Оскал тьмы - Алексей Николаевич Наст Страница 11

не боятся, все выведают. А «дурные места», как дети, страшась, стороной обходят. Ну и самое главное, космос отсюда как на ладони. В давние времена здесь погибли медведица с медвежатами — охотники (из больших советских шишек) были пьяны, мать поймали, а медвежат на ее глазах закололи и съели. Ну, там, шашлык, жаркое на угольях. Мать, сами понимаете, хоть и зверь, а как есть мать, взломала путы и ринулась на извергов, но была застрелена. С той поры любой медведь, забредающий в этот район, становится одержимым. Жаждет убивать.

— Таежные байки, — заключил Купчик.

— Нет, это молва, — отозвался Фарафа, открывая дверь в одну из комнат. — Комната Васина. Здесь его убили. Вот его кровать — он лежал на ней. Видите следы крови на смятой постели?

В прибранной комнате, с небольшим шкафом, тумбочкой и окровавленной кроватью, было тесно. Никаких следов борьбы. Видимо, убитый до нападения спал и не оказал сопротивления.

— Смотрите, — завороженно произнесла Александра.

На деревянной стене, чуть выше спинки кровати, красовались пять глубоких борозд медвежьей пятерни.

— Да, медвежий след. И так во всех случаях, — подтвердил полковник. — Я же говорю — это человек.

— Как же он оставляет медвежий след? — спросил Загин. Он еще никаких догадок, в отличие от Александры, не делал, но все запоминал, сопоставлял факты, анализировал, копил информацию.

— Медвежий след… Это история! — хмыкнул полковник. — Прошлым летом дело было. Повадился на базу медведь заглядывать, да злющий. Всё боялись — попортит оборудование. А тут спор случился. Мы сначала медведя отпугивали — ну, стрельнем вверх, он и убегает, а тут — у нас два охотника заядлых, Игин и Прозоровский, оба ребята крепкие, поспорили, кто медведя возьмет. Прозоровский вырезал рогатину, и, когда медведь вышел опять в поселок, мы всей компанией собрались, понятное дело, все с автоматами, смотрим, страхуем, Прозоровский взял рогатину, армейский нож и пошел на медведя. Медведь увидел человека, заревел, встал на дыбы, попер навстречу. Обычный медведь не пойдет на человека, если есть возможность уйти, а наши — все одержимые. Прозоровский уловил момент, упер рогатину медведю в грудь — чтобы тот не достал лапой (удар хищника смертелен) — и вогнал нож по рукоятку. Он отскочил, медведь рухнул. Прямо как в старину. У него в домике до сих пор шкура лежит, и морду оскаленную он себе оставил, а две лапы, специально обработав и залакировав, подарил мне и своему оппоненту в споре — Игину.

— Надо взять обе лапы и, приложив, выяснить, какой из них сделана метка, — сказал Купчик.

— У тебя все просто, Ваня, — осмеял его Загин. — Ты уверен, что такой лапой человек в состоянии сделать такие глубокие борозды?

— Ну сделал же!

— С лапами проблема. — У Фарафы снова лицо стало виноватым. — Обе лапы пропали. И у меня, и у Игина.

— По-другому и быть не могло, — согласился Загин, посмотрел на Александру, мол, как у них все здесь закручено замысловато.

Александра обернулась, взглядом велела выйти вперед Степушкину:

— Расскажите, как вы обнаружили тело?

Тот замялся, плаксиво сморщился — общение со следователями его все больше убеждало, что, раз он обнаружил трупы, на него все и свалят. Заговорил оторопело:

— Зашел к нему — мне с ним выезжать на дежурство, — смотрю, распластанный лежит, весь в крови. Я сразу доложил.

— Когда это было?

— Днем. Мы вернулись с объектов, пообедали, помылись, немного передохнули. Пора выходить — его нет. Я заглянул к нему — он мертв.

— Вы где живете?

— В доме напротив.

— И никто ничего не слышал?

— Никто ничего, — качнул головой Фарафа. — Я всех расспрашивал.

— Мы еще раз расспросим, — сказал Ваня. — Что ж, кто у нас на очереди? Радист? Показывайте, где убили радиста.

Пошли в помещение, примыкавшее к штабу управления, — радиорубку. Внутри все оборудование было истерзано, разбито, разгромлено. Пол заляпан кровью, стул опрокинут.

— Мы все оставили, как было, — пояснил Фарафа. — Только тело унесли в ледник, а так здесь ничего не трогали… Эх, Костя, Костя… Сапин был веселый человек. Всех смешил.

— Его просто убили?

— Нет… Пытали… Всех пытали…

— Такое впечатление, что убийца пытался узнать у жертв что-то важное, — заметил Ваня. Но тут же выдал новую версию: — А может, просто садист убийца этот, кайф ловил от мучений жертвы, смотрел с наслаждением, как боль людей корежит.

Александра внимательно осматривала повреждения аппаратуры. Работал профессионал, знал, куда бить, чтобы ремонтом уже и не пахло. Все-таки зря так скептичны к ее версиям Купчик и Загин, здесь явно след диверсии…

Она озвучила свои наблюдения:

— Повреждения нанесены профессионально — выведены из строя трудно восстановимые участки. По-моему, они сделаны армейским ножом.

— Да, ножом, — согласился полковник. — Мы все ножи проверили — на них ни одной царапины. Не хватает ножа Сапина. Убийца искорежил аппаратуру ножом убитого, а нож спрятал.

— Теперь посмотрим место гибели четвертого сотрудника, а после осмотрим трупы, — сказала Александра. Тут же переиграла: — Нет… Это огромная трата времени. Считаю, нам не стоит ходить такой толпой. Капитаны, идите с полковником и завхозом в ледник. А я отправлюсь на место четвертого преступления с товарищем Степушкиным… Пойдемте, Степушкин.

Они вышли из радиорубки. Степушкин показал на крайний домик:

— Это вон там, у склада.

— А что в складах? Надеюсь, это не сверхсекретная информация…

Степушкин улыбнулся, пожал плечами, мол, чего там секретного.

— Запчасти на наши вездеходы, продукты, боеприпасы, вещи. Все необходимое.

— И они совсем не охраняются?

— От кого охранять? — снова хмыкнул с улыбкой Степушкин. — Здесь только мы…

Став серьезным, указал рукой, идя впереди:

— Так, здесь тоже было дело за домом. Сюда. Вот тут его нашли… Я нашел.

Степушкин завел Александру за склад — дальше была тайга: деревья, мох, рыжая старая хвоя, веточки, источенные мышами шишки.

— Он лежал прямо на земле, лицом вверх.

— А вы зачем сюда забрели? — Александра шарила взглядом, стараясь рассмотреть даже самую малость. Где-то должен был быть медвежий след, он же символ Зла. Да, вон, на ближайшем тонком стволе лиственницы разодрана кора. Как в