Станислас-Андре Стиман - Вынужденная оборона Страница 11

Но Ноэль быстро успокоился. Светло-каштановый оттенок — вовсе не компрометирующий, и тысячи женщин душатся «Каштановым цветом» от Рама.

Оставался платок!

Ноэль встал и на цыпочках открыл ящики Бэль. Он подверг их тщательному обыску, но они содержали лишь нелепые газовые или кружевные платки, ничуть не подходившие на их бедного родственника, найденного на месте преступления.

Или у Бэль никогда не было батистовых платочков…

Или, прекрасно зная, где она потеряла один из них, Бэль уничтожила могущий ее выдать разрозненный комплект.

Глава 9

Уже с порога Ноэль понял, что ему припасен неприятный сюрприз. Он так подумал, увидев нахмуренное лицо Бэль, и окончательно уверился, заметив в сумраке полную фигуру комиссара Марии.

— Здравствуйте! — сказал он, переводя взгляд с одного на другого.

Бэль с треском задвинула какой-то ящик.

— Здравствуй! Комиссар Мария пришел задать мне несколько вопросов. Хочет знать, где я была и что делала в пятницу четвертого между девятью и одиннадцатью часами вечера.

— Не может быть!

— Простая формальность! — счел нужным уточнить комиссар, поднявшись со стула и застыв в своей излюбленной позе: свесив руки и с подавленным видом.

— И что ты ответила? — спросил Ноэль.

— Чистую правду! Что в 18.10 я села на Центральном вокзале на поезд в Пон-де-л’Иль, куда приехала около полвосьмого, что не отходила от маминой кровати весь вечер… Ты даже не поверишь, — добавила Бэль после короткого колебания, — какая-то молодая женщина, бывшая у Иуды в вечер его смерти, осмелилась надушиться теми же духами, что мои!

Ноэль с вопросительным видом повернулся к комиссару.

— Это правда, — рассерженно подтвердил толстяк. — Мы нашли платок, своеобразный, несколько пряный запах которого ни с каким другим не спутаешь.

Ноэль кстати вспомнил, что сам он, якобы, не в курсе хода расследования:

— Боюсь, что плохо вас понимаю. О какой молодой женщине вы говорите?

Комиссар вздохнул. По всей видимости то, что роли поменялись и ему приходится отвечать, а не допрашивать, пришлось ему не по вкусу:

— То, что в кабинете находились изысканные кушанья и шампанское, привело нас к выводу, что Иуда принимал вечером 4-го какую-то посетительницу, одну из знакомых женщин. Поскольку посетительница эта не объявилась, мы вынуждены ее искать.

— И вы думаете, что это, может быть, моя жена?

Комиссар подался к нему всем своим телом:

— В начале расследования мы стараемся думать как можно меньше. Просто-напросто силимся собрать максимум сведений.

— В таком случае, смею надеяться, что то, что мы вам рассказали, вас удовлетворяет?

— Да, но надо еще проверить.

Комиссар медленным шагом направился к двери. Но это он только сделал вид, что собирается уходить.

— А в том, что касается вашего распорядка дня в вечер убийства, месье Мартэн, — четко выговорил он, — следователь не сможет удовлетвориться простым утверждением. Не знаете ли, кто мог бы, если потребуется, подтвердить ваши заявления? Кассирша, может? Или билетерша?

Ноэль знал, что этот вопрос ему когда-нибудь зададут. Но не ожидал, что так скоро:

— К несчастью, нет никаких оснований, чтобы они вспомнили обо мне… Постойте! Есть же этот старый работяга, с которым я заговорил при выходе из кино.

— Работяга? Какого сорта работяга?

— Дорожный рабочий или ночной сторож, откуда мне знать! Он грелся у жаровни на улице Помп, на краю канавы. Кто-то переставил мою машину, толкнул, наверное, и я не нашел ее там, где поставил. Ну я и спросил его, не видел ли он кто ее толкал. Но он почти совсем спал, из чего можно заключить, что это был ночной сторож.

— Сможете его узнать, при случае?

— Безусловно. А вот он даже взглядом меня не удостоил.

— «Ампир» в котором часу закрывается?

— Когда все выйдут.

— А точнее?

— В двенадцать, четверть первого.

— Может, в антракте покупали конфеты или эскимо?

Ноэль хлопнул себя по лбу:

— Да, есть у меня, что надо! Билет! Если, конечно, я его сохранил.

Он принялся сначала обыскивать карманы пиджака, прекрасно зная, что ничего в них не найдет, а затем взялся за жилет:

— Странно… А мне, однако, казалось…

— Может быть, вы с тех пор сменили костюм?

Это замечание развеяло действительную тревогу Ноэля:

— Ну конечно же! Я был в синем.

Он открыл шкаф и возобновил свои поиски, вначале спокойно, а затем с лихорадочной поспешностью. Куда девался драгоценный кусочек картона, столь трудное приобретение которого может повлиять на ход его судьбы?

— Бэль!

— Что?

— Ты трогала этот костюм?

Бэль выказала слабое смущение:

— Нет… Но ты мне сказал его погладить…

Обычно Ноэлю приходилось раз двадцать повторять такого рода просьбы, прежде чем она их удовлетворяла.

— И, конечно же, ты быстренько выбросила все, что было в карманах?

— Нет.

Когда Бэль припирали к стенке, она всегда начинала с «нет».

— Не лги!

— Я не лгу… Там только несколько старых клочков бумаги и было.

— И где же они?

Бэль потупила взор. Более красноречивого признания вырвать из нее было бы невозможно.

К удивлению Ноэля комиссар взял на себя роль третейского судьи. Может быть естественность сцены убедила его в искренности ее действующих лиц?

— Постараюсь отыскать этого ночного сторожа. Все-таки, его свидетельство даст нам куда больше, чем какой-то несчастный билетик. Такие люди, как он, как, впрочем, и дорожные рабочие и железнодорожные сторожа, часто обладают верной памятью.

Он пошел к двери. Ноэль закрыл ее за ним и круто повернулся к Бэль:

— Вот я и попал как кур в ощип! Ну зачем тебе надо было гладить этот костюм?

— Ты же сам меня попросил…

— Умоляю, не пытайся мне внушить, что стоит только тебя попросить, чтобы ты тут же все сделала!

Его лицо побледнело от гнева.

— Не станешь же ты, все-таки, душить меня из-за какого-то несчастного кусочка картона?

— И вовсе это не несчастный кусочек картона! — Ноэль мотнул в сторону двери. — Ты что, сама не слышала? «Следователь не сможет удовлетвориться простым утверждением!» Как же я теперь дам им доказательство, которого они от меня требуют?

Бэль вроде задумалась.

— Странно, — внезапно сказала она, — что ты пошел четвертого в «Ампир»!

— Странно? Почему бы это?

— Во-первых, потому что мы туда ходили вместе за два дня до того. А во-вторых, потому что фильм показался тебе отвратительным.

Ноэль призвал все свое присутствие духа:

— Поскольку и тебе приходится давать отчет, может вспомнишь, что главная героиня носила два очаровательных платья? Я вернулся в «Ампир» только, чтобы их зарисовать.

— Два очаровательных платья? Какие же это?

— Которое на ней примеряют в начале фильма, и то, которое Ползиг срывает с нее в чулане.

С виду Бэль удовлетворилась этим объяснением. Но Ноэль, бешенство которого тлело, словно плохо затушенный костер, не смог помешать себе в свою очередь бросить ей:

— Мне вот тоже странно, что ты заявила комиссару, что провела вечер четвертого у матери.

— Странно? Почему?

«Осторожно! — прошептал внутренний голос на ухо Ноэлю. — Взвешивай свои слова. Смотри, не поскользнись. Как бы не запутаться!» Но он уже был не в состоянии следовать советам осторожности.

— Просто-напросто, потому что тебя там не было!

— Как так, меня там не было? — Бэль широко раскрыла глаза. — А где ж я тогда была, скажи-ка?

Ловкий выпад, но Ноэль от него увернулся:

— Откуда мне знать. Но если хочешь всю правду, я безуспешно пытался тебе дозвониться.

— Ты звонил… А в котором часу?

— Около полдевятого.

— И никто не ответил?

— Никто.

— Значит, неправильно соединили.

— Невозможно. Телефонистка по моей просьбе минут пять пробовала.

— Тогда ничего не понимаю! Роз никогда по вечерам не выходит.

Роз — это старая служанка мадам Гарзу.

— Она конечно, туговата на ухо. Но обычно слышит звонки с кухни.

— Плевать мне на Роз! — взорвался Ноэль. — Объясни-ка, почему ты сама не сняла трубку?

Бэль посмотрела на Ноэля так, словно он внезапно сошел с ума:

— Да как же я могла? Я ведь была в клинике.

— В… в… клинике?

Можно было подумать, что Ноэль повторяет все реплики Бэль, чтобы лучше понять их смысл, и наоборот. Казалось, что они, в некотором роде, вырывают текст друг у друга изо рта.

— Конечно! Мама лежала там уже три часа, когда я приехала. Сразу же после обеда у нее произошел острый приступ, и доктор Берг подумал, что пора произвести хирургическое вмешательство. Кстати, если бы ты встретил меня чуть любезнее, я бы тебе все это рассказала сразу же, как приехала.