Марина Серова - Дело дрянь Страница 11

— Да, конечно, — ответил он. — Не забывайте при покупке брать товарные чеки… Вы меня очень обрадовали. — Он что-то спросил у секретаря, тот баритонально ответил, и Парфимов в свою очередь поспешил обрадовать меня: — Ваши бумаги уже готовы, все три. В шесть часов я к вам заеду и привезу. И вы мне более подробно обо всем расскажете, у меня завтра утром отчет, хорошо?

— Конечно, расскажу, — ответила я. — Не забудьте забронировать номер в Северогорске.

— Прямо сейчас займусь. — Видать, на той стороне провода он кивнул. — Ну, пока.

— Пока.

Следующие несколько часов прошли в сортировании своего имущества и небольшого архива по различным интересным или крутым людям города; мы с Заморышем позавтракали, позанимались гимнастикой — для талии и укрепления мускулов, — а затем вместе открыли дверь приехавшему в срок Парфимову.

Он действительно принес мне и письменное описание Дины-Дианы, и хитрого вида документ, уже обустроенный твердыми корочками, облаченными в пластиковую обложку с золотой надписью: «Работник Прокуратуры».

Я покачала головой, выражая Парфимову умеренное восхищение и открытое уважение.

— Контора у вас, надо сказать, оперативная.

— Стараемся, — ответил он.

«Ну вот, теперь, кроме фальшивого удостоверения, у меня есть настоящее», — с усмешкой подумала я.

К удостоверению прилагалась закрывающаяся пластиковая папка с тремя экземплярами оформленного и снабженного моей цветной фотографией дополнительного документа для особо сложных случаев.

Выслушав мой краткий рассказ о деле и даже не посмотрев на билеты, Слава заплатил потраченные семьсот с мелочью, заставил меня за них расписаться и спросил, были ли еще траты.

Я ему, в общем-то, рассказала, но подтвердить мои «взятки» таксисту и кассирше было нечем, поэтому я махнула рукой и велела Славе о таких мелочах не думать.

Девятнадцать листков, содержащих «краткое» описание истории, культуры и вообще всей известной информации о богине Чэн, я просмотрела и решила попозже внимательно изучить. Вдруг наведет на какие-нибудь интересные мысли?..

Про Диану в документе, кроме уже известного, сообщалось, как и когда (полтора месяца назад) Андрей с ней познакомился, давался немаловажный факт, что в документе (паспорте) у нее стояло имя Диана, а фамилия, согласно Андрееву, «кажется», была не то Куприянова, не то Куприна или что-то в этом роде. Был забавный момент: за все недели знакомства Андрей ни разу с Дианой не переспал, по путаным объяснениям чувствовалось, что она отфутболивала его красиво и умело; Парфимов же заставил его об этом упомянуть, потому что я требовала полной информации. Очень забавная деталь, кстати, может пригодиться — вдруг она лесбиянка?..

О профессии своей она говорила, что занимается челночным делом, то есть покупает-продает разные шмотки. Так что вполне естественно было, что в Тарасове она «появлялась наездами».

До самолета оставалось еще два с половиной часа. Я решила провести их в изучении культурной ориентации богини Чэн и хорошенько расслабиться перед поездкой.

Обговорив все мелочи с Парфимовым еще раз, напоив его чаем, я с ним распрощалась, пообещав позвонить, как только достигну гостиницы в Северогорске.

Однако уже в девять часов, прямо в очереди на подходе в самолетный автобус, запиликал мой супертелефон.

— Таня, слушаю! — тут же отозвалась я.

— Я тут одну новость узнал, — удивленно сказал Слава. — Там, в Северогорске, когда мы позвонили в гостиницу «Заполярная», нам сказали, что номер для Татьяны Александровны Ивановой уже забронирован частным клубом «Эдельвейс»!.. Вы не знаете, кто это может быть?

— Знаю, — удивившись, но обрадовавшись, ответила я. — Что-то сервис тех, кто работает со мной, в последнее время на высоте!.. Это, Слава, и есть те самые люди, которые проводят симпозиум колдунов и иже с ними.

— Они что, через астрал об этом узнали? — удивился Парфимов.

— Нет, я им через визитеров сообщение послала. Услуга такая есть на главпочте… — Тут мне пришлось зайти в автобус, но связь от этого совершенно не испортилась — голос культработника по-прежнему был чист, как будто он сидел в тихой комнате рядом со мной.

— Я знаю, — ответил Парфимов. — Ладно, Татьяна, я с вами прощаюсь. Самое главное — когда доберетесь, позвоните мне. Пожалуйста, все время держите меня в курсе!

— Непременно! — проворковала я и нажала волшебную кнопочку «END».

Глава 3 Самолет моей мечты

— Уважаемые пассажиры, экипаж самолета, выполняющего рейс сто двадцать девять Тарасов — Норильск, приветствует вас на борту нашего самолета и желает вам приятного полета. Во время полета запрещается курить. Пожалуйста, пристегните ремни… — Мягкий, дружелюбный голос молоденькой стюардессы плывет над полупустым салоном, обволакивая приятной негой и ощущением спокойствия и надежности.

Закончив перечисление всевозможных удобств и услуг, как платных, так и бесплатных, предоставляемых компанией «Аэрофлот», он исчезает, выветриваемый моей усталостью после этого полного беготни, размышлений и сборов дня.

Я расслабляюсь и разваливаюсь в кресле. За стеклом иллюминатора холод и промозглость октябрьского вечера, а в салоне тепло и уютно. Из кармашка на спинке переднего кресла торчит какой-то журнал, пассажиры занимаются кто чем. Интеллигентный мужчина с начинающими седеть волосами тихо разговаривает с супругой, бритоголовый крутой парень слушает плейер, а двое сорванцов впереди меня пихаются и спорят, кому смотреть в иллюминатор.

Мать оборачивается к ним и строго шикает, отец обещает показать, где раки зимуют, но деткам все равно: у них свои проблемы. Кресло рядом со мной пустует; тем лучше, не очень-то хотелось бы сейчас общаться с обыкновенно охочими до разговоров попутчиками. Меня охватывает приятная нега. Я расслаблена и спокойна.

Краткая медитация? Прямо на борту разгоняющегося самолета? Интересно. Надо попробовать. Поможет полностью отрешиться от проблем и нервотрепки, связанной с поездкой и возможными опасностями будущего дела.

Итак, руки на подлокотники, рычаг, передвигающий спинку, в положение «назад»…

Сон накатывает мягкими волнами, покачивая меня в своих нежных объятиях. Гул двигателей, слегка закладывающий уши (пожалуй, единственная неприятность), баюкает своей монотонной песней: «Яу-у — у — у-у — яу-у — яу-у»… Я погружаюсь в дремоту, забывая, где нахожусь, куда лечу… Забываю даже, зачем лечу…

Я сплю…

…Сон мой был прерван самым грубым образом.

После резкого толчка, который едва не выбросил меня из кресла, и яростного скрежета раздираемых металлических опор, перемычек и бортов, раздался звон стекла и бешеный свист врывающегося в салон ветра.

Я открыла глаза и в ужасе попыталась вскочить с кресла, забыв о привязных ремнях; тут же, как всегда в подобных случаях, очень быстро мозг проанализировал ситуацию и выдал мне основные параметры происходящего, вместе с которыми пришло понимание: весь салон наполнен едким дымом, двигатели надрывно ревут, из последних сил стараясь дотянуть самолет до посадочной полосы.

Пассажиры с воплями мечутся, не слушая увещеваний охрипшей стюардессы, пытающейся доказать им, а скорее себе самой, что все будет в порядке. Но откуда-то снизу надвигается земля, готовая стать последним пристанищем, а из грузового салона в пассажирский врываются едкие клубы желтого дыма!

Сознание на мгновение отключается, разум замирает, как затравленный зверек, а внутренний голос вопит где-то, как ему и полагается, внутри:

«Господи! Ну почему?! Почему я?!! Я не хочу умирать, тем более в авиакатастрофе! Не хочу-у-у!!..»

Возьми себя в руки, Ведьма, ты еще жива. То есть пока жива — но и это много!..

Самолет накренился, задрожал, словно собираясь развалиться на куски. Я вцепилась в ручки кресла, оцепенев, как иногда бывает в подобных ситуациях. Врезалась почему-то в память совершенно не подходящая случаю картина: один из мальчиков, которого мать прижимает к себе, пытаясь загородить собой от надвигающейся опасности, с ревом тянется к выкатившейся в проход игрушке — яркому заграничному роботу-трансформеру…

Затем весь самолет сотрясает проникающий даже в самые отдаленные уголки удар, и меня накрывает полная неконтролируемого ужаса темнота…

Так, значит, это и есть смерть? Вот так просто? Но почему же ноют ребра и правая рука? Или в раю, а может, в аду — уж не знаю, куда меня занесло, — покойники испытывают все то же, что и в последний миг жизни? И почему пахнет нашатырем и всякой прочей медициной? Где я?!..

Выяснить это можно только одним способом.

Я открыла глаза. В первый миг яркий свет ослепил меня, затем я увидела склонившегося надо мной мужчину с телосложением и внешностью Алена Делона в белом халате.