Анна и Сергей Литвиновы - Смерть в наследство Страница 12

Юлия Николаевна была в халате поверх ночной сорочки. Лицо ее измялось от крепкого сна.

– Что? Таня? Что?

– Все в порядке, Юлечка, все в порядке, – умиротворяюще проговорил Валера. – Она мне вчера звонила из Воронежа. Полпути проехала. Здорова. Бодра и весела.

– Зачем ты приехал?

– Позволь я войду и расскажу тебе.

– Заходи.

Валера внес свою тушу в крошечную прихожую.

Юлия Николаевна, несмотря на полное «растрепе», халат и следы от подушки на лице, выглядела очень хорошенькой. Худенькая, как девочка, голубоглазая, и даже густые волосы до сих пор не тронула седина.

– Я пойду умоюсь. Иди поставь чайник, – скомандовала она, как командовала им все тринадцать лет их жизни бок о бок.

Когда она вышла, Валера уже приготовил бутерброды, разложил в вазочки варенье, достал печенье и конфеты.

Юлия Николаевна переоделась. Выглядела она, несмотря на сеточку морщин у глаз и рта, на загляденье. Даже легкий макияж успела навести. Он был ей к лицу.

– Я не ем по утрам, – резко сказала она.

– А я ем всегда, – отшутился Валера, доставая сигарету.

– Не кури здесь! Что Таня?

Валерий Петрович со вздохом отложил курево и тщательно, во всех подробностях, изложил ночной разговор с Таней. Потом выпил чашку крепчайшего кофе, съел три бутерброда с сыром, покурил на балконе и вернулся в кухню. Юлия Николаевна колдовала с баночками, где вымачивался рис. Всю жизнь она сидела на разнообразных диетах. Нынче, видно, был черед рисовой.

Отдуваясь, Валерий Петрович сел на шаткую табуретку и изложил свое дело.

Ярко-красный «пежик» охотно вез Таню дальше. Они были все ближе и ближе к Черному морю… «Чертовски хорошее сегодня настроение!» – думала она. Увидела большой придорожный щит: «Ростовская область приветствует дисциплинированных водителей» – и рассмеялась. Эх, приветствуют-то не ее! И прибавила газу. Тут же запищал антирадар – Таня превысила положенные шестьдесят километров в час. Аккуратно сбросив скорость, она чинно проехала мимо засады ГАИ – не водитель, а паинька! Впереди всеми красками сиял Дон, и Таня уже предвкушала, что скоро она остановится и купит восхитительной воблы. В воздухе пахло свежестью раннего лета и полной свободой. «Хорошо, что я одна и никто мне не докучает!»

В этот день Таня останавливалась несколько раз. То польстилась на отборную клубнику – в Москве такой еще не было. То захотелось купить корейской морковки. Морковка оказалась что надо – забористая, покруче острых маминых помидоров. Таня с удовольствием съела целую упаковку и пожалела, что не купила больше… Ну и пусть желудок полыхает огнем, зато вкусно-то как! Потом, правда, приходилось останавливаться еще и еще – пить хотелось ужасно. Таня покупала воду, а потом бегала в придорожные кусты «по-маленькому».

Настроение по-прежнему было чудесным. Таня совсем забыла о мифическом человеке в черном. Она представляла, как найдет знаменитые сокровища и что с ними сделает. Купит спортивную машину. Объездит весь мир. Купит маме дорогую шубу. Отчиму – дачу в Загорянке. И немного поможет Марии Петровне…

В 12.30 полковник запаса КГБ Валерий Ходасевич подъезжал на частнике-»Москвиче» к зданию Экспертно-криминалистического центра, затерявшегося на одной из тихих улиц в районе метро «Беговая». Козьмин уже заказал ему пропуск, и спустя пять минут, миновав дотошного милиционера, Валерий Петрович входил в его крошечный кабинет. Козьмин был совсем крошкой – на голову ниже Валерия Петровича – и, весил, пожалуй, раза в три меньше его. Несмотря на это, держался он с необыкновенным достоинством, столь часто свойственным маленьким людям.

Козьмин вышел из-за стола, и друзья обнялись.

– Старый толстяк, – приговаривал Козьмин, оглушенный ароматом Валериного одеколона. – А ты все таким же франтом!

– Все для тебя, малыш.

Козьмин терпеть не мог, когда его называли «малышом». Но это была месть за «толстяка».

– Седай, – пригласил Козьмин, указывая на стулья для посетителей, на которых лежали груды книг. – Скинь все на пол. Чай, кофе?

– Кофе. И чего-нибудь перекусить.

Козьмин встал из-за стола и воткнул в розетку старый железный чайник.

Валерий Петрович с любопытством оглядел кабинет Козьмина. Здесь он еще не был. Кабинет был весь уставлен книжными полками. Книги были по меньшей мере на трех языках – в основном по криминалистике, но имелись три полки, посвященные психологии и психиатрии, и одна – с работами по астрологии. На подоконнике стоял настоящий человеческий череп со спиленной макушкой – он использовался в качестве пепельницы. На вешалке в углу висел на плечиках полковничий мундир. Сам Козьмин был в стареньком костюмчике. Его галстучек на резинке съехал набок.

Выпили кофе (Валерий Петрович съел весь запас козьминских сушек – единственное, что нашлось у того из «перекусить»). Поговорили о том, кто как жив нынче. Наконец Козьмин сказал:

– Ну, рассказывай. Никогда не поверю, чтоб ты встал с дивана и потащился ко мне, чтобы съесть мои сушки.

– Ах, бедняга! Ты теперь без обеда? Вот до чего довели правоохранительные органы!.. Полковники едят одни сушки!..

И сразу, без перехода, Валерий Петрович приступил к делу.

В 15.20 Валерий Петрович покинул кабинет Козьмина.

День стоял ясный, сухой, солнечный. Движение было сумасшедшим. Пробки образовались на Беговой, Нижней Масловке, Сущевском Валу, так что домой Ходасевич добрался только в начале шестого. Подумалось: сразу позвонить на мобильный Тане, как только она приедет в Южнороссийск, говорят, там устойчивая зона приема, но после решил, что торопится.

Козьмин обещал – кровь из носу – сделать экспертизу «за два дня и две ночи». Добавил при этом, что сверхурочная работа обойдется толстяку в бутылку джина. «Как я ему, интересно, на свою пенсию куплю заграничный джин за четыреста рублей? – подумал Ходасевич. – Может, нашенским обойдется – за семьдесят? Да нет, такая работа – да еще безо всякой очереди, да еще сделанная самим Козьминым, дорогого стоит».

Несмотря на то, что она поздно встала и превысила запланированное число остановок, Таня была в Южнороссийске в тот же день. Ну, не совсем «в день» – к гостинице «Южнороссийск» она подъехала в три часа ночи. Измученная путешествием, серпантином последнего, горного, участка, но по-прежнему веселая.

Ура! Первый этап Большого Приключения – позади.

Балкон ее одноместного номера выходил на море. От него веяло влажной соленой прохладой. Ночь была теплой. В бухте мерцали огоньки буксиров и пароходов, стоящих на рейде. Из порта доносилась усиленная репродукторами скороговорка.

Первым делом Таня позвонила отчиму. Валерочка – будто и не спал вовсе – взял трубку со второго гудка. Ласково поздравил ее с приездом. Маму она решила в такое время не тревожить…

Южнороссийск, май 1999 года

Южнороссийск был городом моряков. Здесь все и вся было связано с морем. Рыболовецкие сейнеры, пароходы с лесом, контейнеровозы, танкеры, буксиры и катера облепляли побережье и наполняли воздух запахами солярки и путешествий. Иной раз жаловали в город военные корабли, швартовались у морвокзала, вывешивали приветственные флаги. На корабли дозволялся доступ. Выстраивалась очередь. Матросы в белом снисходительно посматривали на посетителей. Мальчишки пробирались на корабль по десять раз на дню. Едва ли не все они мечтали стать моряками. В последнее время, впрочем, более престижной стала профессия «мафиози».

Вся городская жизнь вертелась вокруг порта. Главной улицей Южнороссийска считалась протянувшаяся вдоль воды Набережная, а вовсе не проспект Мира, где стоял горком партии (теперь – здание городской администрации).

На Набережной располагались самые симпатичные кафешки и дискотеки, здесь всегда было многолюдно и весело. Девушки приходили сюда продемонстрировать наряды и, возможно, познакомиться с каким-нибудь интересным морячком. Молодые моряки – а в городе было и среднее, и высшее мореходные училища – щеголяли в наглаженной форме, высматривая симпатичные мордашки.

Приходили на Набережную и молодые мамаши с колясками, и пожилые клушки-подружки, и старички. Они сидели на лавочках, что выстроились лицом к воде, и мирно беседовали, глядя на успокаивающую морскую гладь.

Таня не спеша шла по Набережной, с удовольствием вдыхая пахнущий морем воздух. Она опять долго спала и хорошо отдохнула, но теперь ей ужасно хотелось поесть. И не бутербродов – глаза бы на них не глядели! – а чего-нибудь посолидней. Еще со своего гостиничного балкона она увидела, что вся городская жизнь сосредоточена у моря. Поэтому она и отправилась сюда в поисках приличного ресторанчика.

Проходя мимо многочисленных пищевых точек, Таня очень жалела, что у нас, в России, не принято вывешивать рядом со входом меню, как за границей. Как понять, чем тут кормят? И за сколько? Она заглянула в одну кафешку – ей предложили лишь пиво с чипсами. В другой сказали, что заболел повар и они подают только бутерброды – Таню передернуло. И только в третьем по счету заведении она наконец уселась за столик.