый.

- Что вам надо?

- Хочу видеть адмирала. Где он?

- А я откуда знаю? Невозможно следить сразу за всеми моими мужчинами. Она споткнулась и чуть не упала.

Мэри подошла к ней и помогла сесть в кресло. Сара не могла держать голову, дышала тяжело. Помада на губах размазалась и напоминала высохшую кровь.

- Они должны быть здесь, - сказал я.

Единственный выстрел, который мы услышали, послужил подтверждением этому. Приглушенный выстрел раздался где-то вдали.

Я выскочил в сад. В домике садовника горел свет. В окне показалась тень мужчины. Я побежал по дорожке, дверь в домик была открыта. Я вошел и замер.

В дверях стоял адмирал с пистолетом в руке. Это было крупнокалиберное оружие, каким пользуются военные моряки. Из дула струился синий дымок. На полу ничком лежала Элис.

Я заглянул в дуло пистолета и спросил Тернера:

- Вы что, убили ее?

Адмирал молчал. На мой вопрос с полу ответила Элис:

- Уходите! - и зарыдала.

- Это наше личное дело, Арчер, - сказал адмирал.

Пистолет в его руке чуть шевельнулся. Я чувствовал исходящую от него опасность.

- Вы слышали, что она вам сказала?

- Я слышал выстрел. А убийство - это дело не личное. Оно касается общества.

- Как видите, никакого убийства не было.

- У вас плохая память.

- К тому убийству я не имею никакого отношения, - заметил адмирал. - Я чистил пистолет, забыв, что он заряжен.

- И поэтому Элис упала и заплакала? Придумайте что-нибудь более правдоподобное, адмирал.

- У нее сдали нервы. Но, уверяю вас, у меня с нервами все в порядке. Он сделал три шага в мою сторону и остановился рядом с лежавшей дочерью, твердо держа пистолет в руке. - А теперь уходите, или мне придется воспользоваться этим...

Опасность усилилась. Я облокотился о дверной косяк.

- Кажется, сейчас вы не сомневаетесь, что он заряжен, - сказал я.

Я услышал шаги, кто-то приближался по дорожке к домику. Я стал говорить громче, чтобы заглушить шум шагов по гравию.

- Вы говорите, что не имеете к убийству Хилари никакого отношения. Тогда почему же Тодд пришел в клуб этим утром? Почему вы изменили вашу версию о пропаже картины?

Он посмотрел на свою лежавшую на ковре дочь, как будто она знала ответы на эти вопросы. Та не издала ни звука, только плечи ее подрагивали от беззвучных всхлипывании.

Я смотрел на них обоих, на отца и дочь, и в моей памяти калейдоскопом мелькали все события этих безумных суток. В центре этих событии был пистолет адмирала, смотревший своим пустым черным глазом, несущим смерть.

Я медленно произнес, чтобы выиграть время:

- Догадываюсь, что сказал вам Тодд сегодня утром. Вы хотите, чтобы я повторил ваш разговор?

Он поднял свои выцветшие глаза, и пистолет тоже поднял свой смертоносный глаз. В саду не было слышно ни звука. Если у Мэри хорошая реакция - а я полагал, что это так, - значит, она уже звонит по телефону.

- Он сказал вам, что украл вашу картину и что у него есть на нее покупатель. Но Хендрикс - осторожный человек. Тодд должен был представить ему доказательство, что он имеет право продать ему эту картину. И вы дали ему это доказательство, подписав купчую. И когда Тодд продал картину, вы позволили ему взять деньги за картину себе.

- Глупости! Самые настоящие глупости! - Но он был плохим актером, а лгать вообще не мог.

- Я видел купчую, адмирал. Единственно, что меня интересует, так это то, почему вы передали ее Тодду?

Губы его задвигались. Он как будто собирался что-то сказать, но не произнес ни слова.

- Я отвечу и на этот вопрос. Тодд знал, кто убил Хью Вестерна. Вы тоже. И вы должны были сделать так, чтобы он молчал. Даже если для этого вам пришлось бы не поднимать шума из-за кражи вашей собственной картины.

- Никакого согласия я не давал, - ответил он на это неуверенным голосом. Но пистолет продолжал держать очень уверенно.

- Элис дала такое согласие. Она помогла ему украсть эту картину сегодня утром. Передала ее через окно, когда мы с Силлименом были на антресолях. Об этом он и рассказал вам в клубе, ведь так?

- Тодд лжет. И если вы не дадите мне слова, что не будете повторять эту ложь, я буду вынужден убить вас.

Рука его крепко сжимала пистолет. Палец потянулся к предохранителю. Послышался щелчок. В наступившей тишине он прозвучал угрожающе.

- Тодд скоро станет кормом для червей, - сказал я. - Он мертв, адмирал.

- Мертв? - Голос его утратил уверенность. Это опять был голос недовольного старика.

- Убит в своей квартире. Ломиком, которым колют лед...

- Когда?

- Сегодня после полудня. Вы все еще думаете, что меня следует убить?

- Вы лжете.

- Нет, я не лгу. Произошло второе убийство.

Адмирал посмотрел на дочь, все еще лежавшую у его ног, удивленным взглядом. В глазах попеременно сменялись боль, замешательство и гнев. И я был причиной этой боли. Поэтому он мог, не задумываясь, выстрелить в меня.