Лариса Соболева - Раненое сердце – идеальная мишень Страница 12

– С кем же Фатеева «шашни разводила»? – воспользовался ее выражением Руслан.

– Я же говорила: на всех вешалась, – возмущенно ответила она. – Есть у нас один мужчина… такой видный… Кириллом зовут, он с Севера. Так она ему прохода не давала, как последняя… завлекала. И так и эдак хвостом крутила.

– Завлекла?

– Про него не знаю, замечено не было. Наши горничные такое иногда видят… не приведи бог. Ну, совсем у людей стыда нет! Так вот, с этим, с Севера, Танька пока не замечена. А с другими…

– Их много было? – вставил Сева.

– Двоих точно видели у нее в номере. Один нашенский, Викентий, массажистом работает, несколько раз утром от нее выходил. Знаете, некоторые дамочки массаж в номер заказывают. И скажите на милость, что это за массаж с вечера до утра? Правда, он тоже кобель безотказный. Да мужикам простительно, так уж они устроены.

– А второй? – напомнил Сева.

– Второй из отдыхающих. Максим… фамилии я не всегда запоминаю, на кой черт мне их фамилии? Этот к ней потихоньку шастал, думал, не заметим. А они же у нас как на выставке.

– Скажите, эти трое, которых вы назвали, где были вчера?

– Затрудняюсь сказать. Кирилл приехал в пять, он уезжал на сутки в Краснодар и предупредил об этом. Уважительный человек! А когда вернулся, вроде бы из номера не выходил, в общем, ключ не сдавал. Викентия я вообще не видела вечером. А Максим… бегал туда-сюда. У них там компашка образовалась, в нее и Викентий входит, так они все время где-то бродят.

– Что за компашка?

– Из кого состоит? – уточнила она. – Две бабы и четыре мужика, Танька тоже к ним примкнула, когда эти две приехали, значит, она третья была. Горничная мне по секрету утром сказала, что Викентий у Лики из Питера уже побывал… с массажем, – ехидно произнесла Лидия Михайловна последнее слово. – А всего-то у нас она третий день! Вторая… Кристина. А из мужиков – Максим, Эдвард… откуда-то из Прибалтики. Третий, Егор, из Ставрополя. Ну, и Викентий с ними.

– А Кирилл? – напомнил Сева.

– Кирилл нет. Он особняком держится, но знаком со всеми.

– Что ж, спасибо, – сказал Руслан.

– Не за что, – махнула рукой дежурная. – Все ж таки скажите: что с Танькой стряслось? Вы же не зря интересуетесь.

– Пока ничего не знаем, – поднялся Руслан. – Пропала. То есть не ночевала в номере и днем не пришла.

– Понятно. Понаедут к нам, приключений ищут на свою задницу! Нет, чтобы отдохнуть, в море поплавать, на солнце полежать, так им еще секс подавай в большом количестве!

– И что, все-все за сексом приезжают? – не поверил Сева.

– Не все, конечно, но большинство, – категорично заявила дежурная.

Ей видней. Руслан и Сева отъехали от ее дома, выбрали место у лесочка и остановились. Руслан открыл дверцу, чтобы свежий воздух влетал в салон, и задумался. Сева тихонько насвистывал, закатив глаза к потолку. Наконец пауза ему надоела:

– Долго торчать будем здесь? Ночь уже.

– Сколько надо, столько и проторчим, – отозвался Руслан. – Я думаю.

– Угу, Чапай думает. Поехали в пансионат?

– Нет.

– Почему? – Сева перевел на него удивленный взгляд. – Фатеева и наш труп – одно лицо, ты разве не понял? Она, то есть наш труп и Фатеева, одета была в платье…

– Знаю, во что она была одета, – бросил Руслан, повернувшись к нему корпусом. – Дай сформулировать мысль, елки-палки!

– Ну, формулируй, – пожал тот плечами. Помолчали. – Мне, значит, свои мысли нельзя высказать, так?

– Ладно, валяй, высказывай, – разрешил Руслан.

– Пока у меня созрела одна версия: убийство с целью ограбления. На Фатеевой висели гроздья золота. А у второй… то есть у первой убитой разорвана мочка уха.

– Ну, допустим. Дальше что?

– Обыск надо сделать в номере, вот что! Ключ-то лежал у Фатеевой в сумочке. Возможно, убийца проник в ее номер, чтобы забрать остальные ценности. Лидия Михайловна говорила, что у Фатеевой полно было серег…

– Ну, это мы сделаем. Сейчас меня интересует, кто первая убитая, где она жила все это время. Но как это выяснить, я не знаю.

– Какая разница? Все равно это станет известно. Главное, мы знаем, кто вторая убитая. Осталось запротоколировать, что это Фатеева, а не другая тетка, для чего свозим на опознание тех же дежурных…

– Вариант в корзину.

– Почему в корзину?

– Я же говорил: до последнего будем действовать тихо.

– Тогда я не понимаю, как ты собрался раскрутить эти дела?

– Ну, не знаю! – вскипел Руслан. – Не знаю!

– Что ты сразу, как бомба, взрываешься? – в свою очередь взорвался Сева. – Нам сейчас надо по горячим следам опросить всех, кого назвала Лидия Михайловна. Те обязательно тоже расскажут подробности из курортной жизни Фатеевой, таким образом…

– Таким образом мы обеспечим себя висяками, – закончил Руслан. Сева невнятно пробубнил что-то под нос и отвернулся, очевидно, обиделся. Руслану пришлось сбавить тон: – Понимаешь, Сева, что-то мне не нравится в данных убийствах, а что – не пойму.

– Ты даешь! С чего это убийства вообще должны нравиться?

– Не пыхти, а выслушай. Убиты две женщины, срок короткий между убийствами, убивал не маньяк, это, надеюсь, ясно. Но убил один и тот же человек! Тут я верю Яловому на сто пятьдесят процентов. Теперь – его цель. Он снял с убитых ценности… Ну, да, да, я согласен, скорее всего это ограбление. Но он как-то заманил женщин, следовательно, был знаком с ними. Во всяком случае, с Фатеевой он был знаком, она шла к нему на свидание…

– Давай смотаемся в казино? Раз она была там, ее должны запомнить, соответственно запомнили ее спутника.

– Идея принята, – согласился Руслан, поворачивая ключ зажигания.

8

Круглая луна поднялась высоко, отражаясь в ряби моря, пересекая его широкой и нестройной дорожкой. Небо черное, как тушь. Впрочем, море тоже выглядело бездонной ямой, оно раскинулось впереди, слилось с небом в одно черное пространство. Звезды яркие и крупные, но разбросаны только по горизонту. Диск луны и вокруг него – огромное кольцо из рассеянного бледно-желтого света занимали почти весь купол над головой. Только несколько кораблей выдавали себя электрическими огнями, а из звуков – предупредительно шуршали камешки, которые трогала вода: «Чшшш! Чшшш!»

Алина и Кирилл шли молча, медленно по пустынному берегу. Она заметила, что он тонко чувствует ее настроение, поэтому не лезет с объятиями и поцелуями, это радовало. Значит, у него не атрофированы такт и элементарные человеческие чувства, что является сейчас редкостью, да и собеседник он приятный.

– Не устала? – в тон шуршанию воды у ног спросил он.

– Нет.

– А замерзла?

– Нет.

– Ты немногословная, я заметил.

– Говорят, немая женщина – золото, – усмехнулась она.

– Болваны так говорят. Мне нравятся умные женщины, с которыми интересно. Кстати, о золоте. В следующий раз, если пойдешь гулять по городу одна, сними украшения. А почему ты отправилась в машине на юг одна? Это опасно.

– Не одна. С подругой.

– Окунуться хочешь?

– Я не надела купальник.

– Голой купайся. Здесь людей нет, а я тебя уже видел.

Так, первый намек на постель уже есть. Он ее видел, значит, уверен, что увидит еще. К тому же Кирилл органично перешел к покровительственному тону, как будто знакомы они всю жизнь и с горшка между ними были близкие отношения. У мужиков потрясающая способность превращать в собственность все, к чему они случайно прикоснутся. Алина подумала, что надо было сразу «окатить» его двумя детьми, может, сбежал бы. Но как тогда остаться наедине с собой? М-да, Алине любой вариант не по нраву. Может, она зануда, вредная грымза, которой не угодишь, как ни старайся?

– А я окунусь, – сказал Кирилл, раздеваясь.

Он разделся донага (раз и она его видела, чего стесняться-то?), с разбегу нырнул в море, затем вынырнул. Хотя Алина не видела его, но по фырканью поняла, что он уже на поверхности.

– Алина, море теплое, – крикнул Кирилл. – Вода светится, видишь?

– Не вижу, – откликнулась она с берега.

– Иди сюда! Это надо посмотреть! Как северное сияние, только в воде. Ух, здорово!

Он так соблазнительно говорил, что Алина решительно сбросила платье и белье, шагнула в воду. Она показалась холодной, а черная бескрайность манила, звала. И вдруг Алина ощутила себя маленькой девочкой, какой была в детстве. О, сколько счастья она испытывала, когда приезжала с родителями на Черное море! Из воды ее никакими силами невозможно было выманить. Только восторг наполнял ее, оттого что есть эта громада прозрачной и синей воды, которая принадлежит, казалось, тебе. Алина визжала и без конца ныряла в воду, а мама зорко следила за ней с берега, стоя под зонтиком. И сейчас Алина взвизгнула, как в детстве, и бултыхнулась в воду. Тело обдало холодом, но уже через минуту вода приятно ласкала. Алина поплыла, перевернувшись на спину и слыша частые гребки Кирилла: он подплыл к ней.

– Теперь смотри, – сказал он, вспенивая воду.